Аркадий Адамов - Личный досмотр. Черная моль
— Попробуй еще, — рассудительно посоветовала Люся.
Когда приехали на вокзал, было уже темно. В это время рано темнело.
Андрей и Петрович стали переносить вещи к поезду через весь вокзал. А Люся, чтобы никого не встретить, быстро прошла с Вовкой и няней в вагон. У них было отдельное двухместное купе: Люся считала, что на удобства деньги жалеть нельзя.
Когда Андрей нес через зал ожидания тяжелые чемоданы, его встретил Валя Дубинин.
— Давай помогу, — предложил он. Андрей коротко ответил:
— Сам. Спасибо.
У вагона провожатых не было. Андрей занес вещи в купе, аккуратно уложил их там. Няня поманила Вовку:
— Идем к паровозу. Попросим, чтобы скорее вез нас.
— Идем! — обрадовался Вовка и важно добавил: — А ему мой папа как велит…
Когда за ними задвинулась дверь, Андрей сказал:
— Ты, Люся, все-таки тоже подумай там, в Москве… Я … я прощу тебя. И Вовка… ну, как он без меня?..
— «Прощу»? — со злой иронией переспросила Люся, но тут же снисходительно махнула рукой. —
Хорошо. Я подумаю. Только, умоляю, не начинай новых объяснений.
— И тогда напишешь?
— Напишу, напишу. Ну, прощай. Желаю тебе… в общем всего самого лучшего в жизни. А теперь иди. Присылай Вовку, уже пора.
— Та-ак.
Андрей внимательно посмотрел на жену и, ничего больше не прибавив, вышел из купе.
Около вагона он неожиданно увидел Жгутина. Старик прощался с Вовкой.
— Конфеты смотри не рассыпь. Это тебе, понял? А няне вот тоже. — Он протянул еще один кулек — няне.
Андрей взял Вовку на руки, крепко прижал к себе и, целуя в обе щеки, сказал:
— Будь хорошим. Папу не забывай.
По радио объявили об отходе поезда. Няня с Вовкой торопливо поднялись в вагон. А через минуту поезд незаметно тронулся с места.
Мимо стоявших на перроне людей медленно поплыли зеркальные окна вагонов. В одном из них, чуть прикрытое занавеской, как будто мелькнуло Люсино лицо. Или это только показалось Андрею?
Поезд ушел. Погас вдали красный прыгающий фонарик. У перрона тускло засеребрились полоски рельсов на черных шпалах.
Жгутин тронул Андрея за плечо.
— Пошли. Ждут нас.
Они шли долго, молча сворачивая из улицы в улицу. Андрей не понимал, куда они идут, да и не хотел понимать. Ему это было безразлично. Тупая боль стыла где-то внутри, под сердцем.
Было тепло и сыро, необыкновенно тепло. По краям тротуаров лежали потемневшие, словно спекшиеся, бугры снега.
Неожиданно пошел сильный, косой дождь. Под ногами побежали ручьи. Меховая ушанка стала тяжелой от воды и обручем стягивала лоб. Голова непривычно болела, ломило в висках. Андрей вдруг подумал: «Не заболеваю ли?» И тут же с презрением сказал себе: «Сопляк ты, брат».
Они поднялись на третий этаж.
Дверь открыла Светлана.
В первую минуту Андрей не узнал ее. Они не виделись с того самого вечера, когда Светлана затащила его вместе с Буланым к себе. Андрею казалось, что с того времени прошла вечность.
А может быть, Андрей не узнал девушку еще и потому, что нарядное черное платье скрадывало угловатость и худобу ее высокой фигурки и ноги в модных, на тонком каблуке — «гвоздике» — остроносых туфельках казались маленькими и изящными. Наконец, темные волосы были коротко подстрижены и завиты. Словом, все, что только мог запомнить Андрей во внешности Светланы, было сейчас иным.
При виде Андрея на оживленном лице девушки появилось удивление.
— Папа, к нам гости?
— Не к нам, а ко мне на этот раз, — строго ответил Жгутин. — Ты свободна.
— То есть?
— То есть можешь идти на свой вечер. Светлана лукаво улыбнулась.
— И мама, значит, тоже свободна?
— Ну, мама… в общем это как она захочет.
— Ага, а я, значит, уже не могу поступать, как захочу?
Жгутин с досадой посмотрел на дочь, а Андрей тоном, каким взрослые обращаются к детям, с усмешкой спросил:
— Вы почему со старшими спорите?
— Да-а… А почему он командует? — обиженно ответила Светлана. — Вот назло ему возьму и останусь.
— Да пожалуйста! Что ты, в самом деле!.. В передней появилась Нина Яковлевна в домашних шлепанцах и фартуке.
— Вот и хорошо, — приветливо сказала она. — И даже отлично. Заходите, Андрей. Я сейчас вас обоих чаем напою.
