Чарлз Тодд - Доказательство виновности

— К сожалению, таких вы больше не купите. Женщина, которая вышивала для нас эти платки, весной умерла. Она была уже пожилая, но пальцы у нее были ловкие, как у молодой. Мои покупательницы охотно брали ее платочки; делали доброе дело, ведь платки остались ее единственным источником дохода. Правда, они очень красивые. Цветы, птицы, щенки, котята… — Покачав головой, она добавила: — Я могла бы продавать их дюжинами, но она в одиночку не успевала так быстро вышивать.

— Кто их покупал?

Продавщица нахмурилась:

— Я не говорю о людях, которые заходят ко мне в лавку.

Ратлидж достал удостоверение и положил на прилавок рядом с платком.

Его собеседница посмотрела на удостоверение, потом на него:

— Зачем вы приехали? Уж точно не за дамским носовым платком.

— Именно за ним. В других лавках продается такая же вышивка?

— Нет, их делали только для лавки «У Мэри». Мисс Делейни успевала вышить за неделю не очень много.

— Кто покупал платки с анютиными глазками? Может быть, мисс Френч?

— Нет, мисс Френч предпочитала розы. Анютины глазки покупали мисс Уитмен и миссис Гаррис.

— Кто такая миссис Гаррис?

— Сестра владельца «Головы Мальборо».

Так назывался паб на главной улице, напротив «Солнца».

— А птицы пользовались большим спросом?

— Да, они всем нравились. Особенно хорошо у мисс Делейни выходили чеканы и синицы. Моя мать любила щенков. Объясните, зачем вы спрашиваете меня о платках? И что вам за дело до моей лавки?

— Платок нашли в Суррее. Я не знаю, как он туда попал и почему. Если его купили в вашей лавке, мне не придется напрасно тратить время, обходя галантерейные магазины в Лондоне и Хатфилде.

Хозяйка лавки «У Мэри» вздохнула с облегчением:

— Да, понимаю. Могу вам сказать, что платок, который вы принесли, в самом деле вышивала мисс Делейни — только у нее такие мелкие стежки. Смотрите сами. — Она подошла к шкафу у дальней стены и достала оттуда несколько платков. Протянув их Ратлиджу, она показала на букетик фиалок: — Вот, сравните!

— Да, теперь вижу, — ответил Ратлидж. Разница бросалась в глаза. Он невольно подумал: наверное, у мисс Делейни до старости было отличное зрение, раз она умела вышивать такими мелкими стежками и придавать цветам объемность. — Спасибо! — Он снова положил платок в карман. — Должен вас предупредить: о нашем разговоре никому не рассказывайте. Ведется следствие.

— Да, конечно, я все понимаю.

Дверь у него за спиной открылась, и в лавку, болтая и смеясь, вошли две женщины. Воспользовавшись их приходом, Ратлидж поспешил уйти.

Затем он нанес визит в полицейский участок Дедхэма. Дежурный констебль сидел за стойкой. Посмотрев на Ратлиджа, он сразу признал в нем гостя издалека и вежливо спросил:

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Ратлидж представился и сказал:

— Меня интересует одно давнее дело. Скорее всего, оно относится к событиям пятнадцати-двадцатилетней давности. Вы еще молоды, но, возможно, кто-то из ваших коллег — может быть, бывших — помнит, что случилось тогда в Сент-Хилари?

Констебль посерьезнел и ответил:

— Наверное, сэр, вам нужен сержант Террил. Он только что вышел в отставку. Он живет в коттедже «Лавр» на Сент-Хилари-Роуд. — Он объяснил Ратлиджу, как туда проехать, и добавил: — Если мы еще чем-то можем вам помочь, скоро придет инспектор Томпкинс.

Коттедж Террила стоял на небольшой поляне перед рощицей. И дом, и сад были в таком хорошем состоянии, что стало ясно: после того, как сержант ушел со службы, ему трудно справиться с обилием свободного времени.

Хозяина Ратлидж нашел в огороде за домом; закатав рукава и наморщив лоб, бывший сержант усердно выпалывал сорняки.

Когда на него упала тень, Террил поднял голову, быстро выпрямился и сказал:

— Не думаю, что мы с вами знакомы.

— Мы с вами действительно незнакомы, — ответил Ратлидж. — Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд. Дежурный констебль в Дедхэме объяснил, как вас найти.

Террил, явно успокоившись, спросил:

— Что привело вас в Эссекс, сэр?

— Любопытство, — ответил Ратлидж. — Я слышал, что несколько лет назад какой-то безумец вломился в дом, принадлежащий семье Френч, и угрожал хозяевам. Но его быстро схватили и куда-то увезли. Вы в то время уже служили в полиции?

— Да, был совсем молодым констеблем, зеленым новичком, можно сказать. Но вы-то как обо всем узнали?

— В тот вечер в доме, кроме владельцев, был посторонний человек. Он пришел устраиваться наставником к детям Френчей. Он помог справиться с незваным гостем.

— Вот как… Нам о нем ничего не рассказывали. Его бы тоже следовало допросить!

