Анна Данилова - Одинокие ночи вдвоем

Второе дело – самоубийство одного из ее бывших клиентов. К ней обратился его брат, которого обвинили в убийстве… Полное отсутствие улик, и при этом такое серьезное обвинение… Она называла подобные дела «пластилиновыми», готовыми развалиться в любой момент. Потребовалось довольно много времени, чтобы вычислить, кому было выгодно засадить за решетку брата клиента и кто мог избавиться от предсмертной записки…

Третье дело – изнасилование клиентом собственной жены. Дело самое трудное, поскольку результат экспертизы показал, что женщина действительно была как будто бы изнасилована собственным мужем. Лизин же клиент утверждал, что у него была близость с женой утром, перед тем как он отправился на работу, но он не бил ее, и все те ссадины и синяки, которые видны на ее теле, оставил кто-то другой… Лиза две недели следила за женщиной, пока не выяснила, кто же является ее любовником и зачем и кому понадобилось подставлять мужа…

Как правило, все преступления строились на ревности, корысти и страхе. Но чаще всего целью преступников все же являлись квартиры, недвижимость…

На фоне таких серьезных дел смерть Маши Орешиной представлялась Лизе поначалу несчастным случаем, и она занималась им исключительно из добрых чувств к своему однокласснику. Но ровно до того момента, пока не зарезали Дину Каракозову, когда стало ясно, что эти две смерти могут быть каким-то образом связаны. Ведь Машу загрызли собаки как раз в тот момент, когда она пришла именно к Дине. И теперь Лиза ждала звонка от Вадима… Ждала, потому что в глубине души была уверена, что Дину убил именно он. Решив отомстить за смерть жены. Это было логично. Поэтому в голове ее уже шла работа – она готовилась к защите Вадима Орешина, придумывала ходы, с помощью которых ей удастся доказать его невиновность. Тем более что Дину мог убить и Ананьев, которому она в последнее время изменяла… Особое значение она придавала тому факту, что Дина снимала квартиру для встреч с мужчинами, а это уже немало для того, чтобы спровоцировать Ананьева…

Ей позвонил знакомый из регистрационной палаты и сообщил, что квартира, ранее принадлежащая Каракозовой Дине Витальевне, была сначала продана ею Милютину Дмитрию Александровичу, который, в свою очередь, подарил ее… Ананьеву Ефиму Борисовичу, и что сейчас почти готовы документы на дарение Дине Витальевне Каракозовой…

Лиза позвонила Мирошкину:

– Сережа, срочно пробей Милютина Дмитрия Александровича… А что Ананьев? Его уже взяли?

Мирошкин со вздохом ответил, что несколькими минутами раньше ему позвонили его люди из Чернозубовки и сказали, что тело фермера Ананьева найдено в его же собственном доме – его зарезали…

Глава 18

Ворота были распахнуты, двери в дом – тоже. Мы с Адамом сразу почуяли что-то неладное. Ну не мог такой человек, как Ананьев, оставить все распахнутым…

– Ефим! – позвала я, остановившись на пороге. – Ефим?!

Из кухни выползло существо, сильно напугавшее меня. Но потом я поняла, кто это. Работник Ананьева. Грязный, одетый в чудовищно грязную одежду и источающий страшную вонь явно недоразвитый человек, который работал у фермера, как ишак или лошадь.

– Мишка! – вдруг вспомнила я слова Ананьева. – «Мишка. Он все чистит, убирает, моет. Остальное все делаю я. Не хочу, чтобы много людей у меня работало. Им платить надо, за них отвечай… А так – Мишка один, без трудовой, так, по договоренности… Он рано на пенсию ушел, ему соцпакет ни к чему… К тому же он малость того…»

Мишка стоял и смотрел на нас, глаза его были полны слез.

– Что случилось? Где твой хозяин?

– Там… кровь… Много крови… – Он показал рукой куда-то в сторону. И мы с Адамом двинулись туда, зашли в кухню и увидели Ананьева. Он лежал на полу, из груди его торчал нож.

– Адам… Ущипни меня… Знаешь, в такие минуты мне кажется, что я смотрю фильм… или сон… Но так не бывает. Он не должен был умереть. Он так хотел, чтобы у него была семья… Так много работал. Адам, так нечестно… И Дина его предала, обокрала его, по сути, сняла квартиру, стала встречаться с другими мужчинами… Почему так?

– Этого никто не знает. Как ты думаешь, он может еще быть живым?

Адам подошел к залитому кровью Ананьеву и склонился над ним. К нему мелкими шажками приблизился Мишка.

– Не дышит… – всхлипнул он. – Не дышит.

– Адам, смотри не касайся ножа…

– Да я понимаю… Глафира, вызывай «Скорую», милицию…

– Мишка, ты видел, кто это сделал? Видел?

– Нет. – Он отвернулся от меня, и я увидела, как вздрагивает его тело. Он плакал. – Мишка пошел к свиньям. К свиньям… Они голодные, их кормить надо.

