Петр Краснов - Тамбовский волк
— Изображение, которое он видит перед смертью?
— Да! Именно! Вот и в этих нарисованных глазах тоже было изображение! — Какое?..
— Глаза черной кошки?
— В зрачках больших глаз черная кошка была нарисована?!
— Да нет! Вот я и говорю, что объяснить-то это трудно! Кошки не было, а глаза кошачьи были! Хищные такие!
— Спасибо, тетя…
— Это еще не все! В кошачьих глазах тоже было изображение!
— И вы помните, что там было изображено?
— Да. Глаза! Испуганные глаза маленькой девочки!
— Девочка была одетой или голой?
— Девочки-то не было! Только глаза!
— Как же вы…
— Я и сама не пойму. Вы, наверное, думаете свихнулась старуха, да?
— Не думаю. Так рисовать, чтобы зритель дорисовывал не нарисованное, могут только очень одаренные художники. Вы расскажите мне поподробнее все, что вы видели!
— Так, может, чайку, советник, не побрезгуете с сумасшедшей старухой выпить?
— Конечно, выпью!
Они вернулись в квартиру, и тетя Соня стала поить гостя чаем. А пока она ходила по комнате, расставляя посуду, Старицкий, осматривая жилище, находил все новые доказательства своего возникшего предположения.
Литографии на стенах. За стеклами шкафа корешки старинных редких книг. Над круглым столом, стоявшим посередине комнаты, висел абажур с изображениями церквей.
— Можно, я включу свет на минутку?
— Включайте…
Влад подошел к включателю. Он был круглой формы. Ни рычажка, ни кнопки для включения не было.
— А вы поверните его по часовой стрелке. Электричество экономлю. Дорого все, знаете ли, стало…
Влад начал поворачивать круглую пломбу, и церкви на абажуре засветились золотистым цветом.
Впечатление было ошеломляющим. Маковки церквей, уходящие вверх к потолку, завораживали своей благостной торжественностью. Старицкий медленно стал обходить абажур, удивляясь гениальной простоте автора этого шедевра. Старинный мастер продумал каждую деталь. Каждая следующая церковь не была похожей на предыдущую. Даже цветной орнамент окон был везде разным.
— Нравится?
— Очень!
— Это в память от Вадима Николаевича осталось. Может, он еще поправится, как вы думаете?
— Врачи делают все возможное.
— Я уж за него ежедневно бога молю, чтобы господь избавил его от скорбной доли этой… Он когда абажур-то этот расписывал, все со мной советовался, так ли он делает, как мне надо! Простой был человек, тихий… А вы что же, чай-то? Вот, с вареньицем.
— Спасибо…
Допив чай, Старицкий встал:
— Спасибо вам, тетя Соня, вы мне очень помогли…
— Помогла?!..
— Да. Помогли кое в чем разобраться.
— Я этому очень рада! И мне вы понравились. Только я не сразу вас распознала. Налетела, как коршун! Нервы стали словно не моими… Может быть, зайдете еще раз как-нибудь навестить старуху?..
— А если я к вам жену и сына в гости приведу, примете?
— Не шутите?..
— Серьезно.
— Если хотите осчастливить старуху под старость лет, непременно приходите! Только позвоните перед этим. У меня ведь теперь даже телефон есть. Я к вашему приходу испеку чего-нибудь. Одной-то, только для себя, и печь как-то не с руки… Ой! А мы ведь с вами до сих пор не познакомились?!
— Павел Семенович…
— Софья Борисовна…
НАЕЗД
Яков Михайлович Кутепов, сопредседатель финансовой палаты «Корона», был графом. Он долго крепился, не афишируя свою родословную. Он опасался возвращения «красных» и репрессий. Но когда дворяне-самозванцы стали раздавать дворянские титулы направо и налево, честолюбивое сердце прирожденного дворянина не выдержало.
Яков Михайлович заказал себе визитку, где черным по белому было напечатано «Граф».
Однажды его пригласили в возрожденное,"дворянское собрание". Ни одного, с его точки зрения, исконного дворянина, он там не встретил. Вокруг сновали свежеиспеченные дворяне-певцы и прочая публика. Якову Михайловичу стало скучно, и он покинул это общество.
Кутепов стал еще большим затворником, чем прежде. Принцу пришлось затратить на сбор информации о графе гораздо больше времени, чем он планировал. Самым сложным для Старицкого было раздобыть на Кутепова такой компромат, который бы послужил резонным, стопроцентным основанием для выполнения заказа. Поэтому он, как и другие киллеры, тщательно изучал распорядок дня клиента, его привычки, маршруты передвижения. Наметил для себя ряд наиболее удобных мест, где можно осуществить планируемую акцию.
