Марина Серова - Ну и дела!
Наследников у Когтя не оказалось.
Дом его был выставлен на аукцион и продан за цену, едва ли превышающую стоимость одного его этажа. Не пользовалось популярностью строение, бывшее свидетелем самоубийства своей хозяйки и столь жестокой смерти хозяина. Дом вместе с обстановкой приобрела какая-то иностранная религиозная миссия, которых в Тарасове расплодилось несчитанно, и теперь во дворе, на месте одной из сторожевых вышек, возводила не то часовню, не то колокольню, в общем, что-то культовое.
Банковские счета «Зоны отдыха» в Тарасове и Москве арестованы, а в Польше и Германии — фактически заморожены, поскольку, кроме меня, пожалуй, не осталось никого, кто бы знал об их существовании. Кроме самих банков, естественно.
Ремонт я себе так и не сделала.
Некогда было. То уезжала, то новые дела пошли раскручиваться. И, как всегда, в таком темпе, что просто не успеваешь оглядываться на житейские подробности своего быта…
Темное пятно на потолке до сих пор напоминает мне об этой истории.
Обо всем этом я вспоминала, собственно говоря, ради одного только факта.
Вернувшись из Европы и разбирая почту, я обнаружила тоненький конверт, судя по штемпелю, отправленный в мой адрес из Тарасова в те дни, когда в печати появилось сообщение о смерти Когтя и красноречивые снимки парковой ограды. В него был вложен листок, вырванный из обычной школьной тетрадки с одним-единственным словом:
«Спасибо».
…Интересно, как ей удалось узнать мой адрес?