В течение всего вечера никто не обмолвился ни словом о том, что произошло в жизни Андрея. Все как будто чувствовали, что любое прикосновение, даже самое дружеское, могло причинить боль. «Замечательная семья, — растроганно думал Андрей. — Как хорошо, что я пришел к ним сегодня». Он представил себя одного в пустой квартире и нахмурился.
А Федор Александрович добродушно подсмеивался над дочерью.
— Что же теперь с твоими кавалерами будет? Завтра опять телефон обрывать начнут. — И он почему-то тонким голоском проговорил: — «Можно Светлану?.. Кто говорит? Так, один знакомый…»
— Папа, перестань!
— Доченька, где же твое чувство юмора? — не унимался Федор Александрович. Потом он обернулся к Андрею.
— Вот пишут, что в Москве транспортные тоннели стали под площадями рыть. Ты их видел, а?
— Видел, как роют.
— И где это?
— Под площадью Маяковского. И на Таганке, кажется.
— Во! Именно там и надо. Давно пора! Светлана засмеялась.
— Ты напиши скорей, где дальше рыть. Потом Андрей рассказал историю с голубой «Волгой».
— …Вчера вот был в милиции, — закончил он свой рассказ. — При мне выяснили, что машину передали в облздрав. И номер у нее теперь… даже запомнил. Тридцать четыре ноль семь. А сегодня — представляете? — звоню этому Ржавину, говорит: «Угнали ее, ищем».
— М-да… — задумчиво покачал головой Жгутин, — странная история.
Время шло незаметно, и, когда Андрей взглянул на часы, было уже около одиннадцати.
— Пора мне, — поднялся он из-за стола. — Завтра вставать рано.
И уже в передней, прощаясь, Андрей с чувством сказал Жгутину:
— Спасибо вам, Федор Александрович. За все спасибо.
— Ну ладно тебе, — смущенно откликнулся тот. Светлана схватила свою шубку.
— Я вас провожу чуть-чуть, Андрей. Ладно? Очень хочется перед сном прогуляться.
— Ну что ж. Пошли.
На улице похолодало. Дул резкий, пронизывающий ветер. Тротуары и мостовая под рассеянным желтоватым светом фонарей отливали стеклянным блеском. После неожиданного дождя наступил гололед.
Светлана поскользнулась и со смехом уцепилась за Андрея.
— Вы только смотрите, что творится? Ой, маме завтра будет работа.
И тут же поскользнулся Андрей. Проделав в воздухе немыслимый пируэт, он ухватился за дерево. Светлана снова залилась смехом.
— Ой! Вы такой громадный… как медведь… И так пляшете на льду…
Андрей с опаской отцепился от дерева, и они двинулись дальше, крепко держась за руки.
— Давно видели Семена? — спросил он.
— Больше я его не буду видеть.
— Это почему?
— Так.
Андрей не решился больше задавать вопросов. Светлана украдкой взглянула на него, потом вдруг спросила:
— Андрей, а вам нравится наш Брест?
— Очень.
— А крепость вы видели?
— Еще бы!
— Это, наверное, странно, но я до сих пор ужасно волнуюсь, когда туда хожу. Мне кажется, что я тоже там умерла бы, но не отдала ее врагу. Хотя, я думаю, все там волнуются. Правда?
— Конечно, волнуются, — Андрей смущенно усмехнулся. — В цитадели я даже примеривался, откуда бы я стрелял, — и убежденно добавил: — Я там первый раз в жизни почувствовал, что значат памятники боевой славы. Волна какая-то в душе поднимается, и хочется совершить что-то великое и благородное. И не обязательно, чтобы война…
Андрей внезапно умолк, а Светлана, коротко взглянув на него, закусила губу и ни о чем больше не спросила.
Они прошли до конца улицы и завернули за угол. Неожиданно до их слуха донесся натужный рев мотора.
— Буксует, — сказал Андрей. — Ох, водителям сегодня достанется! Светлана добавила:
— Во дворе застрял. Слышите? Вон оттуда ревет.
Она указала варежкой на ворота.
Когда Андрей и Светлана поравнялись с этими воротами, то увидели в глубине двора настежь раскрытый каменный гараж. В стороне, около палисадника, наклонившись на бок, буксовала машина. Как видно, ее пытались загнать в гараж. Мотор натужно ревел, машина тряслась, но с места не двигалась.
— Концерт устроили, — осуждающе заметил Андрей. — Всех теперь кругом перебудят.
— А что же делать?
— Как — что? Слить воду и на одну ночь оставить машину во дворе. Ничего с ней не случится.
— А вдруг угонят, как ту?..
— Ну, это редкий случай.
В это время машина перестала реветь. Мотор выключили. Стукнула дверца, и появился человек. К нему подошел второй, он, видно, толкал машину сзади. И оба, о чем-то переговариваясь, двинулись к воротам.
