Антон Леонтьев - Вендетта. День первый
– Элеонора Николаевна, для нас такая честь видеть вас здесь! – проворковала она, едва ли не кланяясь.
Настя окинула взором гостью – на вид вряд ли больше двадцати пяти, платиновая блондинка, капризный чувственный рот, надменный взгляд. В общем, типичная «мадам», наверняка жена или содержанка одного из «новых русских».
Элеонора Николаевна, руки которой так и сверкали бриллиантами, рубинами и изумрудами, пожелала видеть что-нибудь «подороже и с фантазией». Ее провели в отдельный зал, расположенный на втором этаже, куда допускались только VIP-покупатели.
– А что за штучка такая? – спросила с любопытством Настя у одной из продавщиц. И та пояснила:
– Ты что, телик не смотришь? Это же сама Элеонора Верба!
– Верба? – прыснула Настя. – Ну и фамилия!
– Псевдоним. Элеонора – восходящая звезда. Только что закончили показывать сериал про мафию с ее участием, она там играла главную женскую роль. Ее называют новой Людмилой Гурченко!
Телевизор Настя не смотрела, потому что уезжала утром в начале седьмого, а возвращалась в свою квартиру часто после девяти. Быстро поев и приняв душ, она отправлялась спать.
– И, кроме того, Верба подцепила себе очень богатого мужика, – сообщила со знанием другая продавщица, любительница читать желтые газетки. – И очень могущественного – «крестного отца» петербургской мафии. Говорят, за свою роль Элеонора обязательно получит «Нику» – все уже схвачено.
– Анастасия, Наташа! – раздался повелительный зов Лизы, появившейся на лестнице. – Живо в VIP-зал! Элеонора Николаевна желает апельсиновый сок и капучино.
Настя бросилась на кухню, чтобы выполнить приказание. Через несколько минут она появилась в зале для особо важных персон – Элеонора грациозно восседала в большом красном кожаном кресле, закинув одну длиннющую ногу на другую. Актриса была в умопомрачительном платье, больше похожем на кольчугу – причем кольчугу прозрачную, сквозь которую можно было разглядеть идеальную фигуру любовницы «крестного отца».
По красной ковровой дорожке дефилировали девицы в шубах, манто и накидках – в штате у Лизы имелось несколько манекенщиц, которые представляли для избалованных и платежеспособных покупательниц эксклюзивные модели.
Настя опустила серебряный поднос на низкий стеклянный столик. Элеонора даже не посмотрела в ее сторону – конечно, ведь она всего лишь какая-то служанка! Девушка отошла в сторону и стала ждать указаний.
Хозяйка салона рекомендовала гостье то одну, то другую модель, но Элеонора была всем недовольна. Настя исподтишка рассматривала четырех амбалов в черных костюмах, которые с безучастным видом стояли около кресла актрисы. Они ее охраняют? Здесь? Смешно!
Наконец Верба снизошла до того, чтобы примерить одну из шуб. Однако тотчас раздался ее капризный голос:
– Нет, совершенно невозможно! Я выгляжу, как замоскворецкая купчиха на картинах Кустодиева! Мне осточертел соболь. Где у вас шиншилла?
Лиза замахала рукой, и Настя сорвалась с места, бросилась в подсобку. Вместе с другими продавщицами прикатила несколько вешалок с требуемыми шубами, но Элеонора к тому времени желала видеть что-нибудь совсем экзотическое – например, ягуара или леопарда, и слышать не хотела о шиншилле.
Такие клиентки были подлинным кошмаром – перед ними все сгибали спины, выполнялся любой их, даже самый идиотский, каприз, а все могло закончиться тем, что дамочка уходила, так ничего и не купив, но промучив работниц салона два, три, а то и все четыре часа.
Актриса пробыла в салоне больше двух с половиной часов и наконец, к всеобщему облегчению, удалилась, накупив несколько обновок на тридцать тысяч долларов (платил наличными один из типов в черном). Лиза собственноручно тащила пакеты вслед за Элеонорой, а Настя приводила в порядок зал для VIP-персон: напоследок Элеонора перевернула бокал с соком, и жидкость растеклась по белому ковру. Девушка, схватив ведро с тряпкой, принялась затирать пятно, но внезапно нащупала в длинном ворсе что-то твердое.
Настя подняла сверкающий браслет – платиновая змейка из бесцветных бриллиантов, кроваво-красных рубинов и васильковых сапфиров. Только что чудесное украшение она видела на запястье Элеоноры Вербы! Скорее всего, браслет расстегнулся, когда та примеряла шубы, и соскользнул на ковер, а актриса, увешанная драгоценностями, как новогодняя елка, потери даже не заметила.
