Диля Еникеева - Все леди делают это
Оба сыщика заметно оживились — дело обещало быть интересным. Не только Виталий, но и Леонид скучал в своем детективном агентстве без настоящей работы, и вот, наконец, они вновь заняты серьезным расследованием.
* * *В определенных ситуациях Эдуард Леонидович Нечаев проявлял себя жестким и беспощадным бизнесменом, а в чем-то был мягок и порой чересчур деликатен и совестлив. Своих авторов он любил, все им прощал, во всем потакал, лишь бы они ощущали себя в «Кондоре» психологически комфортно и творили бесперебойно. Если кто-то из его подопечных заболевал или у него возникали проблемы. Эдуард Леонидович бескорыстно помогал. Он был бережлив и прагматичен, на себя и семью тратил немного, стараясь побольше пустить в дело, но если писателю плохо — не скупился. Сам будучи тяжело больным человеком, он искренне сочувствовал страдающим людям.
В свои немалые годы Эдуард Нечаев оставался немного романтиком. Издательский коллектив и своих авторов он представлял одной большой, дружной семьей, а себя — патриархом, которого все почитают, ценят, уважают и любят. Эти идеалистические представления не мешали ему делать свое дело и проводить жесткую политику. Эдуард Леонидович, сам того не сознавая, выстроил для себя систему моральных алиби, оправдывающих все его действия, и теперь его душа была спокойна.
У него уже не сводило скулы от напыщенного повествования некоторых авторов. Сказки бессмертны, их любят многие наши соотечественники, не только женщины, но и мужчины. Пусть эти сказки именуются романами, — какая разница! Читателям это нравится, так пусть читают, а самое главное покупают книги, даже если, клюнув на броскую, многообещающую аннотацию, потом станут плеваться. Книготорговый бизнес — тоже бизнес, не обманешь не продашь. Хотя клиентов по привычке называют читателями, на самом деле подразумевается, что они — покупатели. Самое важное для издателя увеличить число покупателей, а будут ли они читать книгу, или она после ознакомления с несколькими страницами окажется в ближайшей урне — не суть важно. Сейчас мало кто любовно собирает домашнюю библиотеку только из книг хороших авторов. Дешевые издания в мягкой обложке выбросить не жалко, если пришлось не по душе. Но ведь многим по вкусу то, что сейчас издается.
И пусть невостребованные авторы злятся и гневно обрушиваются на издателей — мол, заполонили рынок бульварным чтивом, прививаете россиянам дурной вкус, печатаете этот ширпотреб, а меня, талантливого, почему-то не издаете! — Нечаева этот аспект уже не волновал. Как говорится, собака лает — караван идет.
Никто не заставляет людей покупать плохие книги — сами выбирают, что им читать. Раз они предпочитают легкое чтиво серьезному, значит, нужно учитывать их пожелания.
В общем-то это закономерно. Жизнь сейчас у подавляющего большинства россиян очень и очень нелегкая, безрадостная, в обозримом будущем никаких позитивных перемен не предвидится, так пусть хотя бы в книгах прочтут про чужие успехи, красивую любовь и романтические отношения. Всем хочется красивых сказок, а женщинам — в особенности. Сказка про Золушку, которую полюбил прекрасный принц, бессмертна. Так почему бы не дать женщине возможность помечтать, унестись от серости реального бытия в мир грез и фантазий?..
Сейчас можно было бы уже почивать на лаврах — «Кондор» стал одним из крупнейших издательств России и обладает огромным потенциалом, — но останавливаться на достигнутом Нечаеву не хотелось. Пусть он уже в числе лучших, но пока еще не самый лучший. А вот когда станет лидером, тогда и можно немного расслабиться.
* * *— Фила тоже хорошенько тряхните, — посоветовала Алла. — Гнилой парнишка. Он трусоват, если взять его в оборот, сразу расколется до жопы.
— С ним без проблем, — заверил Виталий.
— Кстати, именно он мог быть утешителем Астраловой, к которому она бегала на свиданки под предлогом одиночных прогулок.
— А что? Мысль интересная, — одобрил напарник.
