Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь
– Граждане, вон там обходите, – показал один полицейский «палкой».
– Мы в Исаакиевский хотели попасть, – вежливо сказал Слава. – Или по такому случаю не пускают? – он с усмешкой кивнул на толпу, которая слушала выступление некоего бородатого типа, который, судя по всего нескольким услышанным мною фразам, был против всего и против всех. В общем, вначале нужно «до основанья». Насчет «затем» не было сказано ни слова. Или только пока? Но у меня не было ни малейшего желания слушать продолжение.
Полицейский (опять палкой) показал Славе, где нам идти, и мы спокойно тронулись по указанному пути. Но до собора дойти не смогли. В нас врезались два типа, обдав «душевными» выхлопами. Не знаю, куда они спешили, возможно, хотели выступить. Но на прохожих они точно не обращали внимания.
– Вы бы смотрели, куда идете, – заметил Слава.
– Мы идем делать историю! – качнувшись, ответил один из мужиков. – А ты почему уходишь? Не уважаешь?
– Лидка, ты, что ли? – второй тем временем схватил меня за рукав пальто.
Боже мой, Андрей… Отец Настеньки. Только его-то мне и не хватало для полного счастья! Мне говорили, что Питер – город маленький, но тут же живет пять миллионов, не говоря про проживающих нелегально гастарбайтеров как из бывших братских республик, так и из других городов России, типа Верки, моей мамы… Но ведь Андрей же раньше не пил! Его испортил большой город? Или сломал?
– Мужчина, что вы меня хватаете?
К нам быстро приближались двое полицейских. Потом к ним присоединились еще двое.
– Так, документики предъявляем. Все четверо.
– Послушайте, что происходит? – возмущенно спросил Слава. – Мы с женой гуляем в выходной день…
– Это моя баба! – перебил Андрей и притянул меня к себе.
– Мужчина, я вас вижу в первый раз в жизни! – воскликнула я, пытаясь высвободиться.
– А вот это мы сейчас проверим, – сказал один из полицейских и обратился насчет документов уже непосредственно ко мне.
Константин предупреждал меня, что я должна постоянно иметь при себе паспорт. Не важно, что у меня славянская внешность. Питерские полицейские обладают каким-то удивительным чутьем на тех, кто недавно приехал в город. Да, конечно, чаще останавливают восточных мужчин и вообще мужчин. Но все-таки лучше иметь при себе Ларисин паспорт. А потом я еще узнала о разной стоимости билетов в музеи (с питерской пропиской они могут оказаться дешевле, правда не везде) и паспорт с собой брала еще и по этой причине. Хотя мне не потребовалось его предъявлять в Юсуповском, и Славу такие мелочи, похоже, не интересовали.
– Лидка, как ты тут очутилась? – тем временем спрашивал Андрей.
– Меня зовут Лариса, – процедила я. – И отпустите, наконец, мой рукав.
– На самом деле Лариса, – подтвердил полицейский. – Родилась в Ленинграде, прописка питерская. Пожалуйста, ваш паспорт.
Он вернул мне документ и даже козырнул. Славе тоже мгновенно вернули его паспорт.
– Нет, этого просто не может быть! – тем временем расходился Андрей.
Он был пьян! Нам со Славой следовало побыстрее убраться из поля его зрения. На мое счастье, Андреем и его дружком быстро заинтересовались представители органов. У этих двух нетрезвых мужчин не оказалось даже временной регистрации в Питере. Приятель Андрея начал что-то говорить про свободу передвижений по родной стране, Андрей попытался снова схватить меня за рукав, но эту попытку пресек уже полицейский.
– Пойдем назад к машине, – предложил мне Слава.
Я мгновенно согласилась. Больше никогда в жизни даже близко не подойду к митингам оппозиции! Но как же Андрей смог меня узнать? Сколько времени прошло! Да и изменилась я несколько…
Мы пошли сами, Андрея с приятелем повели в сторону одного из автобусов, явно специально приготовленных для митингующих.
– Лидка, я все равно тебя найду! – кричал на всю площадь Андрей, постоянно оборачиваясь.
«А раньше ты о чем думал?!» – хотелось крикнуть мне, но я, конечно, сдержалась.
Мы, к моему ужасу, привлекли внимание телевизионщиков, которые не могли пропустить митинг оппозиции в центре Питера. Насколько я поняла, они засняли всю сцену. Она оказалась интереснее митинга. Наперерез нам со Славой бросился тип с микрофоном.
– Вы понимаете, что эти люди из-за вас проведут несколько дней в застенках? И даже могут получить реальный длительный срок?
– Этим людям давно нужно лечиться, – устало сказал Слава. – Дайте нам пройти.
