Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Кофе мы пили в молчании. Мысленно Земцов был уже там, на вокзале. Я его понимала: ему нужно поскорее выполнить свою работу и получить деньги. Все правильно.
– Ты готова?
– Сейчас чашки сполосну.
– Не надо.
Мы торопливо вышли из дома. Я подняла воротник кожаной куртки. Мороз щипал щеки и обжигал дыхание.
На вокзал мы доехали за полчаса.
– И что теперь? – спросила я, уворачиваясь от тележки, нагруженной двумя чемоданами и кучей сумок.
– Нам туда, – указал вперед Земцов. – Камеры хранения там.
Он напоминал гончую, взявшую след: собранный, четкий. Даже странно, что этот мужчина недавно так страстно целовал меня. Может, мне все это приснилось?
Я чуть не налетела на тетку с сумкой на колесиках.
– Простите.
– Смотри под ноги! – рявкнул Земцов.
От его грубости у меня на глазах выступили слезы. Я даже не ожидала от себя такой чувствительности. Как же у меня нервы сдали от всех этих передряг!
– Ты записал код?
– Естественно!
Мы вошли в зал, уставленный сейфами. Земцов смотрел поверх моей головы. Он шел вдоль рядов быстрым шагом, не останавливаясь и не оборачиваясь. Я с трудом поспевала за ним.
– Здесь. – Он резко остановился, и я налетела на него. Чтобы не потерять равновесие, я вцепилась руками в его плечи. Меня качнуло к нему, и на какие-то доли секунды я увидела близко-близко его глаза. Светлые, прозрачные. И не насмешливые, как обычно, нет. Сейчас в них плавились нежность и тепло. Или мне так казалось?
Какое-то время мы стояли и смотрели друг на друга. Мне захотелось провести пальцем по его щеке. Колючей, небритой. Я вдыхала запах Андрея, и у меня подкашивались ноги. Что со мной?
Мы медленно отвели глаза в сторону.
Я тряхнула головой.
Земцов сделал глубокий вдох.
Мои руки по-прежнему лежали на его плечах.
– Извини! – прошептала я, отнимая их.
Он ничего не ответил.
Андрей достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку и, раскрыв ее посередине, стал набирать код, сверяясь с написанными цифрами.
Я стояла сзади. Из-за широкой спины Земцова мне ничего не было видно. Сейф находился высоко, примерно на уровне моей головы. Андрей сосредоточенно набирал цифры. Потом резко дернул дверцу на себя. Она открылась. Я встала на цыпочки. В глубине камеры лежала коричневая папка.
– Все! – Я, как зачарованная, смотрела на нее.
У Андрея судорожно дернулся кадык.
– Бери! – рассмеялась я. – Наше путешествие подошло к концу.
Но он словно не слышал меня, осторожно беря папку в руки.
– Клади ко мне, – предложила я.
Он отрицательно качнул головой.
– Лучше в рюкзак, – хриплым голосом сказал он. – Так безопаснее.
Он скинул с плеч рюкзак, расстегнул его и бережно уложил туда папку.
– Теперь – на выход. Берем билеты и едем в Москву, – сказала я.
– Да. В Москву.
Мы выходим из камеры хранения и идем по длинному залу ожидания. Кого здесь только нет. У меня кружится голова.
– Давай зайдем в буфет. Перекусим, выпьем кофе.
Андрей смотрит на меня. Наверное, я действительно выгляжу не лучшим образом, потому что он не спорит, а соглашается.
– Буфет так буфет.
Мы взяли пирожки с мясом и кофе. Андрей встал со стула.
– Ты куда? – встрепенулась я.
– Куда короли пешком ходят.
– Только возвращайся быстрее, – выпалила я. – Мне… страшно.
– Естественно, – процедил он. – Я мигом.
Он ушел, а я сидела в ступоре, боясь повернуться или пошевелиться, только когда Андрей вырос рядом, я с облегчением вздохнула.
– Все в порядке?
Я кивнула, от волнения говорить не могла. Он сел напротив и начал есть. Я сделала пару глотков черной вязкой жидкости, которая только по чистому недоразумению называлась кофе, как Земцов дернулся.
– Они! – Он накрыл мою руку своей. – Сиди тихо, не дергайся.
Я пыталась повернуть голову вправо.
– Не надо, – прошептал он. – Просто сиди и ешь как ни в чем не бывало.
От страха я не могла проглотить даже кусочка. Мне все время казалось, что сейчас они подойдут. А вскоре я их увидела.
Троих.
Двое высоких бесцветных парней в серых куртках и коренастый мужик лет сорока пяти с широким носом и коротко стриженными волосами. Он был в черной кожаной куртке и черных брюках. По тому, как он переговаривался с остальными двумя, было видно: он вожак, лидер. Они прошли мимо нас на приличном расстоянии, мне хотелось убежать или спрятаться под стол. Но Земцов крепко держал мою руку, и я сидела как пришпиленная, боясь повернуться. Когда они почти достигли конца зала, Земцов кратко кивнул мне.