Осмотревшись по сторонам, Настя убедилась, что находится в зале одна. Браслет, она не сомневалась, стоит бешеных денег. У Элеоноры и так полно побрякушек, ее любовник купит ей десять подобных вещиц. А вот если Настя оставит драгоценность себе и продаст его... Она сможет приобрести собственную квартиру! И, возможно, автомобиль. Браслет – залог ее обеспеченного будущего!
Богатые дамы иногда забывали или теряли в салоне ценные вещи, но их в неукоснительном порядке следовало отдавать Лизе, которая тотчас возвращала найденное владелицам. Одна из продавщиц как-то наткнулась на портмоне, набитое долларами, взяла себе несколько стодолларовых купюр, а остальное отдала Лизе. Но хозяин, пересчитав банкноты, заявил, что его обокрали. Несчастную продавщицу заперли в подвале и не выпускали до тех пор, пока она во всем не созналась. Лиза ее тотчас уволила.
Настя сжала в кулаке драгоценный браслет. Она у Лизы на отличном счету, та довольна ее работой. И никогда не подумает, что браслет взяла именно Настя. И вообще, Элеонора может хватиться браслета только дома или совсем не обратит внимания на его пропажу. Актриса может решить, что потеряла его в другом месте. Да и что для нее несколько десятков тысяч долларов? Хотя наверняка браслет стоит намного дороже...
Анастасия разжала кулак и несколько мгновений рассматривала браслет. Да, это ее шанс...
* * *Вздохнув, она направилась к выходу. Лиза на улице сердечно благодарила Элеонору за сделанные покупки, а та элегантно усаживалась в один из джипов. Настя приблизилась к актрисе, и телохранители тотчас взяли Настю в кольцо.
– Элеонора Николаевна, вы потеряли, – сказала девушка, протягивая Вербе браслет.
Актриса с удивлением взяла у Насти браслет и протянула:
– Господи, а я даже и не заметила, что он расстегнулся! У него же застежка сломалась, я уже давно собиралась заехать к ювелиру...
Элеонора впервые уставилась на Настю, и девушке показалось, что актриса внимательно изучает ее. Ведь они почти ровесницы, только Настя – бедная, никому не известная и ото всех зависимая, а Элеонора – богатая, знаменитая и купающаяся в успехе.
– Как тебя зовут? – спросила она у Насти.
Девушка назвала свое имя. Элеонора хмыкнула:
– Так, так... А ты знаешь, сколько это украшение стоит?
Настя предположила:
– Двадцать тысяч?
– Без малого семьдесят пять! – объявила с наслаждением актриса. – Причем в фунтах стерлингов! По заказу Игорька мне купили браслет в Лондоне, на Бонд-стрит.
– Как вы видите, Элеонора Николаевна, любая потерянная клиентами в нашем салоне вещь тотчас возвращается владельцу, – заворковала Лиза.
– Значит, Анастасия... – протянула задумчиво Элеонора. – Ну, пока!
Дверца джипа захлопнулась, и кортеж рванул прочь.
– Отличная работа! – похвалила Лиза. – Я знаю, что могу на тебя положиться. Элеонора, конечно, стерва, но ведь она оставила у нас столько денег. Да и ее любовник самый могущественный человек в Питере!
Возвращаясь вечером домой, Настя думала о том, что совершила большую ошибку. Актриса не только не сочла нужным сделать ей материальный презент в благодарность, но даже элементарно не сказала «спасибо»! В следующий раз, твердо решила Настя, если она наткнется на что-либо ценное, непременно положит находку в карман.
На следующий день (Настя как раз готовила кофе для очередной клиентки) прибежала одна из продавщиц и, задыхаясь, сообщила:
– Иди скорей, тебя Лиза к себе требует!
Девушка вышла в салон и увидела Лизу, около которой стоял облаченный во все черное тип. Хозяйка, отведя Настю в сторону, зашептала:
– Приехал телохранитель Элеоноры Вербы. Она желает видеть тебя! Немедленно!
Насте сделалось страшно, и она опасливо поинтересовалась:
– Но что ей надо?
– Понятия не имею, – пожала плечами Лиза. – Но отказываться нельзя. Ведь ты понимаешь, что тогда будет? Может, Элеоноре взбрело в голову вернуть одну из шуб. Или, наоборот, заказать новые. Я предложила сама съездить к ней, но у парня вполне определенные инструкции – к Элеоноре надо доставить именно тебя!
Настя поняла, что ее мнение в расчет не принимается, поэтому последовала за охранником. Около салона их ждал черный джип, за рулем которого находился еще один головорез.
Едва Настя оказалась на заднем сиденье, как один из мужчин произнес в рацию:
– Объект принят, едем обратно.
«Объект» – это он о ней! И что Элеоноре от нее потребовалось? Насте вдруг пришло в голову – а если та заявит, что потеряла в салоне еще пару украшений? И здоровенные парни начнут выбивать из нее признательные показания? Или Элеонора скажет, что в браслете не хватает нескольких камней?
