Татьяна Ефремова - Убийца сейчас онлайн
Чего это я? И не нужен мне этот Димыч. Сама ведь решила с ним разругаться. Пусть только выяснит, кому номер лже-Коненко принадлежит.
– Ира, – нарушила я затянувшееся молчание, – а за что тебя Барсуков уволил?
– А он не потрудился объяснить. Сказал, что я ему осточертела, и он меня все равно уволит, даже если я «по собственному» не напишу. Тем более, заступаться за меня теперь некому.
– Так и сказал? – уточнил Димыч. – Это в пятницу? На второй день после убийства?
– Ну да. Он быстро сориентировался, – Ирина грустно улыбнулась. – Или заранее все спланировал. Ему от меня хоть как избавляться надо было – он же знает, что я не глядя документов не подписываю. И от сомнительных сделок Володю всегда отговаривала. Тот ко мне прислушивался, а Барсукову важно, чтобы подчиненные быстренько бежали выполнять его указания. Главное, чтобы и не думали возражать. Мы бы с ним не сработались.
– Ира, а куда же ты теперь? Будешь новую работу искать?
– А, ерунда! – Ирина беспечно махнула сигаретой. – Отдохну недельку. Или даже две. А потом устроюсь куда-нибудь. Мне уже два человека работу предложили – оказывается, слух о моем увольнении быстро разошелся среди конкурентов.
– Ну и что ты об этом думаешь? – вцепилась я в угрюмо молчащего Димыча, как только мы распрощались с Ириной.
– Думаю, что это первый нормальный свидетель. Хоть что-то проясняться начинает. А то такие все друзья-компаньоны, со студенческой скамьи вместе – прямо некого и подозревать. Совинский тоже хорош! Молчит, жучара, про то, что дружок вчерашний заставил долю свою продать. Радуется, небось, что жив остался.
– Так значит, это Барсуков убил?
– Ну, это суд будет решать. Но на сегодняшний день он – главный подозреваемый.
– Дим, а почему вы его не арестуете? – задала я давно мучивший меня вопрос. – Ведь все на него указывает. Арестовали бы, приперли к стенке, он бы и признался, глядишь.
– Ага, Ванин только этого и ждет – чтобы мы его подопечного арестовали. Уж он бы тогда развернулся, попил нашей кровушки.
– Да чего вы так этого Ванина боитесь? Как он сможет доказать, что Барсуков не виноват, если у вас доказательства будут, что наоборот виноват?
– Да не боимся мы его, – заверил меня Димыч, но как-то уныло. – И ничего доказывать он нам не будет. Это только в кино адвокаты – крутые ребята, похлеще всяких оперов. А в жизни работа адвоката сводится не к доказательству невиновности клиента, а к выискиванию наших косяков.
– Как это?
– Ну понимаешь, кроме общеизвестного Уголовного кодекса, существует еще Уголовно-Процессуальный. Вот с помощью уголовного мы с преступностью боремся, а с помощью уголовно-процессуального адвокаты борются с нами.
Димыч погрустнел. Видно, коснулся больной темы. Вытянул ноги, откинулся, потянувшись, на спинку скамейки и, тоскливо глядя в небо, продолжил:
– Чтобы во время нашей работы ничего не нарушить, надо ничего не делать. Вообще. Сидеть на стуле, как приклеенному, и все. И руки держать на виду, на всякий случай. Потому что как только ты начинаешь оперативную работу, обязательно нарушишь какой-нибудь подпункт какой-нибудь статьи УПК. И грамотный адвокат это сразу заметит. И быстренько жалобу на тебя накатает. Замучаешься потом отписываться. Или в суде окажется, что следствие велось с нарушениями и его вернут на повторное расследование. Представляешь, сколько радости – через полгода свидетелей по второму кругу опрашивать!
– А вы не ведите следствие с нарушениями, – робко подсказала я.
Димыч посмотрел на меня совершенно бешеным взглядом. Как на члена коллегии адвокатов. «Убьет он меня когда-нибудь» – подумала я обреченно и поторопилась направить разговор в безопасное для меня русло:
– А Ванин – грамотный адвокат?
– Даже чересчур. У меня такое ощущение, что он УПК этот наизусть знает. А следователь, который это дело ведет, с Ваниным уже несколько раз сталкивался. Поэтому, рисковать не станет, и без железных доказательств Барсукова задерживать не разрешит.
– Так есть же доказательства! Куда же еще железней?
