Ольга Оболенская - Одна против целого мира

– О господи. – Буданова побледнела и судорожно вцепилась в край стола.

– Короче, Сакурову стало известно о несанкционированной перевозке груза, и он хочет начать расследование.

– Какое расследование? – пролепетала Буданова.

– Сначала свое, а потом, может, и в суд подаст. – Магдаев зло посмотрел на Буданову. – Только ты не думай, что я молчать буду. У меня дети малые. Если что, я тебя сдам с потрохами. Скажу, что это твой план был.

– Ахмед Магомедович, миленький, да я для вас, что хотите… Вы же знаете… – залебезила Буданова и провела рукой по своей груди, обольстительно улыбнувшись Магдаеву.

– Тьфу! – Магдаев сплюнул на пол. – Да я теперь в гробу видел твои прелести. Вот! А тебе, дорогуша, советую: уладь это дело, пока не поздно. А то, не ровен час, под суд пойдешь.

– Да как же я улажу, как улажу? – заныла Буданова.

– А как ты всегда улаживаешь, или не знаешь? – Магдаев гаденько улыбнулся и, изобразив руками неприличный жест, вышел из кабинета.

– Сволочь, – сквозь зубы прошипела Буданова ему вслед. Несколько секунд она беззвучно сидела, затем уронила голову на стол и зарыдала злыми беспомощными слезами.

6

Маэстро смотрел на Буданову холодным беспощадным взглядом и ждал ответ на поставленный им вопрос. А вопрос его состоял в том, почему Буданова не сделала так, как он приказал. Она пыталась возражать, что-то лопотала о каких-то там обстоятельствах, что она старалась, но… Но Маэстро это не интересовало. Ему был интересен только конечный результат. Тот, который ему был нужен, и точка.

Буданова сидела перед ним, как нашкодивший котенок пред хозяином, и дрожала всем телом от страха и отвращения. Она не понимала, почему этот человек имеет такую власть над ней. Как будто она обязана была ему самой жизнью. А ведь он всего лишь однажды помог ей найти работу. Тогда почему, почему она так боится его?

– Ты думаешь, деточка, что свободна от каких-либо обязательств передо мной? – как будто читая ее мысли, спросил Маэстро.

Буданова затравленно посмотрела на него и, не выдержав его тяжелого взгляда, опустила глаза. Если бы Маэстро был женщиной, то она сказала бы, что он ведьма. Иначе как объяснить тогда его странную колдовскую власть над ней? Но Маэстро мужчина и вряд ли состоит на службе у дьявола. А вот с преступным миром он на ты, это точно. Буданова нисколько не сомневалась в этом. А это пострашнее всякой чертовщины. Но тем не менее Буданова решила рискнуть и устроить бунт на корабле. Иначе он ее сломает, и тогда из его лап уже не вырваться.

Буданова независимо вскинула голову и бесстрашно посмотрела Маэстро прямо в глаза.

– Вот именно это я и хочу сказать. Я ничем вам не обязана.

– А работой в компании? Ты это уже забыла?

– Помню, – буркнула Буданова, – оттого и слушалась вас, хотя мне были противны все ваши просьбы. Но у меня ничего не получилось, увы. И вообще, я лучше уволюсь, но не буду больше плясать под вашу дудку.

Буданова расслабилась и совсем осмелела. Она вольготно откинулась на спинку стула, вальяжно закинула ногу на ногу и вызывающе уставилась на Маэстро.

Она так упивалась своей неожиданной смелостью, что не заметила, как глаза Маэстро потемнели, а лицо как будто закаменело.

«Да пусть только попробует меня заставить сделать еще какую-нибудь гадость, пусть, – злорадно думала Буданова, глядя, как Маэстро переменился в лице, – плевать я хотела на все его…»

Буданова так и не успела додумать эту мысль. В первый момент она даже не успела осознать, что произошло. Сильный удар кулаком прямо в лицо сбил ее со стула, и она полетела на пол. Внутри нее что-то лопнуло, и миллионы острых осколков вонзились ей в голову всеми своими гранями, доставляя сильнейшую боль. Особенно сильно больно было в районе носа. Буданова с трудом вытащила из-под себя правую руку и дотянулась до лица. Пальцы наткнулись на что-то теплое и липкое.

Кровь! – в ужасе мелькнуло в ее сознании. – Он разбил мне лицо.

– Вставай, сучка! Хватит валяться, – заорал Маэстро и пнул Буданову ногой. На этот раз не так сильно, но ощутимо. Буданова собрала все свои силы и медленно поднялась. Как только она очутилась на ногах, Маэстро схватил ее за волосы и поволок к зеркалу.

– Ну, что, нравишься сама себе? – рявкнул он.

Буданова, увидев свое разбитое лицо, с кровавыми подтеками и распухшей губой, зажмурила глаза.

– Смотри, смотри и любуйся на себя, – процедил Маэстро и дернул ее за волосы с такой силой, что Буданова закричала от боли и посчитала, что лучше открыть глаза.

