Наталья Александрова - Дом призрака
И тут у нее возникла свежая идея.
Она расставила буквы для запроса в таком порядке, в каком они располагались на фотографии: F, Z, W. Однако буква Z была заметно крупнее двух других. Что это может значить? Возможно, это первая буква фамилии. Тогда неудивительно, что она крупнее и расположена в центре. Однако для поиска нужно расставить буквы в другом порядке – сначала F и W, и только потом Z.
Надежда переставила буквы и снова запустила поиск.
Интернет опять выдал ей целую кучу небольших немецких предприятий, но потом, на второй странице, она увидела более интересную ссылку: «Фридрих Вильгельм Зоннентаг».
Она перешла по этой ссылке и нашла историческую статью следующего содержания.
Фридрих Вильгельм Зоннентаг – немецкий дворянин на русской службе. Принадлежал к старинному баварскому роду, выдвинувшемуся во время Тридцатилетней войны. Предок Фридриха Вильгельма, Вольфганг Теодор Зоннентаг, переселился в Россию в начале девятнадцатого века, во время Наполеоновских войн, участвовал в Отечественной войне 1812 года в чине полковника. Получил русское дворянство, стал помещиком Лифляндской губернии, неоднократно избирался уездным предводителем дворянства.
Сам Фридрих Вильгельм служил в министерстве иностранных дел. Имеются неподтвержденные сведения, что он был одним из руководителей масонской ложи «Север», даже ее казначеем. Жил в собственном доме в Выборге, умер в 1910 году, не оставив наследников. После его смерти среди местных жителей ходили слухи, что в доме Зоннентага спрятаны огромные сокровища масонов. Многие искатели сокровищ пытались отыскать клад Зоннентага, но безуспешно. Некоторые из этих авантюристов погибли при загадочных обстоятельствах, после чего дом Фридриха Вильгельма Зоннентага приобрел дурную славу и получил название – Дом призрака. Этот дом сохранился до наших дней, находится в старом центре Выборга, на Крепостной улице.
– Ну что ж, – проговорила Надежда самой себе, точнее – Бейсику, который сидел рядом и внимательно смотрел на хозяйку, – вероятно, эта табакерка вначале принадлежала господину Зоннентагу. Но что это мне дает? Как приближает к разгадке смерти Валентины и как объясняет связь табакерки с этими ключами? Бейсик, у тебя на этот счет есть какие-нибудь предположения?
Бейсик фыркнул и отошел подальше. Он решил, что хозяйка сегодня явно не в лучшей форме.
Надежда снова поставила перед собой табакерку, положила рядом с ней ключи.
Сначала она положила ключи перед табакеркой, потом – по сторонам от нее, в таком порядке, чтобы их узор выглядел продолжением узора на табакерке.
Потом, под воздействием какого-то неосознанного импульса, развернула ключи бородками к табакерке.
В этом была какая-то законченность, но теперь напрашивался еще один шаг…
Надежда осторожно подняла табакерку, повернула ее к себе левым боком.
Боковая стенка табакерки была украшена сложным растительным узором, и среди этого узора Надежда Николаевна, внимательно приглядевшись, увидела замаскированное отверстие. Отверстие было слишком маленькое для фигурной бородки ключа, поэтому сперва Надежда его не заметила.
Однако теперь она развернула табакерку правым боком, осмотрела боковую стенку и увидела там точно такое же маленькое круглое отверстие.
Теперь она взглянула на ключи.
Как у всякого обычного ключа, в центре бородки имелся небольшой выступающий стержень, продолжение центрального стержня ключа. И этот стержень и по размеру, и по форме вполне мог войти в отверстие на боковой стенке табакерки.
Она вставила правый ключ в отверстие. Стержень вошел, но ключ не желал поворачиваться.
Тогда она попробовала то же самое проделать с левым ключом – и снова ничего не получилось.
Отложив ключи, Надежда Николаевна снова села за компьютер, чтобы отыскать еще что-нибудь про Зоннентага, но не нашла ничего нового.
Надежда встала из-за осточертевшего компьютера, потянулась и решила выпить чаю с чем-нибудь сладким, чтобы стимулировать умственную деятельность. Конечно, это порочный метод, потому что сладкое вредно, но… но пока никто не видит… И Надежда Николаевна отправилась на кухню.
Каково же было ее удивление, когда она не обнаружила в доме ничего сладкого – никаких конфет, даже карамельки паршивой не завалялось, даже сахару кускового не было, да что там – простой сахарный песок и тот кончился!
«Я плохая хозяйка, – Надежда Николаевна всегда умела смотреть правде в лицо, – как можно было так опростоволоситься? Как можно не иметь в доме никаких запасов? Хорошо, что Саши сегодня не будет, а иначе чем бы я стала его кормить?»
