Марина Серова - Альпийские каникулы

– Это мой друг, Тео, – представила я сладкой парочке своего освободителя.

Клаус и Зигрид переглянулись.

– Ты же сказала, сука, что он ушел! – зарычал Клаус на свою подругу.

– Он ушел, я сама видела! – заплакала та.

Клаус задумался.

– Через окно? – тихо спросил он сам себя.

– Нет, Тео просто никуда не выходил. Он хлопнул дверью и на цыпочках ушел в туалет.

Поведение Зигрид с самого начала показалось мне очень подозрительным.

– Клаус! – резко сказала я. – Руки за голову и медленно вставай.

Неохотно, с гримасой ненависти он поднялся. Зигрид заметалась. Она порывалась встать, но, глядя на ствол пистолета Тео, снова садилась, затем опять дернулась и опять села.

– К стене! – скомандовала я.

Подойдя к нему сзади, я ребром ступни ударила несильно изнутри по обеим его ногам – он их расставил шире. Пробежав по карманам, я выудила из одного пистолет. Отошла.

– Иди на место, герой-любовник.

Злобно шепча бесполезные ругательства, Клаус вернулся и устроился рядом с Зигрид. Она сразу же успокоилась, обняла его за шею. Клаус оттолкнул ее с проклятием. Зигрид чуть отстранилась и, положив ему руку на бедро, начала тихо гладить.

Внезапно с улицы раздался шум. Кто-то, четко выговаривая слова, отдавал команды по мегафону.

– Что это? – совершенно ошарашенно спросил Клаус, вслушиваясь, но до конца не понимая, что происходит.

До Зигрид дошло быстрее. Она, прижав кулачок ко рту, завыла негромко, но безысходно.

– Заткнись! – рявкнул на нее Клаус. – Полицию привела, сучка?! Когда же ты успела?!

– Тео, дай сигарету, – попросила я.

Он перекинул мне пачку. Я закурила. Сразу же почувствовала приятное расслабление.

– Мы пасли тебя у «Либиха», Клаус. В полиции Тео выдали рацию, знаешь – это такие маленькие хреновинки, но с их помощью очень хорошо слышно, что делается. Я еще в прошлый свой приезд на квартиру заподозрила неладное. Здесь явно были люди, но все очень аккуратно убрано. Если бы ты приезжал сюда один, ты не стал бы возиться с уборкой. Следовательно, ты был с женщиной. В «Нахтфогеле» девочки говорили, что ты постоянно берешь кого-нибудь, здесь могла бы быть одна из них. Для начала я просто запомнила, что ты бываешь здесь не один. Мне было известно, что ты уехал с Зигрид, и она пропала. Мозаика сложилась, когда Зигрид пришла сюда с продуктами, в новом костюме – аккуратном и чистом, и попыталась убедить меня, что все это время прожила на яхте, а потом сбежала.

Голос с улицы, будто в пустое ведро, начал что-то вещать. Я подошла к окну и осторожно выглянула – окружили со всех сторон.

– Что им нужно, Тео?

– Они говорят нам, что знают, что нам удалось вырваться, и просят от нас сигнала, чтобы войти сюда.

– Они все слышат! – воскликнула Зигрид.

– Конечно, они все слышат и все слышали, – подтвердила я. – Они слышали, как Клаус признался в двух убийствах.

Зигрид снова прижалась к своему мужчине. Клаус был похож на загнанного хищника, да и был им, пожалуй.

Я подошла к Тео и запустила руку ему в карман – вынула рацию. Оглядев присутствующих зрителей, я нагнулась, положила ее на пол и ударила несколько раз рукояткой пистолета.

Все изумленно воззрились на меня:

– Вот теперь – поговорим. Мне ни фига не нравятся мои баварские каникулы, моя работа здесь и все, что тут происходит. Мало того что мой клиент сошелся с преступником, которого я нашла и заставила признаться, теперь мне придется отдать его полиции. После смешного суда, если денег хватит и Найдлин захочет, Клаус получит лет двадцать, а через год выйдет за хорошее поведение. В дураках останусь я. А как же моя стажировка в «Нахтфогеле» на лежачей должности? Может быть, Зигрид это на пользу и пошло, а у меня от этого характер ухудшился. А сеанс одновременной игры в шале, где я отбивалась от четырех мужиков одновременно? Я могла уйти, но не хотела бросать Зигрид, которая меня потом и предала. А чудная подстава в том же шале? То, как я в одних трусах каталась ночью на мотоцикле? А грипп не жалеет никого. Сами знаете. У меня появился помощник, которому я кое-чем обязана и должна, если по-человечески, отблагодарить его. И вообще, я очень давно хочу домой. Где мой гонорар, Зигрид?

Во время всего моего спича Клаус и Зигрид не сводили с меня изумленных взглядов. Может, и Тео тоже, не знаю, не смотрела.