– Уходим.
Я вскочила со стула. Мы быстрым шагом пошли в противоположном направлении. В толпе возникло какое-то шевеление. Я увидела парнишку лет двадцати пяти, смотревшего на нас расширенными глазами, и какое-то звериное чутье или интуиция подсказали мне, что нас засекли.
– Андрей, – прошептала я, кивком головы указывая на парнишку, который достал из кармана сотовый и стал кому-то названивать.
Земцов моментально оценил обстановку.
– Бежим!
Мы ринулись в толпу, расталкивая людей. Я бежала, волоча сумку. Андрей на бегу выхватил ее у меня и, не останавливаясь, крикнул:
– Не отставай!
Спина Андрея все время мелькала передо мной. Неожиданно он резко свернул вправо, мы влетели в длинный коридор с дверями. Народу здесь было не очень много, и наши шаги гулким эхом отдавались в пространстве. Мой спутник оглянулся.
– Ради бога, не вздумай останавливаться. Тогда нам конец.
– А… – промычала я.
Следующий поворот. Земцов схватил меня за руку, чтобы я не упала, и буквально потащил за собой. Он рванул к металлической двери и дернул ее на себя.
– Сюда.
– Что это?
– Поменьше говори! – огрызнулся он.
Это был подвал со ступеньками. Мы сделали несколько шагов вниз и остановились.
– Служебное помещение, – сказал он. – Тише. – Земцов приложил палец к губам. – Кажется, шаги.
Мы замерли. Никакие звуки не долетали до нас, и мы с облегчением вздохнули.
Земцов стоял надо мной и смотрел, cловно решая про себя сложную задачу.
– Ну, и что теперь? Так и будем сидеть здесь, как кролики в западне?
– Конечно, нет. Подождем и выйдем.
– Это радует.
От усталости я опустилась и села прямо на ступеньки.
– Садись! Чего стоять, – кивнула я.
– Нет времени. – Земцов был сосредоточенным и нахмуренным. – Дело в том, что… – Он помедлил. – Мы расстаемся.
– Не поняла?
От неожиданности я поднялась и оперлась рукой о стену.
– Я ухожу. Ты получила свой компромат, так возьми его. – Он достал из рюкзака папку, открыл ее и протянул мне бумаги. – А копию я забираю себе.
– Что?
– Мне он тоже нужен.
– Зачем? – вырвалось у меня.
Земцов сдвинул брови.
– Хатонцев – мой личный враг, – он подчеркнул слово «личный». – Этот подонок причастен к гибели моей семьи. – Теперь он уже смотрел не на меня, а куда-то мимо. – Когда я стал работать на Рысева…
– Ты? На Рысева?
– Да. Я работал в его охране, когда он приезжал в Омск. Несколько лет без отпусков и выходных. Однажды получил предложение убрать его. Разумеется, за хорошие деньги. Я послал этих людей далеко и надолго. Предупредил Рысева. Но мне этого не простили. В тот день… – Он замолчал. – Я вышел из дома, но потом вынужден был вернуться: забыл надувную лодку. Жена с дочкой стояли около моей машины, мы собирались поехать в лес на пикник. Я вышел из подъезда, и… раздался взрыв. Последнее, что я увидел, – жена протягивает руки к дочери. Все…
Я резко выдохнула. А потом провела языком по пересохшим губам.
– Убрали, как Рысева… – прошептала я. – Видимо, это излюбленный почерк Хатонцева – убивать людей с помощью заминированных машин.
– Наверное. Так что… Я тебе все рассказал. Они погибли не в автокатастрофе. Их просто убили…
С минуту-другую я молчала, вспоминая сцену гибели Рысева, cвой истошный крик и внезапный холод, растекшийся по телу… Затем сглотнула и перевела взгляд на Земцова.
– Но при чем здесь мой компромат?
– Я должен расправиться с Хатонцевым. Физически подобраться к нему не могу: у него хорошая охрана, иначе я давно бы пристрелил его собственными руками. Мне остается другое оружие – документы. Понимаешь?
– Понимаю, – я кивнула. – Значит, ты меня просто использовал. Как пешку в собственной игре. Так? Ты предал меня, охотник, – прохрипела я. – Я этого не ожидала.
– Я не предавал. – Он покачал головой. – Обстоятельства сложились так, что наши цели совпали: нам обоим нужны были эти бумаги. Я сделал копию. Тебе остается оригинал. Мы находимся в равном положении.
– Да? А ты не думаешь, что меня могут убрать, так же как твоих родных? Хатонцев подумает, что получил компромат в единственном экземпляре. Эсклюзив. А бумаги начнут гулять по рукам.
– Ты можешь все свалить на меня. Сказать, что я украл их у тебя или что-то в этом роде. Ты здесь ни при чем.