— Наверное, Френчи не хотели скандала… Что кажется мне довольно любопытным. Расскажите, пожалуйста, что именно тогда произошло.

Террил подвел Ратлиджа к двум лавкам, стоящим под деревом.

— Кто-то из прислуги, кажется горничная, прибежала в участок в Сент-Хилари, где в то время служил и я. Она была страшно перепугана. Я дал ей свой велосипед и велел ехать в Дедхэм и найти инспектора Уэйда. Ну а сам первым делом пошел к Френчам. Уже стемнело, но дверь была распахнута. Изнутри доносились громкие голоса; я очень обрадовался, когда вскоре приехал инспектор. Оказывается, горничная встретила его, когда он выходил из дому после ужина. Инспектор Уэйд поставил меня караулить дверь, а сам пошел внутрь. Шум стал еще громче, и он позвал меня. Я побежал на помощь. В гостиной… да, до сих пор помню! Перевернутые столы и стулья, старший мистер Френч стоит неподвижно, как статуя, а инспектор пытается надеть наручники на незнакомца. Волосы у него были черные, а лицо прямо багровое — я испугался, не хватил ли его удар. Я бросился на помощь к инспектору, и мы вдвоем скрутили того типа и усадили на стул. А Френч наблюдал за нами.

— Френч… Которого вы имеете в виду? Отца или деда нынешнего мистера Френча?

— Деда Луиса Френча, мистера Хауарда Френча. Он тогда только вернулся из Лондона. Его сын лежал на полу; лицо все в крови, а глаза… по-моему, если бы ему тогда позволили, он бы убил незваного гостя! Я нагнулся, чтобы помочь ему, но он выругался, оттолкнул меня и встал сам, слегка покачиваясь. Там был и врач; он осмотрел мистера Лоренса, а затем занялся мистером Хауардом — у того была разбита губа. На полу валялся окровавленный нож; видимо, его отшвырнули в сторону ногой.

— Продолжайте.

— Мне показалось, что мистер Френч-старший не очень нам обрадовался. Он объяснил, что напавший на них человек не в себе; его, мол, надо поместить в психиатрическую клинику, а не в тюрьму. Я не сомневался в его правоте. Тот тип не переставая ругался и кричал на иностранном языке; потом мистер Френч объяснил, что на португальском. Его знали и мистер Френч, и его отец. Мы попросили мистера Френча-старшего перевести, но ему быстро надоело, и он сказал, что с тем человеком бесполезно разговаривать. Он вломился к ним в дом и их же обвинил в краже. Одно было ясно: его придется куда-нибудь упрятать, иначе он вернется и закончит то, что начал. Даже я понимал, что так оно и есть. Он был словно одержимый; выкрикивал оскорбления и угрозы, несмотря на то что рядом стояли представители полиции. Тогда доктор дал ему что-то успокоительное. Инспектору Уэйду это не понравилось, но я не представляю, что еще можно сделать.

— Чем все закончилось?

— Слово взял мистер Хауард. Сказал, что просит прощения за беднягу — так он и выразился — и что он, мол, иностранец. Он сам заплатит за все, что потребуется. За уход, если нужно, за лечение. Инспектор по-прежнему желал знать, почему тот тип вломился к ним в дом. Тогда мистер Френч-младший объяснил, что отец того человека продал их семье участок земли на Мадейре, а сын, у которого давно непорядок с головой, вбил себе в голову, что землю у него украли и что отец не имел права действовать без его ведома. Когда отец заключал сделку с мистером Френчем, его сын сидел в тюрьме за участие в антиправительственных действиях.

— Это правда? Вам представили законные доказательства?

— Да ведь я особо не интересовался. По-моему, инспектор поверил мистеру Френчу на слово. И потом, мы ведь собственными глазами видели, что тот человек не в себе. Хотя ему дали лекарство, он все равно бушевал и жаждал крови.

— Его отвезли в полицейский участок и посадили под арест?

— Мистер Френч спросил мнение доктора, и доктор сказал: он не считает арест лучшим выходом; чтобы справиться с ним, нам придется все время давать ему успокоительное, поскольку он буйный. Кроме того, нам не удастся его допросить, потому что он не говорит по-английски.

— К Френчам тогда приходил доктор Таунсенд? — Ратлидж уже знал ответ от Макфарланда, но хотел убедиться наверняка.

— Нет, другой, тот, который был до него. Честно признаюсь, мне и самому не улыбалось кормить безумца и заботиться о нем, ведь у него только что пена не шла изо рта. Они немного посовещались, и врач предложил отвезти того типа в одну частную лечебницу возле Кембриджа. Я ничего о ней не знал, зато инспектор Уэйд слышал. Возник вопрос, кто заплатит за лечение. Мистер Френч сказал, что чувствует себя в ответе за несчастного и поэтому позаботится о том, чтобы тот ни в чем не нуждался. Врач ответил, что это очень великодушно с его стороны. Так оно и было. Ведь мистер Френч имел полное право подать на португальца в суд за покушение на убийство.