Джон Андервуд - Код Шекспира
— Кажется, да. Разве не он был знаменитым самозванцем, ну или чем-то в этом роде?
— Да, именно так. — Джейк не стал упоминать о письме, а Фред ничего не спросил.
После ланча Джейк еще раз попытался осмыслить доводы Огберна в пользу графа, но вскоре отложил книгу в сторону и посмотрел на часы. Мелисса должна была вот-вот вернуться. Приближалось время обеда. Он позвонил ей на сотовый телефон и услышал знакомый голос, слегка искаженный помехами.
— Привет, папа.
— Мелисса? Ты в порядке? Где ты?
— Возле собора Святого Павла. Хотела выяснить, там ли еще Стейшнерз-Холл.[33]
— Ну и как успехи?
— Так себе. Часть офисов здесь осталась, но многое изменилось. А что у тебя? Тебе удалось поспать?
— Да, конечно, — соврал он. — Послушай, я расшифровал еще одно слово из списка Льюиса.
— В самом деле? Звучит многообещающе.
Мелисса немного отстранилась от своего сотового телефона и посмотрела на седого мужчину, сидевшего напротив нее в баре отеля, который он выбрал для встречи. Тот коротко кивнул.
Мелисса отвернулась.
— Что тебе удалось узнать?
— Я практически уверен, что «Оксфорд» — это Эдвард де Вер. Очевидно, он тебе известен?
Она закатила глаза.
— Естественно. Кто ж его не знает? Но послушай, сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позднее?
— Конечно, но ты…
— Тогда пока.
С этими словам она закрыла телефон, не дав отцу закончить свою мысль.
— Что он хотел? — нетерпеливо осведомился профессор.
— Граф Оксфорд, — ответила Мелисса. Она уже показала ему список, а он, вместо того чтобы поблагодарить ее, пришел в ярость, что ей совсем не понравилось.
«Ему бы следовало быть благодарным», — подумала Мелисса. Ведь она держит его в курсе дела. Теперь у нее возникли сомнения — возможно, она напрасно ему доверилась. Не слишком ли она наивна в отношении своего английского друга?
— Я увижусь с ним позже и помещу под микроскоп, — сказала она.
— Микроскоп? Что это значит? Еще одна университетская идиома?
— Я его подробно расспрошу, вот и все. Что с вами? Прошу меня простить, но иногда вы ведете себя так, словно Шекспир — это Иегова, а вы — Моисей.
— Я потратил много лет работы на изучение его трудов, так что не надо относиться к происходящему легкомысленно. «Я бы мог поведать такую повесть, что малейший звук тебе бы душу взрыл».[34]
— «Лир»? Нет, подождите. «Гамлет», конечно. Призрак отца. Правильно?
— Да. — Он задумчиво кивнул. — И я знаю, о чем он говорит.
— И какую повесть могли бы поведать вы?
Он отвернулся.
— Тебя это не касается. — Он посмотрел на Мелиссу. — Возможно, это даже к лучшему, что твой отец тратит время на де Вера. Пожалуй, тебе стоит его поддержать.
Мелисса не сводила с него глаз, чувствуя, как растет ее разочарование. Что-то в нем изменилось, но она не могла понять, что именно. Казалось, он был двумя разными людьми одновременно: один очаровательный, другой воинственный. А в последнее время вторая сторона его натуры стала проявляться все сильнее. К примеру, он оставил чек на столе, словно ожидал, что она по нему заплатит. Что ж, возможно, она так и сделает, чтобы показать, что такое независимая американская женщина.
— Может быть, вы расскажете мне, каково положение дел на настоящий момент? — поинтересовалась она. — Вчера вы говорили о заговоре, цель которого — дискредитировать Имя. Как развиваются события? Я вижу лишь разрозненные факты и множество теорий. Однако не могу не признать, что некоторые из них начинают казаться мне достаточно убедительными. К примеру, что вызвало такой гнев Роберта Грина?
Лицо профессора потемнело. Он перевел взгляд с пустого стакана виски на Мелиссу. Неужели она не понимает, что все находится в состоянии неустойчивого равновесия? Он считал, что предельно ясно объяснил ей ситуацию. Неужели он в ней ошибся? Он сумел вовремя остановить предателя Льюиса, который наверняка не успел войти с ней в контакт. Неужели этот журналист настолько хорош, что напал на его след? Не может быть. И все же он чувствовал, что она очень скоро может от него ускользнуть. Если бы удалось разлучить ее с Джейком Флемингом. Но как? В противном случае ее бегство станет неизбежным, хотя прежде оно казалось невозможным. Сейчас он не мог ее отпустить. Сначала она должна выполнить еще одно задание. Остается надеться, что она согласится с ним сотрудничать. Его влияния должно хватить. А если нет…
— Я купил тебе сэндвич с ветчиной, — сказал дочери Джейк, когда через полчаса она вернулась.
