Алексей Макеев - Невеста смерти
— Сколько лет знаю ментов, столько лет не перестаю им удивляться! — возмущался один из медиков. — Впечатление такое, что у них, как у кошки, девять жизней. Или они вообще бессмертные!
Водитель гнал машину настолько быстро, насколько это было возможно, но ведь российским водителям — все хрен по деревне! Им плевать, кто едет: «Скорая помощь» с включенной сиреной и мигалкой или какой-то дед на разбитом «жигуленке» плюхает, — главное, первым проскочить. Пусть не по своей полосе, пусть против всех правил — главное, показать, что лихач за рулем. Сцепив зубы, Гуров некоторое время терпел этот автодорожный беспредел, на все корки проклиная неизвестно где потерявшуюся машину сопровождения. И вдруг сердце у Левашова остановилось. Врачи тут же отогнали Льва в сторону и начали запускать сердце Сергея электрическими разрядами.
— Вы поаккуратнее! Его в свое время током пытали, — предупредил Лев врачей, а Левашову кричал, как будто тот мог его услышать: — Держись, Серега! Держись! Мы еще повоюем!
К счастью, сердце Левашова удалось запустить, а вот терпение Гурова лопнуло с оглушительным треском. Он перебрался на место рядом с водителем и, опустив стекло, высунул руку с пистолетом в окно.
— Вы… Вы… Вы чего творите? — заикаясь от страха, спросил шофер.
— Не твое дело! — рявкнул на него Гуров. — Ты гони изо всех сил, а дальше — моя забота.
И действительно, их почему-то больше никто не пытался обогнать или подрезать, а там и машина сопровождения их встретила и, тоже завывая сиреной и сверкая мигалкой, пошла впереди. Обматерив коллег за опоздание, Гуров убрал руку из окна и вернул пистолет на место. Дальше они двигались уже без всяких задержек. В приемном покое их ждали, и находившегося без сознания Левашова тут же переложили на каталку и увезли прямиком в реанимационное отделение, а Лев остался оформлять документы, благо все вещи и «дипломат» Сергея были у него. Закончив, без всякого разрешения и даже без халата отправился в реанимацию, и вид у него при этом был такой, что никто даже не попытался его остановить.
— Что с Левашовым? — спросил он, найдя заведующего отделением.
— А вы ему кто? — спросил в ответ тот.
— Друг! Родных у него нет. Так что говорите все мне, — потребовал Лев.
— Плохо! — вздохнул врач. — Сердце ни к черту, а он, судя по всему, еще и курил, и выпивал.
— Послушайте! Это очень честный, порядочный и глубоко несчастный человек. Настоящий офицер! У него в свое время была очень тяжелая жизнь, да и в последнее время она далеко не легкая. Я вас прошу, сделайте все возможное и невозможное! Этот человек должен жить! — напористо говорил Гуров.
— Голубчик вы мой! — ласково сказал ему на это заведующий. — Да мы все для него сделаем! А остальное от него, — он потыкал пальцем в сторону потолка, — зависит, потому что мы-то не боги! Эх, если бы умирали только подлецы и подонки, а честные люди не уходили до срока, совсем другая жизнь в России была бы! Но мы имеем то, что имеем!
Гуров протянул ему визитку и попросил:
— Я вас очень прошу, держите меня в курсе. Если вдруг что-то понадобится, то я, клянусь, из-под земли это достану!
— Тогда достаньте своему другу удачу, — усмехнулся завотделением. — На «Титанике» было очень много богатых, здоровых, счастливых и успешных людей, а вот удачи им не хватило! Езжайте! Если что-то изменится, вам позвонят.
Гуров спустился вниз и увидел, что там его ждет Орлов.
— Ваш багаж мы получили, — сообщил он. — А сейчас поехали в управление. И Стас, и Саша уже вернулись, так что нам есть что обсудить.
Ехали молча. И не потому, что боялись говорить при Фомиче — верили они ему абсолютно, он их не раз выручал, что своего непосредственного начальника, что Льва со Стасом. Они молчали потому, что Гуров весь был еще там: в квартире Левашова, в машине, в электричках, самолете и машине реанимации, он еще от всего этого не отошел. А Орлов просто не хотел ему мешать и ждал, с жалостью глядя на друга, который за несколько дней постарел на несколько лет. По дороге ему кто-то позвонил, и он, выслушав собеседника, ответил:
— Так точно! Я немедленно доведу информацию до исполнителей.
Когда они приехали, то, забрав из машины полученные Орловым сумки, сразу пошли к себе. В управлении все удивленно косились на довольно помятый вид обычно щеголевато одетого Гурова, но с вопросами обращаться никто не решился — Лев за словом в карман не лез, да и посмотреть мог так, что мало не покажется. В пустой приемной — видимо, Петр предупредил, что неизвестно, когда вернется, он поинтересовался у секретарши, что нового, и та ответила, что важных звонков не было, его никуда не вызывали, приходили слесари, чтобы проверить, не текут ли батареи после опрессовки, и все. Орлов и Гуров вошли в кабинет, и Петр тут же кому-то позвонил, сказав только одно слово:
— Приходите.
