Марина Серова - Самая честная мошенница

— В ближайшее время вашей Михайловской будет не до работы, — заверила я. — Так что не волнуйтесь.

— Это хорошо, — кивнула Роза, — а то я так переживаю за Юлю. Михайловской же наплевать на детей. Считает их чем-то вроде сырья, как нефть…

Посмотрев на фотографию девочки, Роза пустилась в воспоминания. Начала рассказывать, как, умыкнув девочку из детдома, она каталась с ней по всему городу. Другие дети даже завидовали Юльке, говорили, что у нее есть настоящая мама, то есть Роза.

— Между прочим, Юля не только внешне похожа на меня, у нее и характер такой же, — поделилась со мной Бурсова, — шесть лет, а все так быстро соображает. Мы как-то собирались в кино, а в комнате Юльки всех наказали. Так она разыграла приступ аппендицита, а когда ее привезли в больницу, сбежала и нашла нашу квартиру. Я ведь ее раза два к себе приводила. Представляете, какая умная.

— Да, из вас получится отличная команда, — поддакнула я, представив, как Роза и Юля вместе наказывают злодеев во всем Тарасове. Город бурлит. Отовсюду звучат выстрелы. По улицам разъезжают спецназовские БТРы, предотвращая стычки между наказанными, воюющими за право разобраться с семьей Бурсовых.

— Мать оставила Юлю на лавочке возле детдома, — рассказывала Роза. — Дворник утром обнаружил. Хорошо, что не выбросила ее в мусорный бак, как сейчас делают некоторые психопатки. Я с ней сразу стала заниматься, с первого дня. Находила причины, чтобы ее не удочерили, лишь бы осталась со мной. А она многим нравилась. Ее выбирали, но Юлька сама не хотела со мной расставаться, поэтому, когда Михайловская уходила, начинала перед родителями придуриваться. То разыграет припадок, то притворится слабоумной, а один раз сказала им, что, когда приемные родители уснут, она откроет газ, и они умрут. Семья из Англии, когда я им перевела, чуть не поседела. Они сразу попросили другого ребенка.

— Знаете, мне кажется, вы просто обязаны ее удочерить, если у вас такие чувства друг к другу, — сказала я Розе, возвращая фотографии.

— Я так и сделаю, — уверенно сказала Роза. — Тогда в детдоме, когда вы меня спасли, Евгения Максимовна, я хотела сразу же броситься и забрать Юльку, но подумала, что охранники могут стрелять по нас и ранить ее, поэтому не решилась. Подумала, потом проберусь и заберу ее, когда все успокоится.

— И правильно сделали, — согласилась я.

— Может, все-таки немного поспим? — с тоской в голосе попросил Олег Николаевич. — Я не могу уснуть. Вы все бубните и бубните.

— Уже ложимся, — пообещала я.

Роза убрала в сумку тетрадь и, раздевшись, легла к мужу, а я заняла диван. Перед тем как уснуть, я долго размышляла о Розе и Юле. Ведь от внимания Михайловской факт их близких отношений несомненно не укрылся. Чего доброго, президент решит шантажировать Бурсову при помощи девочки. Роза ведь спятит, если такое случится. Оставалась надежда, что Михайловская не догадается этого сделать. По словам Розы, президент относилась к детям как к товару, поэтому, возможно, ей и в голову не придет, что ее помощница будет рисковать своей жизнью из-за ребенка. К тому же Роза хорошо относилась ко всем детям без разбора.

Глава 11

Утром первым делом я заглянула в холодильник. События прошлого вечера были слишком волнующими и будили чудовищный аппетит. Содержимое холодильника меня огорчило — пустая коробка из-под яиц да недоеденная банка шпрот. Посмотрев на сладко спящих супругов, я провела ревизию своего бумажника — на продукты хватит. Собралась, надела спортивный костюм, кроссовки, решив совместить приятное с полезным. Сначала продукты, потом пробежка. Супермаркет находился в соседнем доме. Соблюдая стандартные предосторожности, я дошла до магазина пешком.

На кассе молоденькая продавщица удивленно посмотрела на меня.

— Вы в поход собираетесь, да? Консервы, макароны — целая куча.

— Да, в поход, — буркнула я, понимая, что переусердствовала, положив в корзину, помимо консервов и прочих продуктов, пять упаковок «Макфы». Стараниями тети Милы я стала поклонницей этих макарон. Кроме того, на своей тайной квартире бываю я нечасто, а держать небольшой запас провианта там необходимо, что-то не скоропортящееся, ведь свет иногда отключают. Макароны и консервы подходили лучше всего. Они хранятся целую вечность, не боятся ни жары ни холода. Появилась необходимость — открыла пачку — и в кастрюлю. Раз-два — и готово, можно заправлять консервами, тушенкой или есть просто так с маслом.

— А если не секрет, куда вы в поход собираетесь? — не отставала продавщица, прогоняя товары через сканер кассового аппарата.

