Марина Серова - Заблудиться в страшной сказке
– Но все-таки я рад, что Славочка не оставляет совсем своих академических, так сказать, устремлений…
– Простите? – нахмурилась я.
– Ну, например, я с радостью узнал, что недавно он опубликовал весьма интересную статью о клеточных мембранах в «Биокемикэл оф зи уорлд».
– Где?
– Деточка, это журнал, научный журнал мирового уровня для биохимиков. Я, признаюсь, на досуге иногда просматриваю его…
Петр Фомич хихикнул, как будто «Биокемикэл оф зи уорлд» был «Плейбоем».
– И что, Комаров там публикуется?
Как-то не вязались научные статьи в журнале мирового уровня с образом человека-кролика…
– Первая статья за много лет, но зато очень интересная! – блеснул глазами из-под очков профессор. – Славочка даже там, у себя в институте, ухитряется поддерживать весьма приличный уровень… Даже полгода назад съездил на международный симпозиум куда-то в Арабские Эмираты. А вот Олечке остаться в профессии не удалось.
– Его жене? – удивилась я. – Так она же бухгалтер?!
– Деточка, вы не представляете, чем только не занимаются мои бывшие ученики! – вздохнул профессор. – Перестройка, все проклятая перестройка виновата!
Петр Фомич покосился на меня и забормотал:
– Разумеется, демократические преобразования…
Я махнула рукой, и Петр Фомич вздохнул:
– Из профессии ушло столько талантливых людей. Когда финансирование прекратилось, нам месяцами не платили зарплату, а когда опять начали платить, оказалось, что на нее невозможно прокормить и кошку. Я, например, был вынужден работать репетитором у абитуриентов. Другим повезло еще меньше. Олечка вот ушла из профессии, как бухгалтер она могла хотя бы кормить семью… Правда, это плохо отразилось на их сыне – Андрей вырос совсем не таким, каким хотели видеть его родители.
Так, очевидно, это тот самый сын, за которого хлопотала тетушка Мила и которого отчислили после первой сессии.
– Так он у вас учился? – догадалась я.
– Совсем недолго, всего семестр, потом его пришлось отчислить. Мальчик унаследовал таланты своих родителей. Очень светлая голова, но поведение… Представляете, – профессор понизил голос до шепота, – его поймали на торговле наркотиками! Прямо в аудитории. Тут даже я ничего не смог сделать, только настоял, чтобы делу не давали хода за пределами этих стен. Ну, потом родители пристроили его в аграрный институт, но Андрей и там долго не задержался. Я-то знаю, что такое наркотики…
Старый профессор грустно покачал головой. В дверь влетела запыхавшаяся Лидочка – видно, коридоры в университете были еще длиннее, чем мне показалось.
– Ну что же, всего хорошего! – пожелала я одновременно и Каракозовой, и профессору.
– А как же чай? – пробормотала Лидочка.
– Спасибо. Как-нибудь в другой раз!
И я покинула старые стены университета. У меня было такое чувство, что я почерпнула из разговора с профессором необычайно важную информацию. Вот только какую?
Ну что же, пора заняться своими собственными делами. Время близилось к вечеру, а у меня еще сейф не вскрыт! Я покатила домой, одновременно названивая по телефону. Так, кажется, я становлюсь типичным трудоголиком. А что? Делаю несколько дел одновременно. Не разграничиваю личного и служебного. Все время тороплюсь и все же не успеваю сделать все, что наметила… Но ведь и дело это не совсем обычное. Надеюсь завершить его до того, как превращусь в законченного трудоголика.
Я приехала домой, наскоро поужинала и занялась сейфом. Конечно, я могла бы вызвать специалиста, который взломает мой агрегат. Но мой знакомый спец по сейфам не отвечал на звонки – может, опять посадили? А кроме того, мне не хотелось портить хорошую вещь. Если сейф взломают, мне придется тут же покупать другой, ведь не могу я оставить оружие валяться где попало. А у меня сейчас совершенно нет времени заниматься этим. Да и вряд ли Гонзалес оставил в сейфе что-нибудь ценное. Что я могу там найти? Еще один контейнер с биозаразой?! Скорее всего, сейф пуст. Просто Костя закрыл его шифром из чистой вредности. Но проверить я должна…
Следующие два часа я пыталась подобрать комбинацию. Обычно люди выбирают цифры, имеющие для них хоть какое-то значение. Бессмысленный набор цифр способны запомнить либо профессионалы, либо математики. А так – дата рождения ребенка или любимой кошки. День взятия Бастилии… Откуда родом Константин? Из Нью-Йорка? И при этом потомок эмигрантов? Ну что ж… Я перебирала все даты, имеющие хоть какое-то значение в американской истории. Год принятия Декларации независимости, одиннадцатое сентября две тысячи первого и так далее, и тому подобное. Ничего не помогало.