— Знаете, что навело меня на это предположение? То, как легко Астралова клюнула на его удочку. Якобы они с Филиппом десять лет не виделись, раньше паренек явно состоял при ней альфонсом, так что доброй памяти о себе не оставил, и вдруг после долгой разлуки он звонит, и экс-любовница тут же соглашается на встречу, причем в столь ответственный день — ведь предстояла презентация. Кто он и кто она? Филя — не пойми кто, перебивается случайными заработками, малюет портреты богатых дам и попутно доит их, а Астралова — звезда отечественной беллетристики. На его появление после длительного перерыва она могла бы сказать: «Кто-кто? Филипп Суворов? Знать не знаю такого. Говоришь, мы были знакомы десять лет назад? О, как давно… Все уже в далеком прошлом, дружок. Все мы когда-то грешили, но уже запамятовали о прошлых грехах. Забудь мой телефон и меня тоже. Фантом из прошлого мне не нужен». Однако все было не так, значит, к Филе она неровно дышала. Вполне возможно, в последние годы они были любовниками. Писательница большую часть времени сидела дома, завести сердечного друга проблемно — где его сыскать-то? И вот к уставшей от своего затворничества дамочке явился призрак из старой жизни в лице Филиппа. Парнишка смазлив, умеет обрабатывать богатых баб, а Астралова стала состоятельной. Вот он и подкатился к ней с нежностями, мол, ах, как я тебя раньше любил и до сих пор не забыл, давай перенесем наше с тобой прошлое в настоящее и снова будем нежно любить друг друга. И создали они из матраца алтарь любви, поехидничала верная боевая подруга. — В любом деле, в том числе и в сексе, есть свои профи и профаны. Первые получают за свой труд вознаграждение, а для вторых — это обязанность или хобби. По собственному опыту знаю, что Филька относится к первой категории, трахатель экстра-класса, видимо, потому и сделал постель своим рабочим местом и зарабатывает кое-чем пониже пояса. К тому же весьма умело имитирует чувства. Многие бабы, в том числе и очень умные, купились на его сладкие речи и отработанные приемчики неотъемлемую принадлежность его профессии.
— Да ну, — усомнился Виталий. — Разве умная женщина клюнет на этого слащавого красавчика?!
«Эх, никогда мужикам не понять бабскую суть, — мысленно усмехнулась верная боевая подруга. — И Ларка, и я — весьма умненькие бабочки, а ведь поди ж ты! — клюнули на этого мальца. Да и не только мы. В нашем кругу дуры не водятся, а Филя находил объекты для дойки именно в деловой среде».
— Всяко бывает, напарник, — многозначительно произнесла она.
— Значит, поищем и в этом направлении.
— Еще одна версия — Филя решил пустить в ход сведения о прошлых грешках нынешней звезды. Опыт вымогательства у парнишки имеется.
— Тогда почему убит не он, а она?
— Возможно, оба, — загадочно произнесла Алла.;
— Поясни.
— К примеру. Фил шантажировал Астралову, вне зависимости от того, спал ли с ней до недавнего времени, а она пожаловалась кому-то из приближенных. Тот, кто заинтересован в сохранении ее имиджа, забеспокоился: во-первых, Филя мог предать гласности ее бурное прошлое, во-вторых, вымогатель не отцепится, пока жив. Но если Филиппу не заплатить, то у него есть возможность заработать иным способом, продав сведения «желтой» прессе. А ушлые журналисты вцепились бы в лакомую тему, как свора клещей. Сотрудники «желтых» газет, похоже, страдают коллективным вуайеризмом — им страсть как нравится подглядывать за чужой интимной жизнью, а уж посмаковать нетрадиционные пристрастия — тем паче. Да и читатели бульварных листков того же поля ягоды — им очень хочется узнать, кто как трахается, в особенности о грешках знаменитостей. Даже применительно к грехам нужно тщательно следить за модой, — одарила она друзей еще одним перлом. — Газету будут с руками рвать, и «рупор свободной прессы» приобретет невиданную популярность. Недавно я имела возможность близко познакомиться с несколькими «желтыми» изданиями и хорошо изучила их кухню. Нравственностью такие труженики пера себя не обременяют, если пахнет хорошими деньгами, и мать родную разденут и обмажут. Правда, в нескольких газетках мне пришлось отстегнуть денежек, чтобы опубликовали статью, которую я принесла.
— А почему ты платила? — заинтересовался Виталий, далекий от мира прессы.
— Помнишь дело прокурора одного подмосковного городка? Он и был героем статьи. Однако, на взгляд тружеников прессы, провинциальный служитель Фемиды слишком мелкая сошка, им подавай познаменитее. Но стоило мне пошуршать зелеными бумажками, как тут же все расцветали приветливыми улыбками, а одна солидная матрона даже предложила подбавить перчику. То, что прокурор взяточник, сажал невинных и отмазывал преступников, «желтых» журналюг совершенно не впечатлило, они кривились, мол, это сейчас повсеместно, читателей такими фактами не удивишь, а вот то, как он трахается, их сразу воодушевило. Даже не спросили, где я нарыла эту компру. В итоге в нескольких газетах продажного прокурора так красочно преподали, что власти спохватились, его тут же турнули с кресла и устроили на нарах, а до этого на его преступные деяния и связь с криминальными элементами начальство смотрело сквозь пальцы Вот так я заделалась газетным киллером![17] — похвасталась верная боевая подруга. — Чрезвычайно горда тем, что с моей помощью справедливость восстановлена и правоохранительные структуры стали на одного человека чище.
