Мария Жукова-Гладкова - Герой жестокого романа
Отец с Леонидом Тарасовичем в последнее время стонали «под гнетом», если можно так выразиться (но смысл в принципе был понятен), некого Равиля Байрамгалина.
– Слышала про такого?
– Упоминали при мне, – кивнула я.
Дядя Леня обещал потом рассказать про Равиля поподробнее, но сейчас не хотел отвлекаться. В общем, Равиль прибирал себе все большую и большую часть их доходов. Как они изначально с ним связались, почему и так далее, мне тоже знать не следовало – вернее, забивать себе этим голову.
Багаев предложил взять на себя решение проблем с Равилем и оставить и дядю Леню, и отца директорами, дав каждому по одному клубу. Они становились лишь работниками Петра Петровича, а никак не владельцами и не совладельцами, хотя по реальным деньгам практически ничего не теряли.
– Но терялась власть, Ксения. Ты – женщина, девушка, возможно, тебе это не очень понятно, – задумчиво сказал дядя Леня. – Терялась собственность. В некотором роде – свобода. Ни я, ни Владислав не хотели становиться наемными работниками. Мы уже привыкли быть хозяевами.
В общем, с одной стороны был Равиль, который тоже ограничивал свободу и власть, правда, его больше интересовали деньги, скорее, даже только деньги, с другой – Багаев.
– А вы без них обойтись не могли? – уточнила я.
Дядя Леня покачал головой и пояснил, что они с отцом недостаточно сильны. Больше обращаться было не к кому.
Дядя Леня считал, что лучше оставить все как есть, самим как можно скорее рассказать Равилю про предложение Багаева, и пусть они сами между собой разбираются. Равиль же все равно узнает про багаевские намерения, если еще не знает о них. Леонид Тарасович считал, что, несмотря на все недостатки Равиля, работать с ним легче, чем с Багаевым. И Равиль не претендует на все, как Петр Петрович.
Мой отец же считал, что скорее договорится с Багаевым. И хотел использовать для этих целей мою мать.
– Ты знаешь, что Петр Петрович…
– Знаю, – кивнула я. – Папочка поведал.
Дядя Леня считал, что отец разработал план, представил его матери и изложил ее роль в нем. Трудно сказать, согласилась она или нет, но несомненно одно: даже просто такое предложение не могло не сыграть своей роли в ее решении покончить с собой. Леонид Тарасович никогда бы не стал подкладывать ни одну из своих жен и любовниц под другого мужика ради достижения каких-то целей.
– Вы считаете, что это было самоубийство?
– А ты?.. – Дядя Леня осекся на полуслове.
Я рассказала все, что слышала от тети Люси.
– Нет, Ксения, я не думаю, что Багаев ее убил. Во-первых, у него вообще… ну нечто типа кодекса в отношении женщин. Он не стал бы убивать ни твою мать, ни мою жену, ничью жену. Во-вторых, он в самом деле приударял за твоей матерью в юности. Было такое. Мне Владислав рассказывал. Хвастался в свое время, что от Багаева увел твою маму. Я не знаю, сохранил ли Петр Петрович к ней какие-то чувства или нет, но юношеская любовь не забывается никогда. Я не могу тебе сказать, зачем он приезжал к ней ночью. Если когда-то лично познакомишься с Петром Петровичем – спроси. Думаю, что ответит. Тебе ответит. Больше никому. Но твоя мама или покончила с собой, или ей в этом помог кто-то еще, но не Багаев. Я в этом не сомневаюсь ни секунды. Поверь.
Петр Петрович в моих глазах получил несколько плюсов, а желание навестить его в больнице окрепло. Может, в самом деле сходить познакомиться?
А дядя Леня тем временем продолжал свой рассказ.
Теперь он считал, что мой отец у него за спиной договорился с Багаевым. На каких условиях – остается только догадываться. Возможно, смог его уломать на директорство во всех клубах, которыми владел до взрыва «Сфинкса». Возможно, Багаев согласился оставить его совладельцем – тут как раз отец мог подключить к работе мать. И Владислава Николаевича Колобова, то бишь моего папочку, Багаев не стал бы обирать до нитки, хотя бы из-за мамы.
