Стивен Хантер - Точка зеро

– Я отправился туда, просто чтобы ознакомиться с местностью. Я знал, что мне предстоит возвращаться на следующий день, и не хотел шарить впотьмах. Разведка, только и всего. Ну а когда я увидал – прошу прощения, увидел в окне свет, то подумал: а почему бы и нет, черт возьми? Решил, что там еще сидит один старикашка, которому, возможно, известно, кто я такой. Сам по себе, как мужчина с мужчиной, вытяну из него больше, чем если ворвусь к нему в составе группы захвата. Я понятия не имел, что Крус там. Я представить себе не мог, что кто-то начнет палить по нам из «пятидесятки». И я не собирался получить по голове столом десятитысячного калибра.

Ник молчал.

– Передай нам слова Рея, – сказала Сьюзен. – Можешь их вспомнить?

Свэггер постарался восстановить в голове разговор.

– «Никто не бывал там, где я сейчас. И никто не вытащит меня отсюда. Только я сам». Вот его точные слова. Он вбил себе в голову, что его хотят убить. И, судя по всему, тут он прав, иначе швы на моем лице существуют только в воображении. Крус – человек серьезный, и он готов добиться своего любой ценой. Его здорово задела гибель наблюдателя. Он считает, что, кроме него, никто не сможет разобраться в этом, поскольку все мы привязаны к «системе» и нам нельзя доверять или же нами манипулируют какие-то темные силы. Мысль о явке с повинной его нисколько не заинтересовала. Я надавил как мог, но он не желал слушать меня.

Из легких Ника вырвался меланхоличный вздох.

– Итак, по большому счету, мы по-прежнему там же, с чего начинали.

– Мы установили, что это действительно Крус. И еще мы знаем, что его хотят убить, – поправил Боб. – Теперь мы имеем доказательства этому.

– Нет, нам ничего не известно, – возразила Сьюзен. – Прости, но полковник Чемберс знаком со многими. Он вел курсы для снайперов, и среди них наверняка нашелся кто-то с нестабильной психикой. Быть может, кто-то затаил обиду. Без тщательного профессионального расследования нет никаких оснований утверждать, что это покушение направлено в первую очередь против Круса. Быть может, у Чемберса была любовница или он запутался в делах, ввязался в юридическую тяжбу – возможны десятки самых прозаических причин…

– И его решили завалить из «барретта»? Приятель его жены достал…

– Свободная продажа «барреттов» официально разрешена, – перебил Ник. – Если нужен надежный способ расправиться с человеком, который частенько работает допоздна в здании с алюминиевыми стенами, «барретт» будет в списке первым, особенно если хоть немного разбираешься в винтовках. А все, кто был знаком с полковником, в них наверняка разбирались.

– То есть вы ничего не собираетесь…

– Если ты имеешь в виду охоту на ведьм – нет, – решительно заявила Сьюзен. – Я знаю, что в обществе сложился образ, будто наше Управление хватается за любые параноидальные фантазии, повсюду видит зло и заговор, используя любые предлоги для оправдания самых решительных действий. Однако в данном случае мы не станем вторгаться на территорию, выходящую за рамки нашей компетенции, до тех пор, пока не получим новых убедительных доказательств. Действительно убедительных доказательств! А неизвестные, устроившие ночью стрельбу в сельской глуши Южной Каролины, под это определение не попадают.

– Не просто неизвестные, а высококлассные профессионалы. Это можно определить хотя бы по тому, что снайпер стрелял очень быстро, но уложил все пули кучно. Ему уже приходилось справляться с этой мощной отдачей в пыльных местах, полных мерзких типов с полотенцами на головах и кинжалами в зубах. Нужно ли мне напоминать о том, что те подонки в Афганистане использовали против Виски-два-два практически наверняка именно «барретт»? Случайное совпадение? Ну да, такое случается сплошь и рядом. Однако, – Свэггер кашлянул, прочищая горло от скопившейся слизи, чтобы открыть доступ кислороду, – кто они, что они здесь делают? Почему их так интересует Рей?

– Ничто не привязывает их к Рею, – возразил Ник. – Извини, но Окада права. Без убедительных доказательств мы не имеем полномочий соваться в дела Управления. В Бюро этого никто не хочет. Нынешнее временное перемирие устраивает всех, и я не собираюсь ставить его под угрозу срыва на основании одних лишь голых домыслов.

– Да, законы превыше людей, – сказал Боб. – Это все равно что иметь дело с дошколятами в кафе-мороженом. «Я хочу это мороженое!» – «Нет, это мое мороженое!» Как это можно выносить?

– Система есть система, Свэггер, – сказала Сьюзен. – Послушай, в Управлении действительно произошел самый настоящий раскол: одни верят в Зарси, другие не верят. Неверующих отправили в ссылку, поскольку нынешняя администрация также хочет верить в Зарси.

