Мария Брикер - Небо под зеленым абажуром
– Да, похоже, без психиатра нам в этих потемках не разобраться. Судя по тому, что Елена Симакова криминальный труп матери таскала по квартире и в платье наряжала, отклонение в психике явно присутствует. Ладно, делать нечего, объявляем девчонку в розыск. Приметная девочка, надеюсь, быстро ее найдем, или сама вернется за паспортом. Ксения Иванькова права, никуда она не денется. С результатами дактилоскопической экспертизы не тяни. Мне надо знать, чьи отпечатки на ноже для бумаги.
– Игорь Вениаминович, – заглянула в комнату его темноволосая помощница Верочка, и майор мгновенно расцвел улыбкой. Вера невзначай поправила прическу и залилась румянцем. – Я нашла свидетеля, Игорь Вениаминович. Дедок с первого этажа видел в окно, как около половины девятого утра в подъезд вошел человек в красном пуховике и рваных джинсах, по описанию похожий на Бензела. Я также созвонилась с гостиницей, где проживал Бензел, и поговорила с портье. Ключ от номера он сдал примерно в восемь утра. Ехать до Фрунзенской от отеля минут двадцать плюс от метро пять-семь минут.
– Замечательно. Убийство старухи, по словам Маши, произошло между половиной восьмого и восемью часами, что еще раз подтверждает невиновность нашего немца. Какое счастье! Что-нибудь еще удалось нарыть?
– Соседка, проживающая под квартирой сто семнадцать, утверждает, что вчера вечером слышала, как Ирина Симакова кричала на дочь. Потом что-то тяжелое упало, и все стихло. Ссора случилась около восьми вечера. Около одиннадцати, когда соседка ложилась спать, она опять услышала странные звуки сверху, грохот, возню какую-то, как она охарактеризовала. Только она не придала этому значения.
– Почему?
– Потому что девушка незрячая довольно часто и раньше что-то роняла, а скандалы в семье случались в последнее время тоже нередко. А еще соседка говорит, что девчонка несколько лет назад вены себе резала. Бабка ее прибежала помощи просить по соседству. Она инвалидку лично откачала.
– Да, я в курсе этого события. Семейство Симаковых, что в обществе «Жизнь без врачей» состоит? Почему соседка откачивала, а не врачи «Скорой помощи»?
– Соседка – медик по образованию. «Скорую» они боялись вызвать, чтобы слепую в психушку не упрятали. Похоже, соседке денег дали, чтобы молчала, но она мне заливает, что из чистого сострадания помогла и потом не заявила куда следует.
– Ладно, пусть это на ее совести останется. Глядишь, если бы заявила, девочке мозги поправили и не случилось бы новой трагедии.
– Вы думаете, это дочь мать убила? – поинтересовалась Вера.
– Пока рано об этом говорить. Дождемся результатов всех экспертиз, выясним, чьи отпечатки на ноже и табурете, которым старуху Иванькову грохнули, тогда окончательные выводы делать будем. Итак, план следственных действий такой. Телефон Ксении Иваньковой берем под контроль, – дал указание следователь. – Чует мое сердце, что Симакова позвонит ей в самое ближайшее время, разузнает новости и уточнит, когда похороны матери. Второе: надо пробить знакомых Ирины Симаковой. Она ведь не в монастыре жила, активно работала, значит, взаимодействовала с миром и людьми. Сотовый Ирины Симаковой мы не нашли. Возможно, девушка телефон матери с собой прихватила, чтобы связаться с кем-то из ее близких или знакомых. Слепая одна в городе не выживет, верно Иванькова говорит. В общество слепых надо позвонить, предупредить, чтобы сразу с нами связались, если вдруг она туда явится. И последнее. Ксения Иванькова упомянула в разговоре, что в свое время семья Симаковых сдавала одну из комнат некой Тамаре с Украины, которая училась в Москве. Тамара жила несколько лет в этой семье. Надо ее разыскать, расспросить и проверить, не к ней ли рванула Елена Симакова. В кабинете Каримов закончил, так что компьютер и бумаги хозяйки в твоем полном распоряжении. Работаем, Вера.
Глава 8
«ПЛЕШКА»
До вокзала Алешка добралась с помощью все той же сердобольной капустной тетушки, которая, выяснив, куда слепенькому надо, вызвалась сопроводить до места. Капустной Алешка мысленно звала тетку из-за того, что от нее пахло щами. Ей оказалось по пути. Проживала тетка в городе Пушкино, куда ходили электрички с Ленинградского, и направлялась как раз в район трех вокзалов. Алешка было обрадовалась, что не придется снова просить помощи в метро, и согласилась, но очень скоро пожалела о своем решении. Тетушка всю дорогу сострадательно вздыхала, задавала некорректные вопросы и громко комментировала ее недостаток, обращая на Алешку нежелательное внимание других пассажиров. Благо терпеть этот ад пришлось недолго, всего двадцать минут, и поезд прибыл на станцию метро «Комсомольская».