Когда я закончила, Клаус выругался и отвернулся, Зигрид пожала плечами:

– Я не имею денег. Лишних. Мне нужно будет много помогать Клаусу. Извини.

– Тебе еще и себе придется помогать, – бросил Тео, – явное соучастие.

– Как? – не поняла Зигрид.

– Вы оба преступники! – сказал он по-русски и пустился в объяснение на немецком языке.

С улицы проорал мегафон:

– Что им? – спросила я у Тео.

– Спрашивают у нас с тобою, что случилось?

Я задумалась, медленно подняла руку вверх и выстрелила в потолок прямо над двумя влюбленными. На них чуть осыпалась белая пыль.

Клаус даже отшатнулся:

– Ты прекрати свои шутки! Вокруг полно полиции! – заорал он.

– Да! Но ты же опасный преступник, дерзкий, неожиданный. Ты сумеешь найти выход из этого положения и попробуешь бежать.

– Нет! – завопил Клаус и отполз к стене, заскулив. Зигрид на четвереньках пошла за ним.

Я снова закурила.

– Самое смешное, – произнесла я негромко, – что мне даже не на что вернуться домой. А сувениры купить?

Клаус прищурился и взглянул на меня остро, уголком глаза. Опасен, очень опасен – быстро восстанавливается.

– Я не имею обязательств перед здешним государством, и вообще мне здесь не понравилось. И уезжать отсюда на гуманитарную помощь от бундесполицайпрезидента – ниже моего достоинства. Зигрид повела себя по-свински, но она моя клиентка. Я могу вас вывести отсюда. За деньги. Предлагаю сделку.

Несколько секунд длилось молчание. Потом заорал Тео:

– У тебя крыша съехала? Какие деньги? По чеку ты хрен получишь – тебя арестуют прямо в банке! Знаешь, какие здесь законы?

– Клаус! – Я опустила пистолет и заговорила тоном деловым, голосом резким: – Если у тебя есть приличная наличность, например, в персональном сейфе, я меняю ее на твою свободу.

Клаус молчал. Зигрид не сводила с меня непонимающего взгляда. Я взяла пачку сигарет и кинула ее Клаусу – поймал на лету. Так же и зажигалку.

Первой заговорила Зигрид:

– В серванте в нижнем ящике у меня есть тысяча марок.

Я рассмеялась. Клаус прикурил.

– Как ты это собираешься сделать?

Интересный спектакль получили сегодня жители окрестных кварталов. Забесплатно увидели сцены из настоящего боевика – и стерео, и квадро, и воочию.

Старый дом, окруженный со всех сторон полицейскими машинами, выглядел как осажденная крепость. Полицейские с пистолетами, автоматами, винтовками заняли посты на улице вокруг дома и на лестнице внутри его. Воробей не пролетит. Три телевизионные службы новостей вели прямые репортажи. Это вам не где-нибудь за тридевять земель, в чужих странах, это в родном и красивом Мюнхене разбушевалась русская мафия.

Совсем наступил конец света, когда иностранные преступники творят свои черные дела на земле бундесрепублик, и иностранные детективы изобличают их. Совсем бы в позоре быть полиции Германии, но у фройляйн Иванофф не хватило опыта – вырвался зверь наружу. А все потому, что нужно вовремя обращаться в полицию – там работают настоящие профессионалы в крепко сбитой команде, а не кустари-одиночки из разрушенного реформами российского захолустья.

Сирены смолкли. Чуть подались в стороны и разъехались полицейские машины, впустив в центр своей стаи серенький «БМВ». Из него вышел мужчина в гражданском, открыл все четыре двери автомобиля и отошел в сторону.

Вооруженные автоматами полицейские начали пятиться вниз и скоро освободили весь дом от своего надежного присутствия. Отщелкал кодовый замок, и из квартиры на втором этаже показалась процессия. Если это была выставка костюмов, то не по сезону.

Первой шла Зигрид. Руки связаны за спиной, на рту – скотч. Вторым был Тео – на плечах женский плащ глупого желтого цвета, руки – под плащом, на рту – тоже скотч. Затем – я. Все то же – и скотч, и плащ, только красный – ну и вкусы у Зигрид! Сзади со зверской рожей размахивал пистолетом Клаус. У меня в кармане – ключик от его сейфа, а там – трудовые сбережения за несколько лет непосильного труда.

Опасный бандюга сумел вырваться из ловушки и взял охотников в заложники.

Медленно мы спустились с лестницы и вышли во двор.

Отхлынувшие полицейские освободили достаточно места для безопасного прохода к «БМВ».

Клаус орал, что, если его требования не выполнят, он начнет убивать заложников. Для наглядности ткнул мне в спину пистолетом – больно, сволочь!