– Так, значит, ты говоришь, что не хочешь плясать под мою дудку? Ай-яй-яй. Какая ты нехорошая девочка. А знаешь, что я делаю с такими непослушными детками, как ты, а? Знаешь?

Буданова молчала.

– Не знаешь, – ухмыльнулся Маэстро, – но можешь узнать, если будешь продолжать вести себя плохо. Так ты будешь слушаться меня, моя драгоценная? Что-то я не слышу ответа.

Маэстро размахнулся, чтобы снова ударить ее, но Буданова в этот момент истошно завопила:

– Бу-у-ду! Буду слушаться! Только не бейте меня больше!

– Так и быть, поверю тебе еще раз. – Маэстро удовлетворенно хмыкнул и отпустил Буданову. – А сейчас, красотуля, тебе пора домой: приводить себя в порядок. Ты мне нужна красивой. Поняла?

– Поняла, – тихо прошелестела Буданова.

– Ну, вот и умничка. Иди. Я тебя сам найду, когда ты мне опять понадобишься.

Буданова схватила свою сумку и выскочила из квартиры.

7

Сакуров послал за Магдаевым, но его нигде не нашли. Выяснили только, что он сказал одному из сотрудников, что ему срочно надо уйти по важному делу. И больше его никто в офисе не видел. Сакуровым овладели плохие предчувствия, чем дальше развивалась ситуация, тем меньше она ему нравилась. Он все явственней ощущал, что то, с чем он столкнулся, гораздо серьезней и опасней, чем ему показалось вначале.

Сев в машину, Сакуров поехал домой к Магдаеву. Тот жил в довольно хорошем районе города, где селились люди со средним достатком. Магдаев оказался владельцем большого, в два этажа дома, отделенного от остального мира высоким забором. Сакуров решительно надавил на кнопку звонка. Ему долго не открывали. Но он не отступал и продолжал настойчиво звонить. Его упорство в конце концов сделало свое дело, дверь распахнулась. Средних лет худая женщина с поблекшим лицом, как ему показалось, испуганно смотрела на него.

– Вы жена Магдаева, – скорей не спросил, а утвердительно произнес Сакуров.

– Да, – подтвердила женщина.

– А где ваш супруг?

– Его нет дома, – поспешно произнесла женщина.

Сакуров пристально посмотрел на нее: женщина старательно прятала от него глаза.

Она лжет, почувствовал он.

– Вот я и посмотрю, – сказал Сакуров.

– Извините, но его нет дома, – снова произнесла она.

– Вам известно, кто я?

– Да, – на миг подняла она на него глаза.

– Так вот, если вы не впустите меня сейчас в дом, ваш муж будет завтра же уволен.

Лицо жены Магдаева отразило колебания, она явно не знала, как поступить. Но, по-видимому, вспомнив полученные от мужа инструкции, отрицательно замотала головой.

– Извините, не могу вас впустить, у меня спят маленькие дети.

Но этот аргумент не произвел на Сакурова должного впечатления.

– Весьма сожалею, по возможности постараюсь их не будить. Мне очень нужно повидать вашего супруга.

Сакуров сделал шаг вперед, женщина постаралась его не пустить. Но уж больно силы были не равны, Сакуров плечом оттеснил ее от ворот и оказался внутри. Он быстро вбежал на крыльцо и рванул входную дверь. Как ни странно, женщина его не обманула, в комнате, куда он попал, в самом деле спал в кровати ребенок от силы лет двух. На мгновение Сакурову стало неудобно от своего вторжения, но долго останавливаться на этом чувстве у него не было возможности. Он был почти на сто процентов уверен, что Магдаев дома.

– Где прячется муж? – спросил он у последовавшей за ним женщины.

Но та лишь испуганно посмотрела на него. Сакуров безнадежно махнул рукой и распахнул дверь в соседнюю комнату. Там тоже находились дети, мальчик и девочка младшего школьного возраста сидели за столом и делали уроки. Они со страхом посмотрели на незнакомого дядю.

– Где ваш отец? – спросил он.

Но ответом ему было лишь испуганное молчание. Сакуров снова открыл дверь и оказался в новой комнате. И почти наткнулся на юношу лет восемнадцати. Он был так разительно похож на Магдаева, что не приходилось сомневаться, кто его отец. «Да что тут, в каждой комнате дети?» – подумал Сакуров.

То, что в следующей комнате он снова увидит ребенка, Сакуров уже нисколько не сомневался. На этот раз это оказалась молоденькая девушка лет шестнадцати. Сакуров огляделся и обнаружил здесь ведущую на второй этаж лестницу. Он бросился по ней вверх.

То была первая комната, в которой не оказалось детей. Зато находился тот, кого он искал. Магдаев при виде Сакурова попытался прорваться к выходу. Он даже схватил табуретку, чтобы пробить себе дорогу. Но Сакуров ударом ноги выбил ее из рук, затем подсек Магдаева и прижал его к полу коленом, довольно сильно надавив на грудь.