– А что, если кто-то из прозарсистов в своем стремлении его защитить перегнул палку? – предположил Боб. – Эти люди хотят получить мороженое Зарси, они безумно его жаждут, вот и лезут на рожон, чтобы не дать ему растаять…

– Речь идет о профессионалах. Они не перегибают палку и не лезут на рожон. Я деликатно наведу кое-какие справки, однако после случившегося ко мне уже будут относиться настороженно. Всем известно, что мы стреляли в Круса и промахнулись. Это изрядно испортило дело, Боб.

Деликатность! Свэггеру захотелось воскликнуть: «Вы за них или за нас? Ваша задача в том, чтобы найти истину, или в том, чтобы выгородить свое начальство?» Но он промолчал. В свое время Сьюзен поддержала его, отправилась с ним в сражение на мечах. Она принесла луч света в его жизнь в виде дочери Мико. Ей не нужно ничего ему доказывать.

– Сьюзен, я беспрекословно подчинюсь любому твоему решению. Сожалею, если ты из моих слов заключила что-то другое. Можешь на меня рассчитывать – я тебя не предам и не ослушаюсь.

Сьюзен кивнула. Затем обратилась к Нику:

– Послушайте, дайте мне поговорить с ним наедине.

– Конечно, но только чтобы никаких обжиманий в служебное время.

– Ха-ха, – язвительно произнесла Сьюзен. – Все лучшие шутники собрались в Бюро.

Однако, как только они остались одни, она повернулась к Бобу. Ее взгляд был ровным, как всегда, лицо оставалось идеально совершенным. Волосы казались слегка растрепанными, и это, разумеется, делало ее в семь, а то и в девять раз более привлекательной.

– Послушай, это непросто, – начала она. – Я прекрасно понимаю, что меня послали сюда, так как мы уже работали вместе, и у меня время от времени возникает ощущение, что я тебе немножко нравлюсь. Моему начальству это известно, оно этим пользуется, точно так же, как мной манипулируют, опираясь на то, что я никогда прежде не встречала ковбоя с мозгами до тех пор, пока не познакомилась вот с этим старым псом. Ковбои идут по дешевке, но умные среди них встречаются один на миллион. Так что не думай, будто я не испытываю никаких чувств, о которых нам лучше не говорить. Но, Боб, я должна в первую очередь прикрывать Управление. Я связала с ним всю свою жизнь, это моя семья. Оно дало мне все, что у меня есть. Это моя морская пехота. Я прекрасно знаю его глупости, претензии, слабые места, знаю, как много в нем самоуверенных дураков. Однако это неизбежность, и ничего другого у нас нет. Поэтому, сколько бы я ни напоминала себе, как самурай Свэггер вышиб дверь, вступил в поединок с тем страшным якудзой и отправил его голову в сторону Севастополя, я не могу изменить Управлению. Договорились? У тебя есть свой кодекс чести, Semper Ho, Gung Fi [22] и все такое, а у меня есть свой.

– Я тебя слушаю, Окада-сан. Ты была чертовски хорошим агентом.

– Отоспись немного, ковбой. Ты будешь нужен нам на ногах, верхом на коне.

Растрескавшиеся губы Боба изогнулись в слабой улыбке.

В палату вернулся Ник.

– Все, хватит, – сказал он. – Встреча старых друзей закончилась. Боб, мы будем переправлять всю новую информацию полиции штата, которая и будет заниматься этим делом – кстати, у тебя хотят взять показания. А тем временем мы продолжим поиски Рея Круса. Ты нужен нам в Вашингтоне, чтобы определить места, откуда можно будет сделать выстрел. Будь в нашей команде, будь нашим другом, хорошо? Как говорит мисс Окада, отдохни несколько дней, подожди, пока утихнет звон в голове и ты станешь похож уже не на грейпфрут, а только на помидор, – и тогда возвращайся к работе. Все ясно?

Боб кивнул, промолчав о том, что он не оставит это дело до самого конца, даже если это будет стоить жизни ему – или кому-то еще.

Балтимор, штат Мэриленд,

Норт-Чарльз-стрит, 600,

рядом с рестораном «Забуль»,

квартал Маунт-Вернон,

несколько дней спустя,

15.30

Балтимор. На этом сошлись умные головы различных управлений, бюро, агентств и министерств.

Они отбросили пресс-конференцию, поскольку, хотя задняя стена студии и представляла собой прозрачное окно, открывающее на заднем плане купол Капитолия, пробить закаленное, особо прочное стекло не могла ни одна пуля. К тому же стрелять пришлось бы у всех на виду, из парка, где нельзя спрятаться, даже если залезть на дерево.