Наталья Борохова - Адвокат черной королевы
Лиза как вкопанная остановилась у входа. Она не знала, где ей расположиться. Тотчас же ее окружили любопытные узницы.
– Глядите-ка, новенькая!
– Ты здесь за что, милашка?
– А она ничего. Смазливая. Умыть да причесать, можно и к столу подавать!
«Начинается!» Дубровскую охватила паника. Кто-то щипнул ее за зад, кто-то потрогал волосы.
– Тебя как зовут, крошка?
– Лиза, – сглотнула она. – Вы не подскажете, – она обратилась к одной из узниц, лицо которой, как ей показалось, было вполне добродушным, – вы не скажете, какую кровать мне можно занять?
Неизвестно, что смешного было в этом вопросе, но женщины на мгновение остолбенели, а потом захохотали.
– Кровать? Эй, Стася, ты не поделишься с новенькой своей шконкой?
– Запросто. Пусть гребет сюда!
– Крошка! Валяй ко мне, я тебя согрею.
Лиза стояла как неживая. Она не знала, что предпринять. В каком-нибудь авантюрном фильме главная героиня на ее месте уже давно бы показала насмешницам несколько приемов карате. Тогда бы ее оставили в покое, а может, даже проводили бы на лучшее место со всеми подобающими случаю почестями. Но Дубровская не владела боевыми искусствами, а ее спортивная подготовка была далека от удовлетворительной.
– Эй, сороки, угомонитесь, – раздался вдруг грубый голос. – А ты ступай сюда!
Лиза огляделась. К ней обращался какой-то мужчина в белой майке и спортивном трико. Он сидел в глубине камеры, на нижних нарах.
– Это Регина, – шепнул ей кто-то. – Будь с ней полюбезнее, детка.
Регина?! Ах, да! Она же в женской камере, где мужчин не может быть по определению. Значит, эта мускулистая фигура и крепкая, как баскетбольный мяч, голова принадлежат женщине! Судя по всему, она пользуется здесь авторитетом. Хватило одной фразы, сказанной ее густым басом, как стрекотание сорок-пересмешниц разом прекратилось. Женщины вернулись к своим делам, как будто новенькой в камере не было и в помине.
На негнущихся ногах Дубровская подошла к Регине. Вблизи та оказалась еще более внушительной. Крутой лоб, нос, по всей видимости, со следами былого перелома и руки с внушительными бугорками тренированных мышц. Сидела она по-мужски, широко раздвинув в стороны ноги, смотрела исподлобья.
– Меня зовут Регина. Усекла? Я не терплю неповиновения и глупого геройства. Будешь своевольничать, сгною. Дачками здесь принято делиться. Займешь первую шконку от входа. Эй, куда ты смотришь? Ты что, тронутая?
Действительно, Елизавета со стороны производила впечатление ненормальной. Взгляд ее остекленел. Дыхание почти остановилась. Она напоминала кролика, загипнотизированного удавом. Но не внушительная внешность «хозяйки хаты» и даже не ее угрозы парализовали новенькую. Всему виной оказался крестик, сделанный, по всей видимости, из хлебного мякиша, лучшего поделочного материала заключенных, висевший на тонкой тесемке на груди женщины.
«Вот оно! Кулон и королева. Имя Регина переводится именно так. Достаточно разок взглянуть на нее, чтобы понять ее сущность. Она насилует молодых девчонок, а после того, как надругается над ними, жестоко убивает! Вот о ком предупреждала меня Роза».
Как безжалостен случай. Надо же было такому случиться, что из несметного числа камер Елизавету угораздило попасть именно в эту, где свирепствует королева с крестом на шее!
– Эй, девочка, да очнись ты! Что тебя так напугало?
Дубровская в недоумении уставилась на немолодую женщину с волосами, разделенными прямым пробором. Она выглядела вполне пристойно, даже слегка напоминала школьную учительницу.
– Присаживайся. Здесь наверху будет твое место. Вещи достанешь потом, а пока успокойся. На тебе лица нет!
Что верно, то верно. Лиза чувствовала себя неважно. Сердце разрывало грудь, а ноги казались ватными.
– Место тебе досталось не самое лучшее. Рядом с парашей. Но такова участь всех новичков. Немного пооботрешься здесь, заслужишь хорошую шконку.
Плохое место?! Да Дубровской было плевать на запах. Главное, что место королевы находилось от нее достаточно далеко.
– Шконка? – переспросила она женщину.
– Да, это та самая кровать, о которой ты спрашивала. Более привычный вариант – нары. Ты тут в первый раз?
– Да, – кивнула головой Лиза.
– Тогда не пугайся. Здесь не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Кстати, меня зовут Марта. Будем знакомы?