Почти тут же появились Крячко и Александр. Орлов наверняка предупредил их, что Гуров прилетел, вот они и ждали его на низком старте. Стас посмотрел на своего друга и, не выдержав, сказал:
— Ну и перевернуло тебя, Лева!
А Саша, не решаясь ничего сказать — в присутствии Орлова он все еще чувствовал себя довольно скованно, — просто удрученно покачал головой. Петр же, жестко взглянув каждому из них в глаза, произнес:
— Я не знаю, хорошей или плохой будет для вас эта новость, но ваша группа отстранена от дела по убийству Анатолия Грищенко с формулировкой — как не справившаяся с заданием. Дело для дальнейшего расследования передать Богданову. Это не мое решение, а приказ сверху. Вопросы?
Гуров, быстро совместив звонок Петру на сотовый и слесарей, немедленно ответил за всех:
— Вопросов нет! Баба с возу — кобыле легче. Разрешите быть свободными?
До Крячко и Вилкова, если и не сразу дошел скрытый смысл этого короткого разговора, то они просто поверили Гурову: раз он так ответил, значит, так надо.
— Разрешаю, — кивнул Петр. — Только сначала давайте пойдем и поедим, а то я из-за тебя и пообедать толком не успел.
— У меня встречное предложение — поехали ко мне, — сказал Лев. — Я из Демидовска бутылку местной водки привез, вот и выпьем за удачное завершение этого дела, а то копались бы с ним до морковкиного заговенья. А так, пусть теперь у Богдаши голова болит.
Гуров ни в коем случае не хотел оставлять без присмотра вещи и документы Левашова, потому что не было никакой гарантии, что, вернувшись из столовой, они найдут все в целости и сохранности, потому и позвал всех к себе.
— А что? Это мысль, — тут же согласился Стас.
— Хорошо! — поддержал его Орлов. — Тогда Стас готовит документы к передаче, мне тоже есть чем заняться, а ты с Сашей езжай и постарайся приготовить что-нибудь съедобное — Фомич вас отвезет. Ну а мы с Крячко подъедем, как освободимся.
— Петр! Ты свяжись с демидовским генералом, а то у меня в гостинице вещи остались. Пусть их соберут и потом с оказией сюда переправят, — попросил Лев. — Там, конечно, ничего ценного нет, но вот без зарядки для сотового я как без рук. Хоть новый покупай.
— Ладно, позвоню, — пообещал Орлов.
Говоря про зарядку, Лев давал всем понять, что отныне ему нужно звонить только на его второй, секретный телефон и, естественно, с соблюдением должной техники безопасности. Гуров и Саша тут же подхватили сумки и пошли вниз, а Стас отправился к себе. По дороге Саша тихонько спросил:
— Дядя Лева! Что происходит?
— Все потом, — так же тихо ответил ему Гуров. — Ты отчитаться успел?
— Нет, я же только сегодня рано утром приехал.
— А Станислав Васильевич?
— Не знаю, но думаю, что тоже нет, потому что он прилетел вчера вечером, и, когда мы сегодня утром в кабинете встретились и пошли к Петру Николаевичу, тот был расстроен из-за того, что вы пропали, и не стал нас слушать.
— Сказочно хорошо, — обрадовался Лев. — Вот дома все и обсудим.
— А давайте я к себе заскочу и кое-что возьму — мне из Рязани бабушка с дедушкой гостинцы передали, как раз к столу, — сказал Вилков.
Гуров подумал и предложил:
— Нет, Саша, мы поступим по-другому. Мы соберемся не у меня, а у тебя. Ты человек в нашей команде новый, к тому же молодой, так что тебя они, скорее всего, в расчет и не приняли. Вот мы там и поговорим. А пока ты будешь с готовкой возиться, я на всякий случай твою квартиру на «жучки» проверю.
Фомичу, конечно, было сказано, чтобы он отвез их ко Льву — береженого и Бог бережет. По дороге они заехали в магазин, где Саша докупил то, чего недоставало, — Лев и сейчас не хотел оставлять вещи без присмотра. Они благополучно прибыли к дому Гурова, и Фомич уехал. Но ведь Саша жил в соседнем доме, так что перебраться туда было делом нескольких минут. Пока парень возился на кухне, Лев облазил с «антипрослушкой» вся квартиру и успокоился только тогда, когда убедился, что все чисто. Предупрежденные по телефону, что ехать надо именно к Саше, Орлов и Крячко появились в начале седьмого. Стол был уже накрыт, все были голодные, но сообщенная Орловым новость начисто отбивала аппетит. Гуров разлил водку по рюмкам, подаренным на новоселье Вилкову, кстати, Марией, которая вообще оттащила к нему большую часть некогда подаренных и ей, и Льву на различные праздники вещей, и предложил:
