Александра Авророва - Поцелуй святого Валентина
— Ируня! — в ужасе вскричала я. — Плюнь на все! Нельзя так переживать! Он просто дурак, обыкновенный дурак. Он еще совсем не взрослый.
Ира молча прошла в комнату и забралась с ногами в кресло.
— Тебе нужно выпить, — предложила я. — Это помогает. Сейчас налью.
— Нет, — с трудом двигая губами, прошептала Ира. — Это повредит ребенку.
— Правильно, — обрадовалась я. — Думай о ребенке.
— Я думаю. Ему будет плохо без отца. Особенно если мальчик. И девочка тоже.
— Ничего, поднимем, — махнула рукой я. — Я помогу.
Вообще-то я страшно боюсь младенцев. Они такие маленькие, и не догадаешься, что у них на душе, поскольку не умеют говорить. При выборе между младенцем и, например, собакой я, безусловно, предпочла бы собаку, она мне как-то понятнее. Но ради подруги придется потерпеть.
— Лучше я лишусь Димки, чем убью ребенка, — громко и тоскливо произнесла Ира. — Аборт — это убийство.
— Димка смирится, я уверена. У него просто был шок, а, когда он привыкнет, то…
— Он совсем меня не любит. Он знает, от аборта я умру. Как он может толкать меня на это?
— Это тебе кажется, ты умрешь от аборта, а Димка знает, что куча девчонок проходит через это без малейших последствий. Конечно, он тебя любит. Но ты ведь сама говорила, он избалованный маменькин сынок. Нельзя требовать от него слишком многого. Давай я поговорю с ним, объясню…
— Нет! — вскинулась Ира. — Пожалуйста, не надо. Такие дела надо решать вдвоем. Он и я.
— Хорошо, не буду. Потерпи немножко, все образуется само собой, правда! Димка поймет. Ты, главное, не волнуйся. В твоем положении вредно волноваться. Ложись-ка спать.
Ира кивнула. Я сделала ей постель, заварила чаю. Чем еще я могла помочь? Говорят, главный целитель — это время. Завтра Ира встанет в лучшем настроении, чем сейчас. Я, надеюсь, тоже. Я так ждала подругу, чтобы рассказать ей про страшный звонок, а получилось, что умолчала. Во-первых, он временно вылетел у меня из головы, а во-вторых, нехорошо было грузить Иру лишними проблемами, у нее хватало своих. В результате я долго ворочалась на тахте на грани яви и сна. Мерещились острые ножи, люди с провалами вместо лиц, орущие младенцы и веселый Димкин смех.
Утром при взгляде на Иру у меня закололо сердце. Это ж надо так осунуться за одну ночь! Но объявлять об этом вслух я не стала. Вряд ли подобное сообщение прибавит моей подруге уверенности.
Димка маялся у дверей аудитории с огромным букетом роз. Протянув букет Ире, он виновато улыбнулся. Ира подняла глаза и тоже улыбнулась той медленной улыбкой, которая поразила меня еще накануне. Словно из-за горизонта поднимается солнце, освещая один предмет за другим. Взявшись за руки, Ира с Димкой вошли в кабинет.
Вся группа уже собралась, но обстановка выглядела странной. Ромка почему-то занял первую парту, прямо рядом с преподавательским столом, хотя обычно предпочитал галерку. Он ссутулился и походил на испуганную обезьянку. Камила, прислонившись к стенке, сверлила его осуждающим взглядом. Ладно, пусть Ромка оккупировал ее любимое место, кто мешает ей сесть за соседнее? Неподалеку от Камилы пристроился Олег — опять-таки стоя. У противоположной стены стояли Андрей с Настей, нежно прильнувшей к его груди (нашла время), и Ванька. Как будто, стремясь оказаться подальше от бедного Ромки, вокруг него очертили круг и теперь не рискуют нарушить незримые границы.
И что бы вы думали сделала Ира? В точности то же самое. Она умудрилась за короткий миг вычислить наиболее уединенное место и вместе с Димкой направилась туда. Молча. Ведь, помимо прочего, все молчали не хуже рыб в аквариуме. Нет, подобного безобразия я не потерплю! Пускай один из нас маньяк (при этой мысли похолодело в груди), нельзя травить человека, чья вина не доказана. Если бы вы видели Ромкино лицо, вы бы меня поняли.
— Привет, — весело сказала я. — Камила, ты чего не садишься? У Александра Александровича будет инфаркт, если он не обнаружит тебя за первой партой.
— Инфаркт? — недоверчиво переспросила Камила. — Нет, он просто удивится. Потому что привык, что тут сижу я, а не он.
Она так произнесла «он», словно имя Ромки было ругательством, которое пришлось опустить.
— Места-то за партой два.
Камила присела, однако не возле Ромки, а в стороне. Тогда рядом с Ромкой села я, заявив:
— Смотрите, у меня новая прическа. Мне идет?