Тогда я переключилась на российскую истории. Революция, дата рождения Петра Первого, Куликовская битва… А что? Одно жутко секретное хранилище я открыла именно таким способом! Но в этот раз мне не везло.
Я легла спать, ругая себя за недогадливость. Обычно я засыпаю мгновенно – просто даю команду мозгу настроиться на отдых. Но сегодня я не могла уснуть – в мозгу безостановочно крутились колесики, выкидывая все новые и новые комбинации цифр. Может, Константин запер сейф датой рождения своей бабушки-баронессы? Как бы ее узнать?
С сейфа мысли мои плавно перескочили к событиям сегодняшнего дня. Какой все-таки милый этот Петр Фомич, несмотря на несимпатичную внешность… Стоп!
Я села на кровати. Сон с меня слетел, точно рывком сброшенное одеяло. Я вспомнила два обстоятельства. Первое относилось к лаборатории. Вот Лидочка разливает чай, поддергивая вытянутый рукав водолазки, и я вижу колечко на ее пальчике. Ах, какое колечко! Скромное, неброское… Но я все-таки разбираюсь в ювелирных украшениях. Так вот, такое колечко стоит столько же, сколько неплохая иномарка. А скромные кожаные туфли Лидочки явно куплены в фирменном магазине. Ах, как интересно! Хотя, возможно, всему имеется простое объяснение. Возможно, у лабораторной мышки есть богатый папа. Или любовник. Или состоятельная тетя… всякое бывает. А работает девушка на кафедре потому, что искренне предана науке. И водолазочку свою носит, чтобы не раздражать малоимущих коллег…
А вот второе обстоятельство было гораздо важнее. Я вспомнила двор перед домом Комарова. Вот я сижу в машине, Вячеслав подходит ко мне, и тут раздается пронзительный крик «мелкого опта»: «Дядя Слава, а где Дрюня?» Очевидно, этот самый Дрюня и есть Андрей, сын Комаровых, недоучившийся биохимик. А вот это уже очень интересно…
Глава 7
Утро началось для меня рано – я успела заехать в больницу, навестить Милу. Тетя поинтересовалась, как движется мое расследование, и я честно ответила, что оно вступило в завершающую фазу. Мила погладила меня по руке и посоветовала быть осторожной. Я клятвенно пообещала слушаться тетиных рекомендаций и отправилась на охоту.
Вскоре я уже сидела напротив дома Комаровых в своем «Фольксвагене» и наблюдала за всеми, кто выходит из подъездов многоквартирного дома. Сегодня моей дичью был «мелкий опт» – жаль, я не догадалась выяснить его имя. Ну что же, найдем и так. Вчера он называл Комарова «дядей Славой». При всей привычке к фамильярности, свойственной русскому народу в целом, малознакомых людей не называют «дядями». «Тетя» и «дядя» – это такая форма народной вежливости, так обычно обращаются к соседям. Из этого я сделала умозаключение, что мелкий живет в этом же доме или где-то по соседству.
Теперь главным было не пропустить нужного человека, и он не замедлил появиться. Я прождала всего минут пятнадцать, как во дворе появилась девочка – на вид ровесница «мелкого опта». Девочка была в джинсах и футболке с рожей жуткого монстра на животе, зато с расшитой бисером сумочкой под мышкой и при парадном, отчаянно лишнем на ее хорошенькой мордашке макияже. На ногах у девочки были кроссовки точь-в-точь как у меня – только китайская подделка под известный бренд. Кажется, я знаю, кто передо мной…
Я опустила стекло и поманила девочку к себе:
– Здравствуй! Ты ведь Света?
Помнится, именно так звали «девушку» «мелкого опта», которой он собирался купить кроссовки.
– Ну Света! – Девочка подошла – ей было любопытно, откуда тетка в «Фольксвагене» ее знает, но все-таки держалась на порядочном расстоянии, как положено современному ребенку.
– Ты не могла бы мне помочь? Я ищу одного мальчика, твоего друга. Он мне очень нужен – и я описала внешность «мелкого». Света призадумалась.
– А зачем он вам? – наконец хитренько прищурилась девочка.
– Поговорить хочу, – честно ответила я.
– Да-а! А потом у него неприятности будут! – рассудительно вздохнула школьница.
– Наоборот! – я понизила голос, так что Свете поневоле пришлось сделать несколько шагов и подойти к машине. Этот простой прием позволяет заставить собеседника приблизиться. Эх, дети, дети…
Заинтригованная Света всунула голову в окно машины.
– Знаешь, я веду расследование! А твой приятель может мне помочь!
