Проделки обезьян - Марина Серова
– Всего-то?
– А зачем больше? Дома тоже дела есть у людей. Те, кому что-то было интересно, уже для себя все нашли и отправились кто куда: домой, на работу, в поездку. А к обеду в таких местах ничего путного уже и не найдешь, как ни старайся.
– А у тебя уже спортивный азарт? Зачем тебе это все нужно?
– Ну я, конечно, не каждые выходные выбираюсь. Когда время посвободнее. Стараюсь найти что-нибудь этакое для рукоделия крестной. Она у меня живет в селе, а там ни магазинов нормальных, ничего нет.
– Сейчас есть маркетплейсы.
– Ну ты и сказанула, где моя крестная и где онлайн-магазины.
– Ей что, сто лет в обед?
– Практически. Уже к восьмидесяти подкатывает. Она-то меня на эти рыночные вылазки и подсадила. Я нашел фигурки всадников, которые в моем детстве были, бегемотов из киндера.
– О, я тоже таких собирала, когда в школе училась.
– Много чего интересного, что связывает меня с родителями. Их рано не стало, – пояснил Митя. – Но не будем о грустном. Ты же хотела узнать, зачем я туда вообще хожу.
– Ну да. Честно, это простое женское любопытство. Ладно, я понимаю, сходить на шопинг в торговый центр или что-то интересное заказать.
– Здесь тоже практически торговый центр, только старых времен – бабульки, например, достают из своих шифоньеров отрезы советских тканей, натуральных, в народном стиле, а для костюмов, которые шьет моя крестная, это самое нужное. Такие ткани, говорит крестная, в магазине сейчас уже не найдешь, а если найдешь, то цена кусачая. А она же в деревне своей и театр придумала, и пьесы пишет на народные и сельские темы, вот теперь начала декорации делать и костюмы шить.
– Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Только здесь не дитя, – добавила я. – Нет, это на самом деле очень классно, когда человек чем-то увлечен. Ты ей только ткани ищешь?
– Встречал красивую тесьму и кружево. Несколько раз посчастливилось приобрести буквально за копейки нитки для вязания, всякие красивые камушки и бусинки. Я же и сам когда-то мечтал стать модельером, но отец против был. Мол, бабья забава. А мне все это очень нравится. Вот теперь крестной и помогаю.
– Прекрасно тебя понимаю. Я для своей тети посуду разную привожу, специи, продукты интересные – она у меня кулинарка великая. А как радуется! Словно ребенок! Интересное оно все-таки это старшее поколение.
Так за разговорами о тетушках, о детстве, об увлечениях мы незаметно дошли до нужного нам места и практически носом уткнулись в главный вход сафари-парка. Перед нами стояла белоснежная арка, увитая то ли диким виноградом, то ли лианой. За ней виднелись кованые ворота и окошечко кассы.
Когда у серьезной барышни советского вида мы уже приобрели билет для посещения, то спрашивать про Половинкина, ради которого мы сюда, собственно, и пришли, ничего не стали – уж больно она неприветливо зыркала на всех из-под опущенных очков и строго буркала:
– Ваш билетик, вход слева. Проходите, не задерживайте очередь.
Хотя, по сути дела, и задерживать-то было некого. Редкие туристы, наподобие нас с Митей, хотели с утра пораньше посетить сафари-парк.
На входе у добродушного полного охранника мы поинтересовались: где можем сейчас увидеть Сергея Николаевича. Мужчина любезно указал нам на возвышение под цветущей мимозой. Там была то ли беседка, то ли недостроенная зона отдыха, где кто-то усердно копошился.
Мы подошли ближе, поздоровались. Мужчина разогнулся, повернулся к нам, и я поняла, что он зачем-то прикапывал в землю конусообразную посудину. Видимо, заметив мой заинтересованный и одновременно недоуменный взгляд, он пояснил:
– Поилка для птиц. Сейчас температура воздуха с каждым днем будет повышаться, птицам жарко, кормить-то их кормят, а вот где попить, они не всегда могут найти место. Мы их здесь радуем прохладной водой.
Вдруг прямо под ноги нашему новому знакомому кинулся какой-то пушистый комок, а потом мигом взлетел на дерево. За ним следом прискакал белый пес, довольно крупных размеров, гавкнул на дерево, задрав голову, потом начал ластиться к мужчине, но тот его пожурил:
– Джульбарс, опять хулиганишь?
Пес виновато опустил голову, словно он понимал, что именно ему говорили.
– Зачем белок гоняешь? Ступай к себе и не балуй.
Пес поднял глаза, снова виновато посмотрел исподлобья, опустил хвост и понуро поплелся в сторону главной дорожки. Сверху кто-то отчетливо зацокал с возмущением. Сергей Николаевич поднял голову, пошурудил чем-то в кармане и, выудив оттуда горсть орехов, поднял раскрытую ладонь на уровень груди. По стволу промелькнул пушистой молнией небольшой зверек.
– Белка! Ручная белка! – воскликнула я.
Белка в это время подошла к Сергею Николаевичу, двумя лапками взяла из его рук орешек и побежала к крохотному пеньку. Забравшись на него, она картинно уселась, словно позируя нам, и принялась за лакомство.
– Точь-в-точь, как на картинке из учебника по чтению в начальной школе, – восхищенно сказал Митя. – Белка песенки поет да орешки все грызет, так же там было у Пушкина?
– Верно, молодой человек. Наши белочки и петь умеют. Как начнут цокать, так не остановишь. Сергей Николаевич, рад представиться, – и он протянул Мите руку, которую тот сразу крепко пожал:
– Дмитрий. Можно Митя.
– Евгения, – я не осталась в стороне и тоже протянула руку.
Сергей Николаевич галантно приложился к ней, почти коснувшись губами. Я улыбнулась – интеллигент?
– Сергей Николаевич, вы-то нам и нужны. Есть ли у вас время проконсультировать нас по одному небольшому вопросу?
– Для интересующихся людей у меня всегда найдется время. Пройдемте со мной.
Пока мы шли по парку, Сергей Николаевич успевал рассказывать нам что-то интересное, порой подсказывал работникам, кого встречал на своем пути, раздавал указания, что-то спрашивал. Делал он это все так легко и непринужденно, что сразу становилось понятно – человек находится на своем месте.
– История нашего сафари-парка не такая уж и долгая, началась лет так десять назад. Вот смотрите, сейчас мы будем проходить одно интересное место – за этой стеклянной стеной находится мой рабочий кабинет, правда, бываю я в нем очень редко, только тогда, когда нужно какие бумажки подписать. А через нее можно понаблюдать, как живут здешние обитатели – большие попугаи и около пятидесяти крокодилов разных размеров.
– Вы так любите их?
Сергей Николаевич как-то ласково и по-отечески рассмеялся и пояснил:
– С попугаев-то и начался этот сафари-парк. Сначала у меня был один попугай, а потом на крохотной территории я сделал мини-зоопарк, назвал его «Джуманджи».
– О, так вы любитель этого фильма? – спросила я. – Неожиданно.
– В фильме,