Ромка вздрогнул, поднял голову и громким голосом, срывающимся на визг, сообщил в направлении классной доски:
— Я никого не убивал. Ни Марину, ни Галку. И Натку тоже не буду. Я во вторник сразу поехал домой. Это мама может подтвердить, честное слово! Она меня ждала.
— Ничто не мешало тебе забежать на пять минут на стройку и убить Галку, — бестрепетно возразила Камила. — Лично я предпочитаю перестраховаться. Вот если твоя невиновность будет доказана, тогда другое дело.
— Я вообще не понимаю, как можно держать человека на свободе, если каждому ясно — он маньяк, — поддержала ее Настя. — Что они там в этой милиции думают?
— Они дают нам возможность собрать материал для воспоминаний «Как я учился вместе с маньяком», — иронично предположил Олег. — Издательства с руками оторвут. Хотя двух убийств, боюсь, по нынешним временам маловато. Натка, придется тебе пожертвовать собою ради благополучия друзей.
Ира, резко вскочив, пересела ко мне. За нею Димка, волоча букет. Ну, а появившемуся Александру Александровичу достаточно было взглянуть, чтобы остальные тоже заняли места за партами. Мы приступили к учебе.
У Иры с Димкой, похоже, дела обстояли прекрасно. Я не зря предполагала, что вчера он просто был в шоке, а, привыкнув, смирится. Парочка ворковала, словно два голубка. Зато Андрей и Настя поссорились. Я не знаю, из-за чего, но надеялась, из-за Настиной вредности по отношению к Ромке. В итоге Настя отсела к Олегу, а Андрей… Андрей стал проводить перемены возле меня, сильно нервируя этим Ваньку. Впервые в жизни я почувствовала себя роковой женщиной, но большого удовольствия, к сожалению, получить не сумела. Не лезла мне в голову любовь, а упорно лезли маньяки. Не для того ли Андрей пытается возобновить отношения, чтобы ловчее меня убить? Ира уверяла, он — загадочная вещь в себе, от которой можно ожидать чего угодно. Нет, неправда! Уж я-то знаю Андрея лучше — не зря с ним дружила. Или не знаю? Ира ведь умнее. Я внимательно всмотрелась в его лицо. Оно выглядело на редкость мужественным, хоть в рекламе снимай.
— Ты хочешь о чем-то поговорить? — неожиданно спросил Андрей.
— Да, — вырвалось у меня. Я действительно хотела. Шел обеденный перерыв, мы стояли в очереди в столовой. Мы — то есть Ира с Димкой, я, Ванька и Андрей.
— Только не здесь. — Андрей кивнул на окружающую нас толпу. — Зайдем в аудиторию.
— Мы ненадолго, — сообщила я Ваньке, увлекаемая прочь из столовой. Он так опешил, что не успел возразить. А Ира в тот момент, презрев свои строгие правила, целовалась с Димкой и вообще ничего не видела. После ссоры в Димке проснулся бешеный темперамент.
Андрей плотно закрыл дверь аудитории, и лишь тут я испугалась. Господи, какая же я дура! Добровольно остаться наедине с одним из трех кандидатов в маньяки — и это после того, как подруга носилась с моей безопасностью, словно с писаной торбой! Убьют меня — значит, заслужила. Или не убьют? В конце концов, куча людей видели, что я удалилась именно с Андреем. Если я не вернусь в столовую, а приступившая после обеда к занятиям группа обнаружит мой хладный труп, не составит большого труда догадаться, чьих это рук дело. Андрея сразу арестуют. Да, но меня-то уже не воскресишь! Я снова глянула в мужественное серьезное лицо. Если Андрей и маньяк, то не беспутный и глупый, а умный и осторожный. Не станет он убивать при подобных невыгодных для себя обстоятельствах.
Андрей молча мне улыбнулся. Он вообще отличается немногословностью.
Взбодрившись, я решила сама проявить инициативу, раз выпал удачный случай.
— Ты не звонил мне вчера вечером? — спросила я.
— Нет.
Что-то еще? Да, Ира считала, Андрей нравится Марине.
— Андрей, скажи, ты и Марина… вы…
— Между нами ничего не было, Натка.
Пока я судорожно сочиняла новый вопрос, Андрей обнял меня и поцеловал. Я не стала сопротивляться. Во-первых, слишком занята была сочинением вопроса, а во-вторых… во-вторых, Андрей уникально целуется. Не знаю, в чем секрет. Причем сейчас на меня подействовало куда сильнее, чем в былые времена. Впервые за последние дни я вдруг почувствовала себя полностью защищенной от внешнего мира. Мне ничего больше не угрожало, никакие маньяки.
Опомнилась я, лишь когда Андрею уже почти удалось стянуть с меня джинсы. Они очень узкие, и я вечерами вылезаю из них, словно змея из кожи, извиваясь на разные лады. Будь я в юбке, дело было бы сделано. По крайней мере, Андрей был вполне готов.
