Марина Серова - Мешок с неприятностями
— Это была твоя ошибка, Ревазик. У меня строгий режим: если вовремя не выйду на связь, Сокол занервничает и накроет всю вашу «малину»…
— Хватит трепаться!
Лечи тяжело опустил кулак на дубовый стол. Как видно, старший по званию начал терять терпение.
— Часы тебе теперь ни к чему, «мусор» в юбке! Да и твой режим тоже. Думаешь, я не вижу, куда ты клонишь? Ты думаешь, что твои дружки менты придут вытаскивать тебя из дерьма, в которое сами же и пихнули? Так, сестренка?
Лечи ничуть не повысил голоса, но при первых же его звуках в этой большой комнате смолкли все прочие. Теперь я видела его глаза совсем близко — и ужаснулась их холодной пустоте. Точно на меня глядели и не глаза вовсе, а прорези на капюшоне палача!
— Только зря ты ждешь: они не придут, девушка.
Если б они знали, где ты, — они были бы здесь. Но у дорогого Реваза хватило ума принять кое-какие меры предосторожности, прежде чем притащить тебя сюда, так что…
— Мои ребята вынесли тебя с рынка в мешке из-под картошки, Танико, и погрузили в багажник Лехиной тачки! — не удержался и похвастался бригадир рубщиков, не побоявшись ради этого перебить командира.
— ..Так что, если даже твои дружки дежурили на всех входах-выходах, они все равно ничего не усекли.
Помощи ждать неоткуда, девушка! Советую тебе поторопиться с исповедью, а то… Хоть мы сейчас не в лагере Хаттаба, но и здесь найдем способы сделать тебя разговорчивой, не сомневайся!
Палач обвел глазами своих подручных.
— Видишь, сколько у меня помощников? И каждый мечтает поучаствовать… Кстати, а где мой тезка, Ослиное Ухо? Почему я не вижу его, Али?
— На то была воля Аллаха, командир, — прозвучало из-за моей спины с плохо скрываемой иронией.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что сказал. Аллаху было угодно, чтоб Рафик-джан получил по заслугам в своей земной жизни.
Ты послал его за женщиной, а Ослиное Ухо решил нарушить твой приказ и сперва исполнить над ней свою собственную волю — ты можешь догадаться какую. За это Аллах и покарал нечестивца. Когда я открывал дверь, ему на голову упал кусок бетонного перекрытия, и оно оказалось прочнее головы. Хоть это и странно.
Это было тоже странно — в моем-то положении! — однако я почувствовала некоторое облегчение.
— Значит, он мертв? — бесстрастно уточнил террорист.
— Мертвее не бывает, командир. Так что увидеть его ты, конечно, можешь, только навряд ли это доставит тебе…
— Хватит! Мы еще вернемся к этому, Али.
Лечи решительно повернулся ко мне:
— Так ты будешь говорить или нет?
— Господи, да разве я отказывалась? Ты же сам не даешь мне ни слова сказать. Спрашивай.
«Спрашивай, спрашивай. Спрашивай подольше, ублюдок…»
— Кто ты?
— Татьяна Иванова, капитан ФСБ. Внедрена на рынок «Южный» с целью выполнения спецзадания органов.
«Слышал бы меня сейчас Кедров… Где ты, Сергей Палыч, дорогой мой друг? Услышь меня! Можешь потом вовсе отказаться от меня, дурочки, но сначала вытащи отсюда!»
— Какого задания? — долетело до меня сквозь шум в висках.
— Сбор информации о деятельности преступной группировки, возглавляемой заместителем директора рынка Кравчуком.
— С-сука! — прохрипело кресло.
— Поздравляю, дорогой Реваз! — с перекошенным лицом повернулся к нему Акмерханов. — Хороший сюрприз вы мне приготовили с моим дорогим другом Альбертом! Как это понимать?
Кохнадзе заерзал в своем логовище.
— Э-э, дорогой Махмуд…
— Что — «э-э»?! Разве не ты сам клялся, что фирма Альберта надежна, как оборона Грозного, что за «посылку» можно не беспокоиться, что у вас все схвачено? И вот, когда все на мази, выясняется, что нас пасут даже не менты, а ФСБ! Ты знаешь, как это называется, дорогой Реваз? Ты знаешь, что бывает с тем, кто допускает такие проколы?
Каждую последующую фразу Лечи Акмерханов произносил на полтона выше, чем предыдущую, и к концу своей выстраданной речи перешел чуть ли не на поросячий визг. Его хорошо упитанная физиономия с гладко выбритым бабьим подбородком налилась кровью. «Дорогой Реваз», тоже побагровевший (нехороший признак!), с трудом выбрался из кресла. Я увидела, как многозначительно переглянулись Юркин с Чубайсом, как бригадирский племяш поудобней перехватил в кармане «пушку». Но когда «батоно» заговорил, стало ясно, что он из последних сил старается удержать партнерские отношения на уровне дипломатии.