И он на самом деле вышел из дома и направился в сторону свинарника.

– Ты не видел убийцу?! – крикнула я ему вслед.

– Мишка пошел к свиньям…

Я вернулась в кухню. Собралась уже было звонить в милицию, как услышала звуки подъезжающей машины, затем топот, грохот открываемой двери… Я повернулась и столкнулась лицом к лицу с человеком, наставившим на меня пистолет.

– Привет, – сказала я зачем-то парню с побелевшим лицом. – Пистолет убери. Там хозяина зарезали… Вот туда и бегите.

В дом вбежали еще два человека, все при пистолетах.

– Как в кино, – усмехнулась я. – Моя фамилия Кифер, я работаю вместе с Лизой Травиной, адвокатом… Можете спросить у Мирошкина… И здесь я как раз по заданию…

Вероятно, я произнесла это весьма убедительно, или, быть может, совершенно не тянула на убийцу, меня как-то сразу оставили в покое, как и Адама, и все свое внимание переключили на труп Ананьева. Я слышала, как один из троих разговаривал с Мирошкиным, докладывал обстановку. Я же, в свою очередь, хотела позвонить Лизе, но мой телефон зажил-засветился и зазвучал волшебной флейтой Моцарта раньше. Голос Лизы звучал озабоченно. Вероятно, смерть Ананьева ну никак не входила в ее планы.

– Кто первым обнаружил труп? Вы, надеюсь, не натоптали там? Вы объяснили мирошкинским людям, кто вы и по какому делу? Глаша, ты чего молчишь?

– Лиза, первым, мне думается, труп обнаружил… – Я отошла в сторону, чтобы информация дошла исключительно до ушей моей работодательницы. – …раб… У Ананьева есть раб, помнишь, он говорил про какого-то недоразвитого пенсионера, который работает у него на ферме? Его зовут Мишка.

– Да, помню. И что, думаешь, это он его зарезал?

– Нет, он его нашел. Я попыталась выяснить у него, не видел ли он кого, кто был в доме, но этот Мишка явно не в себе. Он постоянно твердил про свиней, что они голодные, что их надо покормить…

– И что теперь делать? Дину зарезали, Ананьева зарезали… Значит, это не Ананьев Дину убил, понимаешь?

– Думаешь, Орешин?

– Да я теперь просто уверена, что это Вадим. Но я же не волшебница. Если он совершил два убийства, как я могу добиться, чтобы его освободили в зале суда? Никак. Это невозможно. Я могу его разве что предупредить, чтобы он бежал куда подальше… Все-таки, если ему помочь, дать денег на пластическую операцию и новые документы, то он хотя бы останется на свободе… Чем гнить в камере… И что самое ужасное, Глаша, я его очень хорошо понимаю. Желание мести очень сильное чувство…

Помнится, Лиза говорила так практически обо всем спектре чувств. Ревность, по ее мнению, не менее сильное чувство. Как и страх. Как и чувство зависти или ненависти.

– Но Ананьев-то здесь при чем? Это Дина не открыла калитку Маше, Дина сделала все, чтобы Маша осталась за воротами… Даже провод звонка перерезала…

– Знаешь, мне кажется, что иногда месть похожа на бешеную голодную собаку, которая разрывает на части и ест все, что попадается ей на глаза… Думаю, он не поверил, что Ананьев ничего не видел и не слышал… Главное для него, что его жена подошла к воротам ананьевской фермы, билась, звонила-стучала-кричала, а ей никто не открыл… А потом, когда на нее набросились собаки, она, я думаю, просто орала, пока не сорвала голос, пока не потеряла сознание… Я уверена, что Вадим каждую ночь видит этот кошмар и жаждет мести… На подсознательном уровне. Ему нужно насытить свое желание мести… Дина с Ананьевым для него сейчас как одно целое…

– Лиза, ты говоришь очень страшные вещи…

Она не часто так делала, помогала кому-то скрыться, спрятаться, сбежать, раствориться в пространстве, но каждый раз считала, что выполняет свой человеческий долг. Лиза знала, что такое тюрьма, ей нередко приходилось навещать там своих клиентов, а потому старалась сделать все возможное, чтобы человек, который, по ее мнению, невиновен или же достоин прощения, оставался на свободе.

– Тогда звони! – подтолкнула я ее. – Звони, пока его не загребли…

– Глаша, тебя ждут в лаборатории, я обещала им отпечатки пальцев Оли, Валентина Юдина и Вадима… Хотя теперь и не знаю уже, надо ли примешивать к этим экспертизам его пальчики… А что, если он не виноват и это кто-то другой убил этих двоих? Кстати говоря, я узнала имя человека, который продал квартиру Каракозовой… Возможно, конечно (да и наверняка!), это подставное лицо. Но, странное дело, он не так давно подарил, ты слышишь, подарил эту квартиру, кому бы ты думала? Ананьеву!