– Да шаткие у нас доказательства, на самом деле. То, что он хотел фирму под себя подмять – это предположения главного бухгалтера. С которой, кстати, у Барсукова натянутые отношения. Так что Ирина эта могла и оговорить нового начальника. Долю Совинского он, конечно, купил, но ведь не убил же его. Наоборот договорился полюбовно, денег заплатил и на прежней должности оставил бывшего компаньона. И с Коненко он не ругался, не угрожал. Девица эта офисная слышала, как Коненко велел выбросить что-то из головы – так Барсуков и выбросил сразу. Прислушался к мнению товарища. И вообще, покойного очень любил и уважал, и теперь безмерно скорбит. К тому же, алиби у него. Дурацкое, но разными людьми подтвержденное. Так что, нет у нас железных доказательств, чтобы начать наш милицейский произвол.
Вот как он все вывернул! Пять минут назад мне было совершенно ясно, что кроме Барсукова, и убийц-то других в не может быть в природе.
А сейчас получается, что он может оказаться совсем ни при чем. А как же тогда преступников искать?
– Дим, а какие тогда могут быть железные доказательства?
Димыч мечтательно посмотрел на верхушки деревьев.
– Хорошо бы было пистолет найти. Тогда бы никакой Ванин нам был не указ.
– Так может, пистолет у Барсукова дома? Или в машине?
– Может, – согласился Димыч без энтузиазма. – Но на обыск тоже постановление нужно. А следователь его не выпишет, потому что оснований нет, а он с Ваниным связываться зарекся еще с прошлого раза.
– Как же вы тогда работаете? – я прониклась сочувствием к милиции вообще и конкретному старшему оперуполномоченному Захарову в частности.
– Вот! – назидательно поднял он палец. – Сама видишь, работать невозможно, а тут еще дамочки нервные врываются с пропавшими подружками. Обижаются еще, вместо того, чтобы посочувствовать…
– Я сейчас расплачусь, – пообещала я подлому Димычу, плакать моментально передумав.
– Не надо! – гордо отказался он. – Я поговорю со следователем. Может, согласится на задержание Барсукова. Чем черт не шутит!
Димыч полез за сигаретами, обнаружил пустую пачку и засобирался уходить. Вспомнил, видно, что рабочий день в разгаре.
– Я тебе вечером позвоню, – пообещал он, уходя.
Я и рта не успела раскрыть, как осталась на скамейке в полном одиночестве.
Ну и что мне теперь делать? Следствие неожиданно зашло в тупик. В голове, как назло, ни одной полезной мыслишки. Единственное, что остается – дождаться вечернего Димкиного звонка. Узнаем, кому принадлежит загадочный телефонный номер, тогда, может быть, хоть что-то прояснится.
Только вот как же мне вечера дождаться? Надо чем-то себя занять, чтобы время быстрее пролетело. Продуктов что ли каких-нибудь купить? А то в холодильнике хоть шаром покати. Надо купить хоть сыру. Да пельменей пачку забросить в морозилку – на всякий непредвиденный случай.
Хорошо, в магазин я зайду. Но все равно остается еще уйма свободного времени.
На работу возвращаться совсем не хочется. Мне, оказывается, очень стыдно перед Валерой, которого я запугала из чистого озорства. Пусть он немного поуспокоится. А потом уже я вернусь пред его светлые очи.
А схожу-ка я к Марише! И не виделись мы с ней уже почти два дня, и офис ее совсем близко. Да и последние новости не помешало бы узнать. Вдруг Ларка объявилась? Хотя, если бы были какие-то новости о Лариске, Мариша бы мне обязательно позвонила.
Но все равно пойду – хоть кофе выпью в приятной обстановке.
Обстановку, царящую в офисе у Борзюка, назвать приятной было сложно.
Мариша сидела за столом чернее тучи и с ненавистью глядела в монитор.
Мне она, впрочем, обрадовалась:
– Заходи, – мрачно велела она. – Хоть кто-то про меня вспомнил просто так.
– А другие разве не просто так? – спросила я для поддержания разговора.
Мариша уставилась на ведущую из приемной в кабинеты дверь ядовитым взглядом и, повысив голос, сообщила:
– А другие про меня вспоминают, только когда им срочно что-нибудь напечатать надо.
Судя по всему, угодила я точнехонько в эпицентр производственного конфликта. Не задался день! И чего меня понесло к адвокатам? Кофе можно было и дома выпить. В спокойной обстановке. Но не убегать же теперь, в самом деле?
Из-за двери высунулась Лешина голова, кивнула мне торопливо и быстренько скрылась.
– Вы что, с Лешей поссорились? – попыталась я прояснить обстановку.
– Да нет. Чего нам с ним ссориться?
– Почему же он тогда в кабинете прячется?
– Да не прячется он, – успокоила меня Мариша. – У него суд завтра. Он готовится. Сначала кучу времени потерял непонятно на что, а теперь не успевает ничего. Меня вот работой загрузил. Как будто у меня своей нет.
– Так ты из-за этого такая смурная?
– Вот еще! – фыркнула подруга. – Стала бы я из-за этого расстраиваться.
