Вилье Де - Убить Генри Киссинджера !
* * *
- Жамбо! - крикнул суданец.
Хиппи радостно взвыли в ответ. Сидя между Элеонорой и Шино-Бю, чернокожий играл роль паши, обнимая и прижимая к себе обеих женщин. Он выкурил уже третью трубку гашиша, и его настроение заметно поднялось. Элеонора думала о том, где теперь находится Малко, и с трудом скрывала нервную дрожь. Шино-Бю пожирала глазами своего повелителя, несмотря на то, что за все время он не одарил ее ни единым взглядом.
- Пошли! - сказал Жамбо и двинулся к выходу. Легонько подталкивая Элеонору, он быстрыми движениями гладил ее плечи и бедра. Шино-Бю плелась сзади. Суданец к ней повернулся:
- Да, я и забыл! У нас же кончились дрова. Поди-ка набери!
- Сейчас?
- Да, сейчас.
Японка без всякого воодушевления побрела на другой конец пляжа, а Жамбо легонько ущипнул Элеонору:
- А ну-ка пошли, поучишь меня йоге.
Негритянке стало страшно. Этот человек, при всей его эксцентричности, поражал собранностью и железной волей. Гашиш, казалось, не оказывал на него никакого действия.
Жамбо, словно наткнувшись на невидимое препятствие, вдруг остановился и, не отрываясь, стал глядеть в море. Элеонора проследила за направлением его взгляда, и ей, как тисками, сдавило грудь: вдалеке, над морской поверхностью, посверкивала на солнце дыхательная трубка Малко.
Забыв про Элеонору, Жамбо кинулся сначала к своей лодке, а потом - к хижине. Девушка бросилась за суданцем и столкнулась с ним, уже надевшим маску, нацепившим свинцовый пояс и дыхательную трубку, в дверях хижины. На поясе висел кинжал.
Раскинув руки, девушка загородила ему дорогу:
- Жамбо! Что с тобой? Что ты собираешься делать?
Он молча развернулся и с такой силой ударил ее по зубам, что весь рот у нее сразу наполнился кровью. Падая, негритянка схватилась за ствол ружья и потянула Жамбо на себя.
- Куда ты идешь? - шептала она. - Успокойся!..
Придя в состояние дикой ярости, суданец остановился, резко выбросил вперед тяжелый кулак и попал ей как раз в низ живота. В глазах у Элеоноры потемнело, и она без чувств опустилась на землю.
- Стерва! - проскрежетал чернокожий. - Погоди, я с тобой еще разделаюсь!
* * *
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Малко вытянул вперед руки, держа лангуста, подобно живому щиту. Ныряльщик выбрал удобную позицию, нацелился и пустил стрелу так, чтобы попасть прямо в сердце противника, но Малко, изогнувшись, отпрянул в сторону, и стрела, лишь слегка задев бедро, прошла мимо. Лицо незнакомца оказалось вровень с лицом князя, и тот узнал приплюснутый нос и глядевшие в прорези маски полные ненависти глаза Жамбо.
Проплывая под животом суданца, Малко заметил болтающийся у него на поясе кинжал и, ни секунды не раздумывая, рванул его на себя. С подобным оружием князь получил невероятные возможности: при желании он бы уже мог поразить Жамбо в печень или сердце. Но Малко не был убийцей и в нынешней ситуации довольствовался лишь тем, что стал с противником на равных.
Суданец отплыл и стал лихорадочно перезаряжать ружье.
Стремясь отвлечь его внимание и задержать, Малко закричал:
- Жамбо! Жамбо! Остановись, что ты делаешь?
- Скотина! - заревел тот. - Сейчас я спущу тебя к рыбам!
Князь протянул в его сторону лангуста:
- Ты сошел с ума! Хочешь меня убить из-за этой дряни!
Несколько драгоценных мгновений было выиграно. Вкладывая в голос всю искренность, на которую он был способен, Малко продолжал:
- Я знал, что не должен был одалживать у тебя маску, но мне уж очень захотелось поймать для Элеоноры лангуста!
Даже теперь, пока чернокожий не перезарядил ружье, у князя была возможность всадить в него кинжал, но он держался до последнего еще и потому, что это убийство до времени показало бы палестинцам, что ЦРУ проникло в их планы. Вот почему суданец не должен был рассматривать Малко как противника. Подплыв к негру, тот протянул ему кинжал:
- Возьми! Я вытащил его из твоего пояса, потому что очень испугался.
Целиком подчиняясь интуиции и отдаваясь на милость противника, князь ставил на карту свою жизнь. У него было точное ощущение, что он находится в одной клетке с разъяренным диким животным и что малейшее неверное движение может привести к немедленной гибели. Жамбо колебался.
- Какого черта ты здесь болтаешься?
- Я же тебе сказал - ловлю лангустов.
Мокрое лицо суданца перекосилось.
- Врешь! Ты сказал, что должен идти на почту в Калангут!