– Но ведь это же ваш бывший муж! – подскочил ко мне еще один юркий тип, правда, без микрофона. – Я слышал, что он говорил!
– А вы слушали, что я отвечала? У меня только один муж, и он сейчас находится рядом со мной.
– Он говорил «моя баба», – подсказал еще один то ли оппозиционер, то ли телевизионщик, то ли просто праздношатающийся, который искал развлечений. – Наверное, просто крутила с ним любовь, а потом сбежала вот к этому, – он почему-то презрительно кивнул в сторону Славы.
– Я никогда не видела этого человека раньше!
Я была на грани срыва. Подобную ситуацию мы с Костей, Ниной Петровной и Аленой не репетировали. И, главное, камеры продолжали работать… Что-то потом покажут по одному, если не нескольким каналам, съемка вполне может попасть в Интернет… Под соответствующим соусом. Мне это совершенно не требовалось! Мало ли кто там может увидеть меня… Или «Ларису»…
Внезапно рядом с телевизионщиками возникла тетка, на вид лет сорока, вместе с девочкой лет пятнадцати. Обе были полными, круглолицыми и радостно улыбались, глядя на меня. Это еще кто такие? Их я точно никогда раньше не видела. И их фотографий мне мои наниматели не представляли.
Тетка извлекла из сумки ученическую тетрадь, раскрыла в середине, на чистой странице и протянула мне вместе с ручкой.
– Подпишите нам с дочкой, пожалуйста!
– Да, пожалуйста! – аж подпрыгнула на месте девочка. – Мы с мамой так любим ваши песни!
– А тут идем и смотрим – вас снимают. Вы в оппозиции, да? Или для раскрутки? Мы читали, что у вас очень опытный продюсер, который любит нестандартные ходы. Он же вас так быстро раскрутил!
– А ведь правда она! – вдруг воскликнул один из телевизионщиков.
Теперь все камеры были направлены на меня. Казалось, что к нам сбегаются все находившиеся на площади журналисты, которые забыли про митинг. Выступления оппозиционеров не вызывали интереса, а вокруг нас явно происходило что-то более захватывающее…
Органы тоже не остались в стороне. Люди в форме стали стекаться вслед за журналистами, оппозиционерами и праздношатающимися гражданами. Признаться, я была в панике. Слава сжал мой локоть. Мне показалось, что таким образом он хочет вселить в меня уверенность.
– Так, граждане, что здесь происходит? – спросил начальственный голос.
– Опять вы? – обратился прямо ко мне тот полицейский, который проверял у меня документы.
– Меня снова за кого-то приняли, – честно сказала я.
– Это Лидия, да? – тот же полицейский теперь обратился к маме с дочкой, которые так и протягивали мне ручку с тетрадкой.
– Какая Лидия?! – возмущенно воскликнула мамаша, обиженная в лучших чувствах. – Это Сюзанна, неужели не видите?
Здесь что, собрание городских сумасшедших, которое маскируют под митинг оппозиции? Городские сумасшедшие хотят общаться и быть в центре внимания, а чтобы им официально позволили собираться, назвали себя оппозиционерами? Для этого и создали партии?
Наша беседа заинтересовала полицейское начальство. Подчиненные быстро объяснили ситуацию с Андреем. Наши со Славой паспорта захотело теперь изучить начальство.
– Вы знали, что здесь сегодня проходит митинг оппозиции? – спросил полицейский чин у Славы.
– Нет, иначе и близко бы не подошли к площади. Мы в воскресный день в кои-то веки решили с женой прогуляться… Я недавно вышел из больницы – попал в аварию, нужно гулять. Но теперь будем ездить в Пушкин, Павловск…
– Вообще-то не сезон, – хмыкнул один из полицейских.
– Но там вроде бы митинги не устраивают, – вставила я.
– Это точно.
– Тогда будем гулять за городом.
– Сюзанна, ну дайте же нам автограф! – вклинилась в наш разговор мамаша. – Ну неужели вам так трудно?
– Звездная болезнь, – презрительно сказала девочка.
– За кого вы принимаете Ларису Павловну? – поинтересовалось полицейское начальство, которое запомнило мои имя и отчество. То есть, конечно, не мои…
– Я так и думала, что Сюзанна – это сценический псевдоним, – с умным видом кивнула девочка. – Родители так детей не называют. Значит, вы на самом деле Лариса.
– Да, я на самом деле Лариса! – закричала я в стиле той самой Ларисы, которую изображала. – Но объясните мне хоть кто-нибудь, кто такая Сюзанна? И кто такая Лидия? Меня сегодня уже приняли и за Лидию, и за Сюзанну. В течение получаса, если не пятнадцати минут!
– Про Лидию не скажу, а Сюзанна – это новая звезда эстрады, – любезно сообщил один из журналистов. – Неужели не слышали?