Несмотря на пережитый шок, Дубровская была рада тому, что встретила в этом аду нормальное человеческое существо. Она сразу же прониклась симпатией к этой женщине. Поэтому, наклонившись к новой знакомой, она шепотом спросила:
– Кто такая эта Регина?
– Это местная королева! Держись от нее подальше, – так же ответила ей Марта.
Итак, худшие опасения Дубровской подтверждались. И королева и кулон были настоящими…
У Светланы Данилкиной имелись основания быть недовольной всем миром. Сегодня ей уступили место в трамвае. Этот простой поступок вызвал бы в любом нормальном человеке вполне адекватную реакцию: кроткую благодарность и радостное осознание того, что вежливые люди еще не перевелись на белом свете. Но Данилкина зашипела, как сковородка с разогретым маслом, и выплюнула ядовитое: «Обойдусь!»
Милая девушка в короткой модной куртке только пожала плечами. Откуда ей было знать, что немолодой женщине с вытянутыми руками, в которых болтались две авоськи с продуктами, примерно столько же лет, сколько ей самой. Возраст Данилкиной варьировался окружающими в диапазоне от сорока до пятидесяти лет. А если принять во внимание выражение смертельной усталости и недовольства, то ее хотелось пропустить вне очереди, усадить на свободное место, только бы не испытывать на себе влияние ее кислой, как уксус, ауры…
Бухнув авоськи с продуктами на обеденный стол, Данилкина без сил опустилась на табурет. Тотчас же раздался звонок в дверь. Этот звук был таким чуждым в квартире старой девы, что она невольно вздрогнула. Должно быть, ее опять беспокоили хулиганы-мальчишки из подъезда, а может, кто-то ошибся адресом. Такое уже бывало не раз.
За дверью стоял невысокий представительный господин в кашемировом пальто. Он выглядел респектабельно. Самое удивительное было в том, что мужчина пришел на самом деле к ней!
«Староват. Зато одет дорого. Высшее образование и манеры в наличии», – сделала она краткое резюме. Для нее было привычно глядеть на любого мужчину как на потенциального жениха.
– Семен Иосифович Грановский. Адвокат. Разрешите войти?
– Пожалуйста, – ответила Данилкина, пропуская визитера в прихожую.
Ей было невдомек, с чего вдруг в ее квартире появился такой гость. Неизвестность интриговала, и женщина решилась на отчаянный поступок – пригласила его в комнату.
Мужчина уселся на ветхом диванчике, закинул ногу на ногу и, обведя взглядом убогое убранство гостиной, осведомился:
– Так, значит, Арсений Александрович Данилкин был вашим отцом?
– Верно.
– Что же, выражаю вам свои искренние соболезнования. Его гибель…
Светлане претило слышать скорбные слова из уст посторонних людей. Откуда им было знать, что она испытывает совсем не те чувства, на которые они рассчитывают? Ее раздражала сама необходимость делать каменное лицо при упоминании имени отца и выслушивать монотонные потоки не всегда искренних соболезнований. Всему виной была банальная семейная драма, в которой ее папаша выставил себя последним подлецом.
– Я думаю, что известие, которое я принес, немного утолит боль утраты, – заявил Грановский.
– О чем вы? – напрямик спросила Данилкина.
– Видите ли, Светлана Арсеньевна, ваш отец был небедным человеком…
Ха! Удивили! Это было известно дочери. Только вот все свое состояние папаша умудрился размотать еще тогда, когда была жива мама. Разумеется, его новая жизнь требовала больших средств, и он на них не скупился. Мотал налево и направо так, что мать пришлось хоронить в простом, обтянутым дешевым сатином, гробу. А ведь некогда у них была такая любовь! Их называли самой удачной супружеской парой города. Почти тридцать лет вместе…
– Вы вступаете в права наследства и получаете фирму «Резерв».
– Ну и на черта мне эта фирма? – удивилась Светлана.
– Вы, как новая хозяйка «Резерва», имеете блестящую возможность взыскать сумму долга с фирмы «Русский лес», – пояснил адвокат. Его несколько покоробила грубость наследницы, но он предпочел скрыть эмоции. – Видите ли, ваш отец перед смертью заключил крупную сделку. Со своей стороны он обязательства выполнил; ответных действий – так и не дождался. Его кинули на деньги, но имеется полный пакет документов, согласно которому восстановить справедливость будет несложно. Я так полагаю, что вам бы эти деньги не помешали. Не так ли?
Данилкина наконец поняла, что ее интересует этот разговор.
– О какой сумме идет речь? – выдохнула она.
Грановский вынул из нагрудного кармана «Паркер» и, взяв на журнальном столике газету, написал на полях цифры.
