Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки
Зина, присаживаясь на своё место, заметила усмешку на губах Димыча, которая, по всей видимости, адресовалась ей. Стало стыдно за накрашенные губы. «Ещё решит, что ради него, — подумала она и тут же упрекнула себя: — А то нет!».
Разговор продолжался. Подвыпивший отец громко рассказывал истории из своей жизни, и сам хохотал.
Зина ковыряла вилкой еду в тарелке, сгорая от стыда за поведение родителя. Но гостю, видимо, нравился хозяин: не переставая уплетать за обе щеки, он произносил, качая головой: «Ну надо же?», «Неужели такое бывает?» или «Какой вы молодец!».
Разгорячившись ещё больше после очередной рюмки, Виктор Иванович, откинувшись на спинку стула, приступил к новой истории. Начало её Зиночка пропустила, думая о своём, но вдруг заинтересовалась.
Отца однажды пригласили в цирковую студию работать человеком-мишенью. Платили неплохо: за каждый бросок в него ножом — по десять рублей. Вначале боялся, а потом, понаблюдав за тренировками метателей, встал к щиту. Правда, перед каждым броском молился про себя: «Господи, спаси!». Самое интересное и волнительное происходило во время представлений. Виктор Иванович сидел среди публики, в напряжении ожидая своего выхода. Когда начинался его номер и клоуны зазывали на арену самого смелого, он поднимал руку и отправлялся к знакомому щиту. Каждый раз, вжимаясь в него спиной, отгоняя мысль, что у метателя ножей может дрогнуть от волнения рука, он представлял себя пленным партизаном на допросе у фашистов и стойко выдерживал экзекуцию, ощущая себя героем. К счастью, каждый раз всё заканчивалось хорошо, и, слыша аплодисменты, отец уже чувствовал себя артистом, тем более за выступление его ждал настоящий гонорар.
Перед глазами Зины предстала картина убийства: нож в спине убитой Светланы. Сердце учащённо забилось в предчувствии разгадки. Но тут от мыслей отвлекла мама:
— Зинуль, да что ты сегодня ничего не ешь?
Гость стал благодарить хозяйку за угощение и попросил разрешения поговорить с дочерью. Мама с готовностью затрясла головой в знак согласия.
Зина пригласила следователя в свою комнату и сразу спросила:
— Так засекретились, что моим родителям назвали другое имя?! А мне как теперь вас называть?
— Валерием! Димыч — это фамилия! — с улыбкой объяснил гость.
— Да? А я подумала, что это прозвище, производное от Димы. Садитесь сюда, — указала на кресло хозяйка, опускаясь в другое, напротив. — Ну, слушаю ваши вопросы! Вы ведь за этим пришли?!
— Вообще-то нет! Я пришёл проведать тебя, справиться о самочувствии. Это неофициальный визит. Так сказать, по велению сердца.
Уловив сомнение во взгляде девушки, Димыч попросил:
— Не надо на вы! И прости, что я завалился без предупреждения, смутил тебя. Рад, что на лице почти следов не осталось. Только глаза как у вампира, — широко улыбнулся он.
Стало легко и уютно, она улыбнулась в ответ.
— А поедем по городу кататься! — вдруг предложил Валерий. — Весь день просидела дома?
— В таком виде? — уже соглашаясь, спросила девушка.
— Ты же в машине будешь, и тёмные очки можно надеть. Переодевайся, я внизу подожду!
Это был незабываемый вечер. Димыч колесил по городу, шутливо исполняя роль гида, потом подъехал к городскому парку, ещё многолюдному, несмотря на поздний час. Празднично расцвеченная огнями иллюминации центральная аллея привела к колесу обозрения. Здесь в ожидании посадки на аттракцион толпились взрослые и дети. Над ними из динамика, заглушая громкие голоса, весело гремела песня Александра Буйнова про московский пустой бамбук. Не спрашивая у спутницы согласия, Валерий купил в кассе билеты. Зина, конечно, не стала упираться, и, ведомая за руку, ступила на зыбкий пол устрашающей громадины. Её, храбрящуюся изо всех сил, усадили в пластиковое кресло и застегнули на талии ремень безопасности. Как только колесо дрогнуло и медленно поползло вверх, Зину покинули остатки смелости. Побледнев ещё больше, она вцепилась руками в сидение и напряглась в ожидании печального финала. Димыч почувствовал её страх и крепко обнял за плечи. Он начал что-то рассказывать, но музыка заглушала слова. Теперь колесо совершило пол-оборота, и глубоко внизу открылся потрясающий вид ночного города. Страх постепенно ушёл, и свободное место внутри заполнилось чувством удивительной лёгкости от близости огромного звёздного неба и восторгом от необыкновенной красоты сияющего огнями пространства под ногами.