Дядя Леня становился лишним. И Равиль становился лишним. И кому-то – скорее всего, моему отцу – пришла идея взорвать один из клубов, чтобы избавиться от ряда людей. Нет человека – нет проблемы. Двумя проблемами были Равиль Байрамгалин и Леонид Тарасович Черевко. И в случае взрыва «Сфинкса» отец вроде как бы и не виноват – ну разве он сам стал бы взрывать собственный клуб? Никогда в жизни. Он остается вне подозрений.
– И он был готов пожертвовать мной? – прошептала я, до сих пор с трудом в это верящая.
– Ксения, тут несколько вариантов, – медленно произнес дядя Леня, накрывая мою ладонь своей рукой.
Вначале дядя Леня предполагал, что мой отец договорился с Сашкой, который меня и увезет. Я присутствовала в вечер взрыва, следовательно, для всех отец – ни ухом, ни рылом. А то, что уехала с мужиком, так это мои проблемы. И мое счастье.
Потом дядя Леня подумал, что Владислав Николаевич мог иметь в запасе какой-то вариант – ну например, вызвать меня срочно домой по телефону. Меня все в клубе знали, тут же позвали бы к аппарату и даже отвезли. Спрашивай потом у покойников, о чем я там по телефону говорила. А всем остальным говорили бы, что у матери случился приступ. Или еще что-то в этом роде.
Или, наоборот, механизм запустили в действие после того, как я уехала сама.
– Но бомба была запрограммирована на полночь! – воскликнула я.
– А ты откуда знаешь? – посмотрел на меня дядя Леня.
Я стала судорожно вспоминать. По идее, я поняла это из слов, которые слышала в «Гранд Чероки», когда Саша переговаривался с Андреем и отвечал на телефонные звонки… Петра. Багаева?
– Бомба могла быть на дистанционном управлении, – тем временем заметил дядя Леня. – И ее взорвали ровно в полночь. Это в газетах, что ли, было про часовой механизм? По ящику сказали? Им какую версию выдвинули, ту и подали. Я точно не знаю, Ксения. Могла быть любая.
Но Сашка был в курсе относительно предстоящего взрыва. Он точно знал, что дольше в клубе задерживаться нельзя. И спас мне жизнь. Чем собирался шантажировать отца. Или взять проценты в качестве платы за мое удивительное спасение. Насколько я поняла, Сашка с Андреем на всякий случай заехали в клуб незадолго до полуночи, чтобы проверить, кто там тусуется. Чтобы не погиб… кто-то ценный, например. Мало ли кто там мог быть? Увидели меня. Но в элитное помещение они точно не ходили… Сидели за стойкой в общем зале.
– И последний вариант, Ксения, – сказал дядя Леня, отводя глаза. – Прости, если обижу тебя. Но я должен это сказать.
– Говорите, – подбодрила я его. – Не обидите. Если какая-то гадость в отношении отца, то и не удивите. Я в последнее время не думаю о нем ничего хорошего.
Дядя Леня все равно колебался несколько секунд, а потом выдал:
– По какой-то причине Владислав мог хотеть твоей смерти. Я не знаю, по какой. Только не заводись. Но такой вариант исключать тоже нельзя…
Если бы Леонид Тарасович высказал эту идею до того злополучного вечера в «Сфинксе», я взорвалась бы от возмущения, но после того, что отец устроил у Саши… Здесь у меня… После всех событий этого месяца… Я не могла предположить причину, по которой он хотел бы моей смерти, хотя и поломала голову, почему отношение отца ко мне изменилось.
– Что это могло быть? – посмотрел на меня дядя Леня.
Я покачала головой.
– Даже намека?
Я опять покачала.
– Тогда не знаю…
– А вы не думаете, что «Сфинкс» решил взорвать Багаев, не ставя в известность моего отца?
– Не думаю.
– Почему?
– Ну на черта ему взрывать клуб, который он хочет прибрать к рукам?
Я пожала плечами.
– Ксения, поверь, я этот месяц не сидел без дела. