Питер Чейни - Такие вот дела

Он закурил.

– Я решил, что пора сдвинуть дело с мертвой точки и сообщил Дугалу один-два факта, очень его удививших. Сейчас он занят проверкой того, что я ему сказал, и когда вернется в Лондон, то будет уже знать, что мои слова – правда, а то, что ты сообщила полиции – ложь. И он, конечно, захочет кое-что предпринять, не так ли, Мерис?

Она чуть заметно шевельнулась.

– Что ты, собственно, хочешь этим сказать, Терри? – повторила она.

О'Дэй продолжал;

– В отеле "Сэйбл" в Девоншире ты была с Нидхэмом. Я узнал это и, по счастливому стечению обстоятельств, мог это доказать. В субботу, когда Нидхэм приходил в мою контору повидаться со мной, он не только оставил мне длинное письмо, но и оставил для меня еще одно письмо дома, на случай, если я появлюсь там раньше. Ты понимаешь?

Она сказала:

– Предположим, понимаю. И что же?

О'Дэй улыбнулся:

– Ты должна помнить, что он посылал записку в ближайший гараж с просьбой привести в порядок его машину и залить в бак бензин. Ты должна помнить об этом, поскольку именно ты должна была отнести записку портье или другому, кто ее передал. Тебе понятно, что я имею в виду?

– Нет, не понятно, – ответила она.

– Ну и дура же ты, – сказал О'Дэй. – Почерк!

– О, господи! – выдохнула она.

Улыбка О'Дэя стала еще шире.

– Вот именно. Плохо дело, а? Ты об. этом не подумала. Я ездил в отель "Сэйбл" и раздобыл эту записку. Я передал ее вместе с письмом Нидхэма инспектору Дугалу. Тебе ведь ясно, что он теперь будет делать, не так ли? Он поедет в гараж, проверит, действительно ли я получил там эту записку. В гараже меня конечно помнят, я заплатил за эту записку пять фунтов. Установив это, Дугал отдаст записку и письмо на экспертизу, а сделав это, он будет знать, что ты, Мерис – отъявленная лгунья. К несчастью для тебя, это еще не самое страшное.

– Вот как? – резко бросила она и улыбнулась. – Скажи мне, Терри, а что самое страшное?

– Сообрази сама, – ответил он. – Все дело построено на ложном фундаменте – истории о том, что мы с тобой ночевали в отеле "Сэйбл". Потом произошла предполагаемая ссора и заданная мне Ральфом трепка. На следующую ночь его убили. Все указывает на меня, но если история с "Сэйбл" – фальшивая, то полиция, естественно, воспримет все дело как ложный донос. Понятно, к чему я веду, Мерис?

– Ты хочешь сказать…

Она посмотрела на него. У нее слегка дрожал подбородок.

– Я изложу тебе все подробно. Есть женщина, которая настолько не любит своего мужа, что рассказывает ему историю о том, как она ночевала в отеле с его компаньоном, хотя на самом деле с ней был совсем другой человек. Зачем она это сделала? Причина только одна: она хотела настроить мужа против его компаньона. Через несколько дней после этого кто-то убивает ее мужа. Когда твоей истории верили, все следы вели ко мне, но теперь, когда ей больше не станут верить, к кому они будут вести, Мерис, как ты думаешь? В следующий раз, когда ты увидишь Дугала, он задаст тебе несколько недвусмысленных вопросов, и ты обнаружишь, что подозреваемым номер один являешься ты, а не я.

Она спросила:

– Как можно меня подозревать? Время убийства Ральфа установлено. То, что ты был там, установлено. Меня же там не было. Я была дома и могу это доказать.

О'Дэй сказал:

– Я и не сомневаюсь. Но это тебе не поможет. Полицейские решат, что кто бы ни был убийцей Ральфа, он действовал с твоего ведома. Если бы Нидхэм был здесь, то могли бы подозревать даже его. Его могли подозревать потому, что именно он провел с тобой ночь в отеле. Но он в Африке, так что его имя автоматически исключается из списка подозреваемых. Им придется искать другого, так что они начнут искать тех, с кем ты знакома, с кем ты в последнее время находишься в тесном контакте.

О'Дэй посмотрел на нее.

– Теперь ты понимаешь?

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

О'Дэй сказал:

– Нет, знаешь. Ты знаешь, о чем я говорю. Расскажи мне… скажи мне правду, если можешь… Ты знала, что кто-то намеревался убить твоего мужа? Ты знаешь, почему кто-то мог желать его смерти?

Мерис ответила:

– Я ничего об этом не знаю. Я не имею ни малейшего понятия, кто мог убить Ральфа.

– Но ты же знаешь, что я его не убивал, – сказал О'Дэй.

Она промолчала.

– Может быть, ты ничего и не знаешь, но тебе трудно будет убедить в этом полицию. Там решат, что убийство было совершено с твоего одобрения и с твоей помощью, и, наверно, придут к выводу, что подстрекателем в этом деле была ты, а в таком случае ты будешь повешена.