- Я не мог! - воскликнул Малко. - Погляди, как я рассек о камень ногу!
Он поднял над водой ногу, из которой все еще сочилась кровь.
Последний довод, судя по всему, произвел на собеседника должное впечатление.
- Все равно, - пробурчал тот, - в этом месте никто, кроме меня, не имеет права ловить рыбу. Вчера я чуть не убил за это одного немца...
- Уверяю тебя, что я этого не знал! - дрожащим голосом произнес князь.
Они плыли рядом, в окровавленной руке Малко держал лангуста, которого смиренно протянул суданцу:
- Возьми его, он твой!
Этот жест окончательно покорил негра.
- Ладно, - сказал он. - Сожрем его вместе.
Князь облегченно вздохнул и посмотрел на сияющее небо как человек, только что возвращенный к жизни. Он не знал, хитрил с ним Жамбо или нет, но важнейшая часть задачи была выполнена: место хранения оружия обнаружено. Другая часть задачи, не менее трудная, - оружие ликвидировать, осложнялась тем, что теперь суданец будет следить за каждым его шагом.
Наконец они выбрались на берег, и Малко увидел прислонившуюся к лодке Элеонору. Губы у нее были рассечены и лицо обезображено огромным кровоподтеком.
- Что с вами? - воскликнул князь.
Элеонора пыталась улыбнуться, но в эту минуту подошел Жамбо и с фальшивой фамильярностью положил руку на плечо Малко:
- Чепуха! Не обращай внимания, старик! Ведь лангусты - это единственное, чем я питаюсь, а теперь их мало, потому что вода остыла. Ну, я подумал, что ты пошел грабить мой заповедник, а она стала меня останавливать, вот и заработала... Эй, старуха! - обратился он к Элеоноре. Я уверен, что ты скоро поправишься. Сегодня вчетвером сожрем лангуста, а завтра мне нужно в Бомбей выправлять паспорта.
Сочащиеся кровью рука и нога Малко сильно болели, однако он улыбнулся и бодро ответил:
- Здорово! Мы с Элеонорой купим в ресторане овощей...
Суданец казался довольным и глядел открыто, однако Малко уловил в его взгляде злобный огонек. Негр потряс своим оружием:
- Пока!
- Пока! - хором ответили Малко с Элеонорой.
Они разлеглись на песке и рассказали друг другу о своих злоключениях.
- Надо забрать оружие! - вздохнул Малко. - Но теперь, когда этот тип нас подозревает, сделать это гораздо труднее. Во всяком случае, надо успеть помешать ему поделиться своими подозрениями с Шино-Бю.
- А не проще ли, - заметила негритянка, - немедленно сообщить обо всем индусской полиции и потребовать, чтобы она ликвидировала склад оружия...
- Нет, не проще, - живо откликнулся князь. - Во-первых, еще остался шанс осуществить мой план, а во-вторых, индусская полиция явится не раньше, чем через месяц.
- А если она арестует их на бомбейском аэродроме?
- Эту возможность оставим на самый крайний случай, а сейчас немедленно отправляйтесь в хижину к Жамбо, чтобы он ни на минуту не оставался наедине с Шино-Бю. Я пойду в ресторан бинтовать ногу и покупать овощи.
Элеонора широко открыла огромные карие глаза:
- Но ведь ночью они все равно останутся одни!..
Малко таинственно улыбнулся:
- До ночи можно много чего сотворить... Пока!
* * *
Элеонора, страшно обеспокоенная, вглядывалась в пальмовую рощу. Наступала ночь, а Малко не появлялся. Разводивший костер Жамбо нервничал, тревожно поглядывая на девушку. Та старалась в точности выполнять указания Малко и не оставляла суданца ни на секунду. Как бы в возмещение побоев он немедленно повалил ее на песок и изнасиловал. Но теперь, без магического воздействия гашиша, ощущения от любовного слияния были совсем иными, и Элеонора едва сдерживалась, чтобы не кричать от отвращения.
Шино-Бю, которая ходила за дровами в лес, находившийся в двух километрах от пляжа, приволокла охапку сучьев и бросила в углу хижины. Пока вода закипела, она молча сидела на песке, устремив глаза в темноту.
Чем дольше отсутствовал князь, тем беспокойней становился Жамбо. Наконец он не выдержал и сказал Элеоноре:
- Ты должна пойти за ним!
Негритянка пожала плечами:
- Мне лень...
Довод показался суданцу вполне убедительным, и он замолчал. Они вернулись в хижину. У соседей засветились огоньки керосиновых ламп. Неожиданно в темноте возник силуэт Малко, который освещал себе дорогу электрическим фонариком. Он слегка припадал на перевязанную ногу, с трудом таща огромную корзину.
- Где ты был? - В голосе Жамбо слышались подозрение и угроза.
Малко откинулся на циновках:
- Парнишка из ресторана на машине отвез меня до калангутской аптеки, где мне сделали перевязку. Заодно я зашел там на рынок и накупил всякой всячины. Поглядите!