— Успокойся, дорогой Махмуд. Зря ты так разволновался из-за этой девки. Может, она блефует! Сам смотри: ну какой из нее капитан Фээсбэ, тьфу… Слушай, отдай ее мне, а? Только на полчаса, а? Клянусь: к половине одиннадцатого ты будешь знать все. В натуре!
«К половине одиннадцатого». Стало быть, сейчас около десяти… Штурма «Башни» можно ждать с минуты на минуту. Если, конечно, мы и в самом деле находимся в «Башне». И если Леопольду удалось разыскать Кедрова…
— «В натуре»! — передразнил чеченец. — В натуре у меня уже нет целых получаса для твоих развлечений, дорогой Реваз! В натуре ты должен был знать все не в день отправки «посылки», а две недели назад! Два месяца назад! Вы с Кравчуком убеждали меня, что все будет сделано чисто. Только поэтому я связался с вами, я не мог рисковать «посылкой». Клянусь Аллахом!
Ведь ты знаешь, как ждут оружие братья в Ичкерии!
— Э, погоди, дорогой Махмуд! Мы дали прокол, тут ты прав. Но насчет «посылки» — извини! Мы за тобой по Аргунскому ущелью не гонялись — ты нас сам нашел. И Аллах здесь ни при чем: связался ты с нами только потому, что Альберт предложил тебе хорошие комиссионные. Может, скажешь, это не так?
Там пахнет половиной «лимона», и мне сильно кажется, что твои воюющие братья в Ичкерии этих комиссионных не увидят. Или я не прав, дорогой Махмуд?
Лечи вскочил из-за стола. По его лицу было видно, что он раздумывает — выхватить свой автоматический пистолет американского производства, рукоятка которого оттопыривала полу его кожаной куртки, прямо сейчас или еще подождать. А пока он раздумывал над этим, из-за моей спины поступила реплика, которой не ожидал никто:
— Полмиллиона баксов за один хапок? Вот это круто, командир! Слышал бы Ослиное Ухо, бедняга, да упокоит Аллах его грешную душу… Ты же был для него все равно что Мухаммед-пророк!
Отрывистый лай чеченца перекрыл презрительный смех моего недавнего конвоира, завершивший эти его слова. Не знаю, на каком языке Лечи обратился к подчиненному, только вряд ли это было безобидное дружеское замечание: мол, будет тебе, брат Али…
Кадыр-оглы ответил так же отрывисто, хлестко и недвусмысленно: братья по оружию обменялись «любезностями». А я поймала себя на мысли, что отпетый бандит Алик нравится мне все больше и больше. Безусловно, ничего глупее в голову прийти не могло.
Пропустив ругательства через себя, как выражался один профессор в юридическом институте, командир Акмерханов выдавил, ни на кого не глядя:
— Ладно, оставим эти идиотские разборки, теперь не время… — и снова повернулся ко мне, до сих пор безмолвно сидевшей на стуле. — Сперва надо закончить с товарищем капитаном. Отвечай быстро и четко: что известно гэбистам? О чем ты успела настучать, сучка? Только без выпендрежа, а то всажу тебе пулю между глаз!
В подтверждение Лечи вытащил пистолет и положил его перед собою на стол, сверля меня пустыми глазами профессионального убийцы.
— Что известно ФСБ? — Я гордо выпрямилась, положив ногу на ногу, и ответила чеченцу презрительным взглядом. — Уже полтора месяца я веду это дело, а расколол меня Кохнадзе только сегодня. Разумеется, моему начальству известно все!
Я поняла: пришел мой час. Мне очень не хотелось говорить — «последний». Друзья из ФСБ что-то не спешат на помощь. Да если они и явятся сию минуту — что с того? Все равно для меня это будет слишком поздно! "Никакой «Альфе» не вытащить тебя, Таня дорогая, из подвала без окон, без дверей, охраняемого десятком вооруженных до зубов головорезов, — подтвердил мои собственные опасения мой любимый внутренний голос. И очень оптимистично добавил:
— Живой, я имею в виду". Что ж, пуля меж глаз — не слишком приятная перспектива для красивой, здоровой и небедной женщины, которой нет еще и тридцати. Но это все же лучше, чем поступить в распоряжение Реваза и его бригады по разделке туш.
— ФСБ известны все связи Альберта Кравчука, все эпизоды, подпадающие под действие Уголовного кодекса, по крайней мере, за последние полгода, — с удовольствием сообщила я и привела несколько ярких примеров. — Известно, как и когда вы стали партнерами, Лечи. Кстати, случилось это в недобрый для тебя час! Мы прослушивали все телефонные разговоры «сладкой парочки». Чтоб ты знал — это кодовое наименование Кравчука и Кохнадзе. Даже с сотового.
Шпионская техника, ребята, шагнула далеко вперед, так что впредь советую вам всем быть осторожнее.
Я обвела присутствующих насмешливым взглядом.
