Мария Брикер - Шарф Айседоры
Знакомиться на улице или в других публичных местах Веня отвык за время своего женоненавистничества. Да и не мог он привести в дом родителей малознакомую девицу с улицы. Мама тем временем названивала ему каждый день и счастливым голосом успокаивала Веню, что очень скоро все проблемы, такие, как надвигающиеся холецистит, панкреатит, гастрит и язва, уйдут из жизни Вени навсегда. Окончательно добил его отец – радостным сообщением, что мамуля собирается готовить на праздник клубничный мусс и фирменный печеночный пирог. Клубничный мусс и печеночный пирог мамуля делала только в исключительно торжественных случаях, например, на поминки свекрови и в свой день рождения. Веня совсем опечалился. Знакомство с Инной Тереховой окончательно лишило его твердой почвы под ногами. Как Веня ни старался выкинуть ее из головы, ничего не получалось, аквамариновые глаза и ее симпатичное личико словно преследовали его.
– Ведьма! – буркнул Трофимов, отряхнул шапку от снега и с силой надавил на звонок облезлой двери квартиры, где проживала гражданка Лисицына. Дверь внезапно открылась, и на пороге появилась невысокая грудастая девица с растрепанными рыжими волосами до плеч. Одета она была в длинный черный балахон с золотой отделкой и восточные золотые тапки с загнутыми мысами. В руках она держала колпак и длинную стеклянную палочку с лохматым наконечником из разноцветного дождика.
– Угадал, касатик, – хохотнула девица.
– Что угадал? – не понял Трофимов.
– Ведьма я, – сказала рыжая и звезданула ему палочкой по лбу.
– Вы почему хулиганите? – оторопел Веня, пытаясь осмыслить происходящее.
– Ведьмы не хулиганят, они колдуют и ворожат. Глянь, какие ослиные уши я тебе уже наколдовала. Загляденье прямо! – рыжая указала палочкой на его русые кудри, и Трофимов непроизвольно пощупал голову. Девица заливисто расхохоталась, потешаясь над Веней, но вдруг резко посерьезнела: – Ладно, повеселились, и будет. Короче, проваливай отсюда, козел, пока я тебя на самом деле в жабу не превратила! Что вылупился, вали, кому говорю!
– Том, ты что там разбушевалась? – раздался из-за комнаты тихий женский голос, в прихожую вышла худенькая девушка в длинном вязаном свитере до коленей и белых носочках. Если бы не высокий рост, Трофимов подумал бы, что она китаянка или кореянка – из-за ее оливковой кожи, иссиня-черных волос и немного раскосых глаз.
– Иди в комнату, Ася! Я сама с ним разберусь.
– А кто это? – спросила худышка.
– Как кто? – на лице рыжей появилось недоумение. – Так это ж… Ой! Простите, ради бога! – вспыхнула она и прикрыла ладошкой рот. – Я вас с другим человеком перепутала. Аська у меня прячется от бывшего. Козлина он!
– Тома! – Ася облокотилась к стене прихожей, похлопала ладонями по тусклым обоям.
– А что, разве я не права? – возмутилась рыжая. – Ладно, молчу– молчу, – сказала она и вопросительно посмотрела на Веню.
– Я из милиции, – показал удостоверение Трофимов. – Вы Тамара Андреевна Лисицына?
– Я Лисицына. А что случилось? – сощурила глаза Тамара. – Вас случайно не этот гоблин послал? Если он, то лучше вам уйти. Я Аську в обиду не дам, так и знайте!
– Я совсем по другому вопросу, – успокоил Тамару Трофимов. – Мне надо с вами поговорить. Можно мне войти? – спросил он, отметив, что фамилия Лисицына, несмотря на огненный цвет волос, этой девушке совсем не подходит.
Лицо у Тамары было простоватым и открытым: курносый нос, темно-рыжие брови и ресницы, пухлые губы. А глаза у нее красивые, подумал Веня, смешливые и странные, желтые с зелеными искорками, как у кошки. Совсем не такой он представлял бывшую любовницу Минасяна. После характеристики Инны Тереховой Трофимов ожидал увидеть размалеванную рыночную бабищу, но Тамара Лисицына, хоть и была немного резковатой, но не производила впечатления хамки и истерички. Вполне милая девушка, веселая, только со вкусом у нее некоторые проблемы: перламутровая ярко-розовая помада на губах и цветочный запах духов – совершенно не вязалось все это в его воображении с образом огненной ведуньи-колдуньи.
– Ну, входите, – Тамара неуверенно отстранилась. – Что вам надо-то?
– Том, ну что ты человека в прихожей держишь? Проводила бы в комнату, чаем угостила, – упрекнула Ася и ускользнула в комнату.
Тамара придирчиво оценила чистоту трофимовских чоботов, вытащила из обувного шкафчика женские тапочки и поставила их перед Веней.
– Снимайте ботинки и в кухню проходите, – сказала девушка и удалилась, постукивая волшебной палочкой по стенам.