Но все это было самообманом. Старицкому, видимо, так и не суждено было стать профессиональным киллером. Профессионал никогда не спрашивает ни у себя, ни у других:
"За что я собираюсь убить этого ни о чем не подозревающего человека, который так же, как и я, ходит по улицам, смеется, радуется жизни?" Он наблюдает за ним внимательными холодными глазами убийцы.
Есть такое выражение "смерть ходит по пятам". Теперь ей незачем это делать. За нее ходят другие. И их становится все больше. И Принц, волею судеб, тоже оказался среди них.
Занимаясь сбором информации, Принц очертил четкий круг людей, к которым «граф» благоволил. Домашние в этот круг не входили.
Первым "приятнейшим во всех отношениях" господином, удостоившимся великой чести снискать к себе расположение потомственного дворянина, был Слободкин Вячеслав Денисович. Сей господин ведал финансово-юридической консультацией "Ромул Великий". Рекламируя свою финансовую фирму, Слободкин, лучезарно улыбаясь, говорил:
— Помните легендарную фразу всех времен и народов?
Собеседник неизменно задавал вопрос:
— Какую?
— Все дороги ведут в Рим. Только в нашем «Ромуле» вы сможете получить ответы на все вопросы мира!
Граф был внештатным сотрудником «Ромула», оказывая ценные услуги крупным коммерческим фирмам. Он получал скромный гонорар за свою помощь. Конечно, за такой скромной суммой Кутепов поленился бы даже из дома выйти. Да и профессиональная гордость не смирилась бы с такой заниженной оценкой интеллектуальной собственности.
С графом расплачивались черным налом.
Сам Кутепов денег от клиентов не брал. Нал вручался Слободкину, а Вячеслав Денисович передавал его графу, оставляя при этом себе небольшую часть гонорара за посредничество.
В очерченный круг также входили известный адвокат, знаменитый хирург, крупнейший банкир. Педагогов, артистов, писателей и прочих, именуемых в обиходе интеллигенцией, в этом круге не было.
Все деятели, входившие в графский крут, были в видеокартотеке «Центра». Только информация о самом Кутепове в картотеке отсутствовала. Ббльшую часть своей жизни он прожил за границей: сначала как член семьи дипломатов, а затем и сам подвизался на дипломатическом поприще.
Женат Яков Михайлович был на француженке русского происхождения. Имел двух детей: сына и дочь. Интриги привели чету Кутеповых в Москву. Здесь на них сразу же «наехали». И француженка, воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, сбежала на родину, бросив и мужа, и детей.
Дети, не дождавшись вызова от матери, прокляли ее и стали давить на отца, чтобы тот нашел способ выехать из этой «дикой» страны или хотя бы отправил их обратно в Швейцарию, где они жили до приезда в Россию. Но было одно обстоятельство, препятствующее желанию детей и отца как можно быстрее покинуть страну предков.
Этим обстоятельством было заведенное на Дмитрия Яковлевича Кутепова уголовное дело.
Во время передачи денег сына Кутепова Дмитрия снял видеокамерой оператор. Дмитрий бросился к оператору. Раздались выстрелы. Оператор был убит. Труп оператора и деньги гангстеры забрали с собой. Дмитрий вернулся к отцу. В этот же день Яков Михайлович обратился в Швейцарское посольство с заявлением о разрешении ему и его детям вернуться обратно в Швейцарию.
Раньше Кутепов открывал ногой любую дипломатическую дверь. Теперь же он побывал в переулке Огородной Слободы, где находится посольство, три раза, каждый раз заново объясняя новому чиновнику причины, уже указанные в заявлении.
Возможно, Кутеповым и удалось бы уехать, если бы не видеопленка, присланная в органы анонимом, снявшим разборку с оператором с другой точки. На этот раз камера снимала бегущего к оператору Дмитрия со спины, и было четко видно, что Кутепов во время бега сделал такое движение рукой, будто что-то доставал из-за пояса, и тут же раздались выстрелы. Сыну графа инкриминировали убийство оператора.
На просмотре видеопленки присутствовали трое Кутеповых и адвокат. Следователь, напористый и уверенный в себе, упорно пытался склонить Дмитрия к чистосердечному признанию.
— Постарайтесь посмотреть на предъявленный вам криминальный видеосюжет непредвзято.
— В чем вы видите мою предвзятость?! В диалог вмешался адвокат:
— Дима, вы имеете право не отвечать на заданные вопросы.