Она наскоро произвела ревизию буфета и холодильника, которые ничем ее не порадовали. Продукты кончились, причем почти все. В буфете стояли только банки варенья, в холодильнике – консервированные огурцы и помидоры.
«Ничего, – думала Надежда, положив в блюдце клубничного варенья, – Саша только завтра вернется, я все успею – и в магазин сходить и приготовить что-нибудь вкусное…»
Тут она вспомнила, что из дома ей нельзя выходить ни в коем случае, поскольку у нее в квартире находится бесценная табакерка, и если, не дай бог, с ней что-то случится, она, Надежда, вовек с владельцем не рассчитается. И Никиту подводить никак нельзя, человек и так в больнице. И что эта Динка себе думает? Спихнула на нее всю ответственность и пропала. Замки поменять в квартире не может, растяпа!
Тут как раз кстати ее телефон заиграл «Полет шмеля», что означало, что звонит не муж, не мама, не дочка Алена из далекого Северодвинска, не внучка Светланка и не самая близкая подруга Алка Тимофеева, для них в мобильнике была другая мелодия.
Звонила Дина.
– Привет, Надя, ты как?
– Плохо, – мрачно ответила Надежда, – чувствую себя сторожевой собакой, только будки не хватает.
– Извини, Надя, – Дина правильно поняла намек, – вызвала я на завтра мастера по замкам. Не с улицы, по рекомендации, обещал замки свои поставить, не барахло какое-нибудь, которое гвоздем открыть можно. А пока…
– А пока я должна сидеть как пришитая, и в магазин даже боюсь выйти! – вспылила Надежда. – Чаю выпить, и то не с чем! У нас тут еще…
– Все поняла! – определенно Дина читала ее мысли. – Знаешь, давай я приеду.
– Ну, давай… – вяло согласилась Надежда.
Через сорок минут Дина звонила в дверь.
– Меня бабка такая толстая пустила, – сообщила она, – так все допрашивала, в какую я квартиру, да к кому, да по какому делу. Еле я отвязалась.
– Это Антонина, наше Недреманное Око, – угрюмо сообщила Надежда, – вечно она у подъезда отирается, всегда в курсе, кто куда идет. Но, вообще-то, пару раз кражи она предотвратила.
– Нам бы такую в подъезд… – вздохнула Дина, – с такой Антониной консьержа не понадобится!
– Лучше не надо…
Дина разделась и отправилась на кухню, выложив из сумки большую коробку пирожных, коробку шоколадных конфет, пакет сдобного печенья из знаменитой кондитерской на Невском и замороженный десерт прямо в креманках.
– Ой, – сказала Надежда, – куда мне столько… Ты моей смерти, что ли, хочешь?
– Ничего, ты потихоньку, чтобы стресс снять, – рассмеялась Дина, – сама же говорила, что муж только через два дня приедет, обед готовить не нужно…
– Как Никита? – Надежда поскорее убрала половину приношений и заварила свежий чай.
– Хорошо. Как узнал, что табакерка нашлась, сразу ему лучше стало. Тебе от него привет и благодарность, дня через три на выписку будет проситься.
– Ну и слава богу!
– А что это у тебя? – Дина рассматривала статью про Фридриха Зоннентага и еще кое-какие материалы, которые Надежда распечатала и принесла с собой на кухню, понадеявшись, что, перечитав все на бумаге, сможет что-то сообразить. – Да это же про нас, про Выборг! Про Дом призрака!
– А ты что-то знаешь про Дом призрака? – оживилась Надежда. – Точно там много людей погибло?
– Ну, насчет того, что раньше было, я не очень в курсе… – Дина откусила пирожное. – Вкусно, попробуй, Надя!
– Уже… ой, слаб человек…
– А вот недавно там женщину убили, так про это весь город знал, много писали и говорили.
– Какую женщину? Служительницу тамошнюю, что ли? Сотрудницу музея?
– Да какой музей! – рассмеялась Дина. – О чем ты говоришь? Обычный это жилой дом был, квартир несколько. Город старый, почти в каждом доме в центре что-нибудь да было раньше. То ли жил кто-то знаменитый, то ли событие какое-нибудь произошло. Так что если в каждом доме по этому поводу музей устраивать, то жить негде станет!
– Рассказывай подробно! – приказала Надежда.
– Да тебе зачем?
– Потом, все потом!
– Ну ладно. Значит, жила в одной квартире женщина – немолодая, но еще довольно бодрая. Одинокая, не было у нее ни детей, ни мужа.
– Как зовут, где работала? – тут же встряла Надежда.