Трофимов разулся, сунул ноги в велюровое нечто с аппликацией в виде косорылых кисок и осмотрелся. Квартирка была малогабаритной двушкой: небольшая прихожая; справа дверь в одну комнату, куда ушла Ася; другая комната – прямо по курсу; в кухню, которая соседствовала с санузлом, вел маленький Г– образный коридор – не заблудишься, даже если очень захочешь, но Веня сделал финт ушами и осторожно заглянул сначала в одну комнату, потом в другую, где пряталась от своего бывшего подруга Лисицыной.
Ася, забравшись с ногами на диван, курила и пила дешевое вино из граненого стакана. Заметив Трофимова, девушка удивленно и вопросительно на него посмотрела миндалевидными глазами, которые он недавно принял за китайские.
– Заглянул, чтобы поблагодарить за гостеприимство, – подмигнул ей Веня, стремительно оглядев пространство.
Обстановка в комнате была бедной: старомодные дорожки на потертом паркете, комодики, белые кружевные салфетки, доисторическая швейная машинка в углу, сборная мебелишка – и никаких намеков на то, что в квартире прячется мужчина. На журнальном столике стоял фужер с отпечатком розовой помады на краю, к нему явно приложила губки Тамара, окурки в пепельнице однородные, в качестве закуски – шоколадка, сыр и яблоко, порезанное дольками. Бутылку открыли явно женской рукой, за зеленым стеклом в темной жидкости плавали крошки от пробки, сама пробка, вернее, то, что от нее осталось, лежала в пепельнице. Только бестолковые дамы способны так изуродовать пробку штопором. Значит, Минасяна здесь нет, но нельзя исключать возможность, что сердобольная Лисицына прячет его где-нибудь в другом месте.
– Вина хотите? – спросила Ася без особого энтузиазма в голосе.
– Я на службе не потребляю, – отказался Веня и положил на столик перед Асей свою визитку. – Позвоните, если вдруг возникнут проблемы с бывшим. Помогу, чем смогу.
– Спасибо, – скупо улыбнулась Ася, в его помощи она явно не нуждалась. Что, впрочем, Трофимова не сильно расстроило, влезать в чьи-то любовные разборки – себе дороже. Веня вышел и, стуча пятками по полу, прошел в кухню. Велюровые чудовища оказались ему малы размеров на пять.
– Ася у нас – Наталья Гончарова номер два. Пройти мимо такой красоты ни один мужик не в состоянии, – ехидно заметила Тамара, неверно истолковав его поход в комнату. По мнению Трофимова, на Гончарову Ася совсем не походила, но была действительно очень красивой девушкой. Правда, совсем не в его вкусе. Вот Инна… – Чайник вскипел, – прервала поток его фантазий Тамара. – Кофе нет, могу чай организовать, – предложила Лисицына, посмотрела на ноги Трофимова и хихикнула.
– Нет уж, спасибо, – отказался Трофимов. – Вдруг вы меня напоите заговоренными травами, и у меня вырастут козлиные рога и копыта.
– Вот еще, буду я понапрасну волшебные снадобья переводить, – хмыкнула Лисицына. – У меня есть «Майский» и со слоном. Советую «Майский», слона купила в исследовательских целях, наслушавшись ностальгических воспоминаний мамы о временах, когда все были равны.
– Да, у меня родители тоже эту дрянь покупают из патриотических соображений. Еще мерзопакостные пельмени в красно-белой упаковке и ливерную колбасу. Правда, ливерная колбаса – это действительно вкусно.
– Ага, я ее обожаю, – Тамара сглотнула слюнки. – Может, бутерброд хотите? С сыром. Колбасы у меня, к сожалению, нет.
– Нет, спасибо. А где ваша мама? – машинально спросил Трофимов. В первой комнате, в которую он заглянул, явно обитала мать Лисицыной. Там даже запах был другой, медицинский, свойственный помещениям, где живут пожилые больные люди.
– В больнице она, онкология, – коротко сказала Тома и отвернулась, подтвердив догадки Трофимова. – Хотела ее на Новый год забрать, не разрешили. Иммунитет слабый у нее.
– Извините, – смутился Веня. – Работа у меня такая – вопросы задавать.
– Вот и задавайте, только по делу, – огрызнулась Лисицына, насыпав заварку в маленький пузатый чайник с красными маками. – Объясните наконец, что вам от меня надо?
– Мне ваш адрес дала Инна Терехова, – начал издалека Трофимов.
Тома резко обернулась, рассыпав заварку из коробочки с чаем по полу.
– Ну? – спросила она с вызовом. – Что эта стерва вам обо мне наплела?
– Я по поводу Левона Минасяна, – сменил тему Трофимов, Лисицына ему вдруг стала неприятна, не следовало ей имя Инны склонять. Похоже, Терехова была права. Тамара эта – истеричная баба, чуть что, сразу в позу борзого воробья встает.