Мерис тихо проговорила:

– К чему ты, собственно, ведешь, Терри?

Он улыбнулся.

– Я раскрою свои карты, Мерис. Хочешь верь, хочешь нет, но несмотря на твое весьма странное поведение в последнее время, Ральф тебя очень любил. Он ведь был совсем неплохим человеком, и не будь тебя, был бы очень хорошим. Все, что ему было необходимо в жизни, – это достойная женщина. А сейчас остался только один человек, который может вывести тебя из тупика.

– Кто? – спросила она.

О'Дэй ответил:

– Я. Может быть, у меня есть кое-какие соображения насчет того, как разворачиваются дела, может быть, я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Ты же знаешь, что я всегда хорошо умел отгадывать загадки. Как бы там ни было, через день-два мы будем знать все точно. Я хочу дать тебе на выбор две возможности. Либо ты упакуешь чемодан и уедешь туда, куда я тебе укажу, и останешься там до тех пор, пока я не разрешу тебе вернуться. Либо я иду к Дугалу и, когда буду с ним говорить, то многое расскажу ему.

Мерис встала, сделала несколько шагов и, остановившись в двух-трех метрах от О'Дэя, сказала:

– Терри, что ты собираешься ему говорить?

– Это мое дело. Весь мой дальнейший разговор с Дугалом, кроме нас с ним, никого не касается, а тем более тебя. Я лишь хочу помешать тебе говорить с ним.

Она искоса взглянула на него.

– Почему, Терри? – спросила она.

– Пошевели мозгами, Мерис. Завтра Дугал вернется из Девоншира. Он сличит почерки на записках, адресованных в гараж и ко мне. Он убедится, что я сказал правду. Ты ведь знаешь, какой затем будет его первый шаг? Он придет к тебе. Спросит тебя, почему ты солгала полиции. Он объяснит тебе, что может случиться с человеком, который дает ложные показания полицейскому офицеру в деле об убийстве. Потом он подробно расспросит тебя о поездке с Нидхэмом в отель "Сэйбл". Он расспросит тебя обо всем, что там произошло. Потом попытается связать эту поездку в отель с визитом Нидхэма ко мне домой. А этот Дугал совсем не дурак. Инспекторы Скотланд-Ярда, как тебе известно, не идиоты, так что он узнает все, что ему нужно. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Я тебя слушаю, – ответила она.

О'Дэй продолжал:

– Если тебя здесь не будет, он не станет тратить время на поиски. Сейчас он слишком занят изучением других аспектов этого дела. Возможно, он придет ко мне, чтобы узнать, что еще мне известно. Дугал знает, что сможет отыскать тебя, когда захочет. Женщина с такой внешностью не сможет долго скрываться. Но я не хочу, чтобы в течение ближайших двух-трех дней у Дугала состоялся с тобой разговор.

О'Дэй подошел к бару и налил себе порцию мартини.

– Обдумай все это, Мерис. Предупреждаю тебя: если ты не сделаешь того, что я тебе предлагаю, то возможно, что убийцу Ральфа арестуют в одно и то же время с тобой.

Мерис подошла к креслу и села.

– Ну не странный ли ты человек, Терри? Ужасно странный, но чертовски привлекательный. А самое смешное – это то, что я тебе верю.

– Ты же знаешь, что я говорю правду, – сказал О'Дэй. Она пожала плечами.

– Итак, куда мне предстоит ехать?

– Недалеко, – ответил О'Дэй. – Упакуй свои вещи. Ты пробудешь в отъезде только пару дней. Через три четверти часа я вернусь сюда и отвезу тебя в отель "Гартер" возле Горинга. Там тебе будет хорошо. Хозяин этого отеля – мой друг. Ты пробудешь там до тех пор, пока я не разрешу тебе вернуться. И на твоем месте я бы не выходил на улицу, на тот случай, если Дугал станет искать тебя раньше, чем я рассчитываю.

Мерис встала.

– Хорошо, Терри.

Она снова пожала плечами.

– Может быть, я дура, но я послушаюсь тебя. И я хотела бы еще выпить.

Он наполнил ее бокал и передал ей.

Она сказала:

– Можно подумать, что ты проявляешь кое-какую заботу обо мне. Я ведь причинила тебе столько неприятностей, не правда ли?

О'Дэй покачал головой.

– Не надо обольщаться. То, что я делаю – все это ради Ральфа. Но есть и еще кое-что…

– Что же еще? – спросила она.

– Я хочу получить те серьги с бриллиантами и изумрудами, которые ты надевала, – сказал О'Дэй. – Принеси их. Тебе чертовски хорошо известно, что они не твои. Ты знаешь, кому они принадлежат?

Мерис всплеснула руками и вдруг расхохоталась. Потом пошла в спальню и вернулась. Серьги лежали у нее на ладони. Она протянула их О'Дэю.