Сергей Рокотов - Я выбираю тебя !
- Ничего я зря никогда не делал, не сделал сейчас и делать не стану, - с досадой в голосе произнес Григорянц. - И ты вскоре убедишься в этом, сынок. А пока собирай барахло и готовься к цугундеру. Пришла пора отвечать за свои грехи... И не бросай горячие взгляды на этот лежащий на столе ножичек, отучаться пора от столь вредных привычек...
Уже через десять минут прибыла бригада милиции. Майор, руководившей бригадой, был ошеломлен тем, что родной отец, известный адвокат, сам вызвал милицию арестовывать его сына. Такого в его долгой практике ещё не было...
- Я юрист, работник юстиции, - предупредил лишние вопросы Рубен Михайлович. - И закон для меня превыше всего, понимаете вы, превыше родственных отношений. Да..., - покачал он своей крупной седой головой, вызывающе глядя в недоумевающие глаза майора и его подчиненных. - К такому у нас ещё не привыкли, и простая человеческая порядочность воспринимается как донкихотство либо просто безумие...
- Да я ничего такого не говорю, - словно бы оправдывался майор, пожимая плечами.
- Только что этот молодой человек признался мне в том, что сегодня вечером пырнул ножом своего товарища Левушкина Андрея... И я решил, что этим вопросом должны заниматься правоохранительные органы. Его надо задержать, - он бросил гневный взгляд на сына, указывая на него пальцем. А органы пусть разбираются, виноват он или нет. Я заслуженный адвокат, мой долг состоит в том, чтобы соблюдать закон и справедливость, и много на меня вылилось грязи в течение моей долгой деятельности на этом поприще... Кем только меня не выставляли в прессе? Но я делал свое дело честно и буду продолжать его делать... Так-то вот, господа, - он картинно взмахнул руками и стал бродить взад-вперед по комнате...
- Вы подтверждаете слова отца о том, что покушались на жизнь вашего друга Левушкина? - спросил майор, садясь за стол и вытаскивая бланк протокола.
- Подтверждаю, - глядя в пол пробормотал Эдуард.
- Расскажите, при каких обстоятельствах это произошло...
Эдуард стал медленно, монотонным голосом рассказывать о происшествии, опуская, разумеется, все ссылки на события десятилетней давности.
- Странно все это, - удивлялся майор. - На вас совершается нападение, вас похищают, привозят на какую-то опушку леса, там устраивается драка, потом вы убегаете, угоняете машину похитителей, случайно встречаете своего приятеля Левушкина, находящегося в розыске и непонятно откуда там взявшегося, сажаете его в машину, а он вдруг ни с того, ни с сего бросается на вас... Кстати, где вы взяли нож?
- Он лежал в бардачке "Жигуленка", - хмуро ответил Эдуард. - Когда мы выходили из машины, я прихватил его на всякий случай. Слишком уж агрессивно был настроен Левушкин.
- Так. И дальше что?
- Обороняясь от него, я вынужден был ударить его ножом. Он упал. Я потащил его в машину, посадил на заднее сидение, провез некоторое расстояние...
- Ну?
- И оставил на дороге. На Волоколамском шоссе, приблизительно на двадцатом километре, точно уже не помню. Сам же прошел некоторое расстояние, остановил машину, сказал, что меня ограбили и у меня нет ни копейки. Шофер поверил мне и довез меня до Тверской. Вот и все... Рассказал все отцу, он вызвал вас...
- Более, чем странное поведение, - поражался майор. - Хорошо, допустим, что вы ударили ножом Левушкина, действительно обороняясь, но потом-то вы могли вызвать "Скорую", сообщить в милицию. А вы просто оставили умирать вашего друга на дороге...
- Ничего странного в этом нет, - вмешался отец. - Зачем ему было это делать? Он оставил машину на дороге, предполагая, что все обвинения падут на владельцев машины, похитивших его самого и от которых он сбежал... И если бы не моя порядочность, он бы так и остался безнаказанным...
- Ладно, будем разбираться. Подпишите протокол, гражданин Григорянц и собирайтесь.
- Возьми мое пальто, Эдик, - как ни в чем не бывало, предложил отец. - Пальто, ботинки, короче, все, что нужно. И если понадобится моя помощь в рамках закона, безусловно, сделаю все, что от меня зависит. Но только в рамках закона...
- Пошел ты, - окрысился Эдуард. - Ничего мне от тебя не надо... Попомнишь ты ещё этот вечер...
Адвокат только развел руками, окидывая сумрачным взглядом милиционеров, вот, мол, кого я вырастил...
Эдуарда так и увели в спортивном рваном костюме. Единственное, что он принял от отца, так это его старые зимние сапоги... Не в одном же тапочке идти в февральскую ночь...
А адвокат Григорянц тут же набрал хорошо знакомый ему номер телефона.
- Алло. Григорянц говорит. Ну что, пришла пора платить за добро.
- Помощь нужна? - лаконично спросил скрипучий мужской голос.
- Да нужна, и срочно. Немедленно. Очень вас прошу как можно скорее быть у меня дома.
- Надо так надо, я ваш должник... Скоро буду...
- Жду..., - произнес адвокат и снова раскурил свою трубку...