Женщина, ухватив ее за руку и расшвыривая грудью пассажиров, вывела Алешку из вагона и потащила за собой на эскалатор. Алешка так ходить с сопровождающим не привыкла. С мамой она передвигалась иначе. Шла с левой стороны, отставая на полшага, сама брала ее за руку чуть выше локтя. Мама всегда ходила плавно, а не неслась сломя голову. Алешка легко за ней успевала, угадывала по движению ее корпуса повороты, подъемы и спуски и следила за дорогой. Не поспевая за теткой, на выходе из метро она споткнулась и рухнула аккурат в лужу. Изгваздалась вся, ладони поцарапала об асфальт, коленку ушибла, промочила штаны, уронила очки. Тетка устроила из этого события очередное театральное представление, охала и причитала, как на поминках, пока Алешка самостоятельно не соскреблась с асфальта и не выловила из лужи дедовские окуляры. Теперь она походила на самого настоящего бомжа.
Тактичная попытка избавиться от помощницы успехом не увенчалась. Тетка грязи не испугалась, снова схватила ее за руку и поволокла за собой. Она перла с такой скоростью, что Алешка оступилась второй раз, и просто чудо, что не рухнула, а удержалась на ногах. Когда навязчивая помощница наконец привела девушку в зал ожидания Ленинградского вокзала, Алешка готова была ее убить, а не поблагодарить. Благодарности, к счастью, капуста не требовала, чмокнула Алешку в щеку, впихнула ей подсохшую булочку от щедрот своих и с чувством исполненного долга рванула к электричкам, топая как слон.
Оказавшись в одиночестве в гулком зале вокзала, Алешка вновь пожалела о своем решении при-ехать сюда и затеряться среди толпы. Гомон, посторонние шумы, снующие туда-сюда люди, незнакомые запахи сводили ее с ума. Судя по гулкому звуку, помещение было огромным, и найти опору и понять, с какого места можно обследовать пространство, Алешка не могла. Она совершенно потерялась в этом гуле и суете, не в состоянии сориентироваться на местности. Ее толкали, ругали, что стоит посреди дороги. Попытка найти лавочку, куда можно присесть и подумать, сосредоточиться на дальнейших действиях, не увенчалась успехом. И главное – она не могла вычленить из толпы человека, к которому можно обратиться за помощью. Отправляясь на вок-зал, Алешка верила, что, полагаясь на свою интуицию, она такого человека отыщет. Чужую энергетику она всегда тонко чувствовала. Планировала, что выберет из общей массы того, кто нуждается в деньгах, и попросит об одолжении за небольшую плату побыть ее глазами. Здесь же применить интуицию было невозможно. На вокзале можно только сойти с ума. Все смешалось в голове, превратилось в хаос, она оглохла и перестала владеть осязанием.
Толпа отшвырнула ее к холодному мраморному сооружению, которое, судя по акустике, располагалось почти в центре зала ожидания. Спотыкаясь о чьи-то сумки и ноги, Алешка нашла свободное местечко рядом с сооружением, уселась на пол и наконец почувствовала себя немного комфортнее. Никто не толкал и не орал на нее. Посторонние звуки, запахи, гул и голоса стали выстраиваться в голове в систему, разделяться на фрагменты, рисовать визуальные образы в мозгу.
Рядом с ней по правую руку находилась молодая женщина с детьми, явно приезжие, неблагополучные, провели в дороге пару суток, возможно, ночевали на вокзале, но не бомжи. По левую руку – двое молодых парней, возможно, студентов. Угадывался чуть заметный запах пивного перегара, сладковатый незнакомый запах какой-то травы, аромат дорогого мужского парфюма с примесью дешевых женских духов и... Алешка смущенно отвернулась. Она могла только догадываться, что запах, исходящий от парней, оживленно беседующих друг с другом о рыбалке на Селигере, означает недавний секс, но отчего-то была уверена, что в Москву ребятки приезжали явно не рыбу ловить, а на доступных девушек сети расставлять и вполне в этом преуспели.
Алешка достала из кармана булочку, которую ей всучила капустная тетка, отщипнула кусочек и сунула в рот, чтобы не выдать волнения, которое вдруг охватило ее ни с того ни с сего от этого щекотливого запаха недавних человеческих наслаждений. Булочка исчезла мгновенно. Оказывается, она очень голодна. Ничего удивительного, последний раз она ела вчера днем, исключая две пробы картошки с мясом, которую для мамы жарила. Воспоминания о матери так сильно сдавили грудную клетку, что Алешка с трудом удержала свое горе внутри, не расплескала на окружающих. Раскисать никак нельзя. Надо сосредоточиться на главном.