С нее стекали потоки воды, а на лице застыло беспокойное выражение, которое удивило и встревожило Джейка.
Мелисса почти не прикоснулась к еде, поставленной перед ней отцом, и он видел, что она погружена в свои мысли. Он решил, что не будет пока упоминать о письме.
— Ладно, признавайся, что случилось? — наконец спросил он.
— Ничего, — ответила Мелисса, отводя взгляд. — Просто плохое настроение. Лучше расскажи мне о своих открытиях относительно семнадцатого графа. Ты обнаружил что-то потрясающее, и тебе не терпится поделиться со мной?
Джейка обидела злая ирония в ее голосе, он подошел к окну и посмотрел на странно притихший город, блестевший в свете вечерних фонарей.
— А что ты знаешь про Эдварда де Вера?
Мелисса презрительно фыркнула.
— Более чем достаточно. А что тебя интересует?
Он повернулся к ней.
— Ну, он вызвал немалый интерес у историков. Многие считают, что Шекспиром был он. А я пытаюсь понять, был ли Десмонд Льюис одним из них.
Мелисса яростно тряхнула головой, а потом осторожно откусила кусочек сэндвича с ветчиной.
— Прежде всего, — начала она, — зададимся вопросом: зачем человеку, обладающему огромным состоянием и привилегиями, пользоваться услугами подставного лица, а самому при этом играть роль фона? Это предположение кажется мне сомнительным. Такой человек захочет получить всю полноту славы. — Затем она сосредоточилась на еде, отказываясь продолжать дискуссию.
Однако Джейк пришел к такому же выводу. В данном случае сторонник сомнительных идей и скептик нашли общий язык.
Зазвонил телефон, и оба замерли. Наконец Мелисса протянула руку и с тревогой сказала:
— Алло? — Немного послушав, она передала трубку Джейку. — Доктор Бальсавар, — сказала она.
— Пожалуйста, называйте меня Сунир, — послышался голос в трубке.
Джейк подошел к телефону.
— Хорошо, Сунир. Что-то случилось?
— Ко мне приходила полиция. Наверное, мисс Пекхэм назвала мое имя. Возможно, они посетят и вас.
— Спасибо за предупреждение. Они уже были у меня.
— Вам удалось продвинуться в поисках книги?
— Нет. Боюсь, что теперь, после гибели Льюиса, книги нам не найти.
Сунир немного подумал.
— Это плохо. Значит, мне придется написать ее снова, а я совсем не писатель. К тому же я не знаю, каким должен быть конец.
Джейк начал испытывать сочувствие к этому человеку. Может быть, следует ему помочь? В глубине души он и сам хотел узнать, чем все это закончится.
— А доктор Льюис никогда не упоминал книгу под названием «Убийство человека, который был Шекспиром»? Ее написал Кельвин Гоффман.
— К сожалению, я не помню.
— Создается впечатление, что сейчас она стала большой редкостью. Но мне удалось кое-что обнаружить. Вам известно, кто такой Эдвард де Вер, семнадцатый граф Оксфорд?
Бальсавар рассмеялся.
— Конечно. Кто о нем не знает? Поверьте мне, это не он.
— Значит, вы уверены, что Льюис писал не о нем?
— Тут у меня нет ни малейших сомнений. Зачем бы стал такой человек писать посредственные стихи под своим именем, а шедевры публиковать под псевдонимом?
— Согласен, в этом не видно смысла. Не могли бы вы вспомнить какие-то его слова, которые направили бы нас в нужном направлении? И помогли понять, почему погиб Льюис? И кто за этим стоит? И как нам добраться до книги?
— Ты собираешься рассказать ему о списке? — шепотом спросила Мелисса.
Джейк покачал головой.
— Пока нет, — одними губами ответил он Мелиссе.
Бальсавар задумался.
— Он действительно сказал одну вещь несколько месяцев назад.
— Продолжайте.
— Он сказал: «Ключ — в сонетах».
Джейк быстро записал эту фразу. Мелисса сразу оторвалась от своего сэндвича.
— Ты сказал «сонеты»? Это тема моей дипломной работы. Даже не думай о том, чтобы их оклеветать.
— У меня появилась идея, — заговорил Сунир. — Вы можете вечером встретиться со мной возле «Лондонского глаза»?[35] Доктор Льюис однажды отвез меня туда, чтобы кое-что показать. Он сказал, это поможет мне понять важность того, что он намерен открыть миру.
— И помогло?