После, ступив нетвёрдой походкой на землю, опираясь на тёплую сильную руку спутника, Зина с улыбкой подумала: «Вчера он меня спас, сегодня утром забрал из больницы, вечером одновременно вернул в детство и подарил весь мир. Может, он и есть моя судьба?».
Валерий, будто угадав её мысли, купил мороженое и три длинных воздушных шара, тут же умело скрутил их и завязал, превратив в сказочных животных, чем очень развеселил Зину. Не переставая смеяться, они уже направлялись к машине, когда ожил телефон в кармане Димыча.
— Слушаю! Да! Сейчас буду! — ответил он другим, встревоженным голосом.
Зина поняла: что-то случилось. Валерий объяснил с сожалением:
— Вызывают на происшествие! Надо возвращаться.
Девушка была доставлена домой к дверям квартиры. Валерий коснулся губами её волос на лбу и поспешил вниз по лестнице.
Увидев счастливые глаза дочери и в руках разноцветные шары, мама не стала приставать с расспросами, а только погладила её по щеке:
— Звонила Таня, спрашивала, как ты. Я сказала, что ты гуляешь. Она очень удивилась. Хочешь — позвони ей.
— Поздно уже, может, спать легли, — прошептала Зиночка, удаляясь к себе и стараясь не расплескать те чувства, которыми была полна сейчас её душа.
Глава 23
— Зинуль, ты как? — подняла её чуть свет к телефону Татьяна. — Где вчера была? Неужели гуляла? Что, сама? Ночью?
— Не одна, Танюш!
— А с кем, говори же! — требовала подруга.
— С Валерием!
В трубке повисло молчание.
— Тань, куда ты пропала? — позвала Зина.
— Здесь я. Только я не расслышала. С кем ты гуляла?
— Да с Валерием, который Димыч. Это фамилия у него такая, а звать Валерием, — объясняла Зина.
— Так! Значит, у меня выпытать не получилось — за тебя взялся! Но ты, надеюсь, не раскололась? — шумела на том конце провода Татьяна.
— Нет, ты не поняла! Он такой мне праздник устроил! Цветы принёс, шары подарил! — мечтательно мурлыкала Зина.
— Шары? Это серьёзно! Я еду к тебе!
Из трубки понеслись короткие гудки.
Через час пришедшая Татьяна устроила Зине допрос с пристрастием. Её интересовали мельчайшие подробности вчерашнего вечера.
— А знаешь, я думаю, ему можно верить! — вполне серьёзно изрекла она после паузы. — Если бы он хотел тебя использовать, то выпытал у тебя всё там, наверху, на «чёртовом колесе»!
Зина с удивлением подняла глаза, а Татьяна, больше не сдерживаясь, расхохоталась и бросила в неё подушку. Зина ответила. В комнате поднялся шум и визг, пока в дверь не заглянула встревоженная Клавдия Петровна. Её изумление ещё больше развеселило обеих, они упали на диван, продолжая смеяться. Женщина улыбнулась, покачала головой и нехотя удалилась в кухню. Внезапно Зине вспомнился рассказ отца о метателях ножей. Сразу став серьёзной, она пересказала историю Татьяне.
— Да! Это уже горячо! Только кому из артистов надо было убивать трёх таких разных людей? Или убийц трое? — задумалась подруга. — Кстати, кто твоего отца привёл в эту студию, не знаешь? Может, к тому человеку обратиться, чтобы он нам помог с информацией? Уверена, таких метателей у нас в городе не так много.
— Надо дождаться отца с работы. Может, и сведёт нас. Только вдруг это какой-нибудь заезжий артист?
— А это мы сейчас узнаем. У меня есть знакомая в департаменте культуры. Она должна знать, приезжали ли к нам цирковые артисты в последние две недели.
Татьяна поискала в мобильнике нужный номер и позвонила. Разговор с приятельницей о жизни завершился вопросом, ради которого и был сделан звонок. Выключив телефон, Таня сказала:
— Оказывается, в городе этим летом гастролёров ещё не было; заключили контракт с цирковой труппой из Москвы на август.
— Выходит, наши! Значит, ждём папашу с работы, — решила Зина. — Я вот всё думаю: потом, когда мы найдём преступника, как мы его задерживать будем?
— Да-а! — почесала лоб Татьяна. — Я как-то об этом не подумала. Выходит, мы должны всё-таки обратиться к органам?
— Куда? — не поняла Зина.
— Да к Кречетову или к Валере твоему, который Димыч.
— Тань, а ты не потеряла камешки?
— Нет, с собой теперь ношу, — поправила бюстгальтер подруга. — Как твои глаза? Уже лучше? Ты помнишь, как предостерёг тебя дедушка: мол, глаза береги!
— Помню! А я ещё подумала, что из-за тетрадей ослепну, — засмеялась Зина.