16.
Утром следующего дня в приемную одной районной больницы зачастили посетители. Причем, все они пришли только к одному больному - Андрею Левушкину. Ни свет ни заря появилась молодая красивая девушка, вся в слезах, затем приехали родители Левушкина, вскоре после них приехал следователь из Управления Внутренних дел, и, наконец, к больнице подкатил на джипе и Костя Савельев.
Но, к больному никого не пускали. После операции он находился в бессознательном состоянии. Операция была достаточно сложная, у больного оказалась повреждена печень, он потерял много крови. Но опытный врач провел эту операцию блестяще. К посетителям он вышел бледный, но улыбающийся.
- Ну что? - бросилась к нему Зоя.
- Будет жить ваш Левушкин, - слегка дотронулся он до её плеча.
- Спасибо вам, спасибо..., - рыдала она.
- Спасибо не мне, спасибо тому человеку, который подобрал его на дороге, - отвечал врач. - Еще бы полчасика, и я был бы бессилен.
- А кто это был? - спросила мать. - Вы? - обернулась она на стоящего в стороне Костю. - Ведь это вы позвонили нам...
Костя неопределенно пожал плечами, мол, может быть, я, а, может быть, и не я...
Бледный отец подошел к Косте и крепко пожал ему руку. Мать заплакала, Зоя подбежала к Косте и поцеловала его в небритую щеку.
- Да ну, что вы, в самом деле? - смутился Костя.
- Когда я смогу поговорить с больным? - спросил врача следователь, крепкий мужчина лет сорока.
- Полагаю, не раньше завтрашнего дня, сегодня он будет целый день приходить в себя.
- Я никуда не уйду! - запальчиво провозгласила Зоя. - Я буду сидеть здесь и ждать, пока Андрюша придет в себя...
- А я вас никуда и не гоню, - пожал плечами врач. - Надевайте халат, идите к нему и сидите там, пока он не очнется...
- Спасибо! - крикнула Зоя и пошла в приемный покой.
- Вы, значит, Савельев? - спросил Костю следователь.
- Он самый...
- Моя фамилия Кириенко, я буду вести дело Григорянца...
- Ну? Не нашли его?
- Почему это не нашли? - как-то обиженно переспросил Кириенко. - Еще как нашли, - вдруг загадочно улыбнулся он.
- Ну? - напрягся Костя. - Где? Я ведь ездил караулить его около его дачи, а потом сдался на милость сну и поехал домой... Устал, как собака, словно оправдывался он. - Полтинник мне скоро...
- И правильно сделали, что поехали спать. Григорянца сдал его собственный папаша. Так что взяли его на Тверской без шума и сопротивления.
- ???!!!
- Да, вот так, - радовался Кириенко тому, что поверг опытного Савельева в шоковое состояние.
- Вот это да... Такого от адвоката Григорянца я не ожидал... Был бы он молод, я сказал бы, что он далеко пойдет...
- Да он и в своем возрасте пойдет, если вовремя не остановят, усмехнулся Кириенко.
Они вышли из здания больницы. Стояло довольно теплое февральское утро. Было пасмурно, сыро, падал небольшой мокрый снег.
- Вас подвезти? - спросил Костя родителей Андрея, скромно шедших позади.
- Да мы и не знаем, что делать. То ли домой ехать, то ли тут оставаться... Там ведь внучок у нас, Андрюшкин племянничек, Сашка. А снохе к двум на дежурство... Обещали приехать. Вот и не знаем, как быть...
- Езжайте домой, - посоветовал Костя. - А Зоя вам будет звонить... Давайте, я вас подвезу... Вам ведь в район Марьиной рощи?
- Да...
- Садитесь.
Следователь Кириенко сел в служебную черную "Волгу", а Костя усадил родителей Геннадия в свой "Гранд-Чероки".
- Много слышал о вас и от Павла Николаевича Николаева и от Геннадия Молодцова, - сказал на прощание Косте Кириенко. - О вас все говорят одно мало того, что профессионал, так ещё и везунчик страшный... Если за что возьмется, обязательно до конца доведет...
- Да ну, сглазите еще, - проворчал Костя. - Но на сей раз и впрямь повезло. Левушкину повезло...
Он отвез родителей Левушкина, а сам поехал домой отсыпаться.
Около своего дома он купил газету "Московский комсомолец". Ему сразу бросилась в глаза заметка в нижней части первой страницы, написанная мелким шрифтом.
"Павлик Морозов наоборот". Так была озаглавлена эта заметка. "Известный адвокат Григорянц сегодня ночью сдал правоохранительным органам своего сына предпринимателя Эдуарда Григорянца. Тот подозревается в покушении на убийство. В настоящее время подозреваемый находится во временном изоляторе на Петровке. Человек, на которого покушался подозреваемый, выжил и находится в районной больнице, ему была сделана операция. Адвокат Григорянц, прославившийся недавним процессом по делу авторитета Тимошкина по кличке Сныть, закончившегося оправдательным приговором и освобождением Тимошкина в зале суда, заявил оперативникам, явившихся по его же вызову задерживать Эдуарда Григорянца, что для него закон выше родственных связей."