— Это даже не поход, а велосипедный пробег, — разоткровенничалась я. — Мы с мужем обычно садимся на велосипеды и едем куда глаза глядят. Устанем — останавливаемся, отдыхаем, готовим ужин на костре.

— Как романтично! — восхитилась продавец, застыв с банкой консервов в руках. Ее глаза были устремлены куда-то вдаль. Девушка, наверно, видела меня с мифическим мужем, представляя, как мы катим по дороге на горизонте.

Очередь сзади разволновалась.

— Вы что, девушка, спите там? — гневно выкрикнула полная женщина с корзинкой, заваленной фруктами, зеленью и какими-то упаковками то ли с хлебцами, то ли с чипсами странной формы. На упаковках везде надписи: «без жира», «свободно от сахара», «диетический продукт». Покраснев, продавец извинилась и стала быстрее пропускать содержимое моей корзинки через кассовый аппарат. Однако надписи на упаковках в корзине скандальной женщины и ее габариты навели девушку на мысль, которую она немедленно мне высказала:

— Извините, а вы не боитесь пополнеть? Если есть столько макарон…

Я предложила продавщице сравнить содержимое моей корзинки и корзинки женщины, стоящей сзади, а затем оценить наш внешний вид. Разозленная дама с диетическим товаром перешла к другой кассе, а я пояснила:

— Все зависит от качества продукта. Если есть всякую химию, генетически модифицированные продукты, то тебя непременно разнесет. От макарон же, заметьте — хороших макарон! — еще никто не пополнел.

— Вы уверены? — с сомнением спросила продавец.

— У меня есть личный эксперт по качеству продуктов и кулинарии. Его мнению я доверяю, — с серьезным видом сказала я, имея в виду тетю Милу.

Мои слова поразили продавца, а еще две женщины, стоявшие за мной, заглянув в мою тележку, вернулись от кассы в торговый зал менять продукты. Вот она, сила слова. Я же с чувством выполненного долга покинула магазин.

Я вернулась в общежитие, не встретив по пути никого подозрительного. Когда я тихо разувалась на пороге комнаты, чтобы пройти к холодильнику и выложить продукты, один из пакетов лопнул, а содержимое — консервы, минералка, яблоки — с грохотом вывалилось на пол.

Первым на постели с воплем подскочил Олег Николаевич. В его руке оказался кухонный нож. Клиент прятал его под матрасом. Следом проснулась и завизжала Роза.

— Заткнитесь, это всего лишь я, — сказала я успокаивающим голосом, подбирая рассыпавшееся, — не кричите, это может привлечь внимание.

Супруги замолчали. Олег Николаевич со смущенным видом сунул нож под матрас.

— Я думал, убийцы нас нашли, — пробормотал он.

— Ой, чуть сердце не остановилось, — запричитала Роза, тяжело дыша.

В стену забарабанил сосед справа:

— Заткнитесь вы там, хватит орать. Тут люди пытаются заснуть после ночной.

— Хорошо, мы больше не будем! Спите спокойно! — заорала я в ответ, затем тихо: — Купила продукты. Встанете, позавтракаете, а я пойду побегаю, а потом свяжусь с кое-какими людьми, узнаю, что происходит.

— Возвращайтесь быстрее, — попросила Роза, — тут страшно, соседи психи. Вдруг опять кто-нибудь начнет ломиться.

— Постараюсь вернуться как можно быстрее, — пообещала я и протянула Розе электрическую дубинку: — Вот это вам от страхов. Нажимаете кнопку на ручке, дотрагиваетесь до противника, и одной проблемой становится меньше.

Роза, взяв дубинку, повторила мои действия. Вид голубой молнии между рожками дубинки успокоил ее. Олег Николаевич получил от меня баллончик со слезоточивым газом.

— В комнате пользоваться им нежелательно, но, если припрет, не размышляйте, а действуйте. Если газ попадет вам в глаза, ни в коем случае не трите их. Задержите дыхание и выбирайтесь из загазованного места.

— Я бы предпочел помповое ружье, — недовольно скривился Бурсов, убирая баллончик подальше от себя на подоконник.

— Знаете, Олег Николаевич, я бы предпочла, чтобы люди всей земли жили в соответствии с христианскими заповедями. Тогда бы не понадобилось помповых ружей, — с иронией сказала я. — И уберите баллончик с подоконника. От воздействия прямого солнечного света он может взорваться. Да и шторы на окне держите закрытыми, на всякий случай.

Проинструктировав клиентов, я покинула общежитие и побежала по тротуару вдоль проезжей части. С пробежкой я припозднилась. Улица была уже запружена машинами. Толпы пешеходов торопились на работу в последний день недели перед выходными. Я свернула и побежала дворами, чтобы не вдыхать выхлопные газы транспорта, добежала до городского стадиона, сделала там три круга и перешла к разминке: упражнения на гибкость, растяжки, отработала захваты и прыжки с переворотами, перешла на гимнастические снаряды. Вымотавшись как следует, я легкой трусцой побежала к себе домой.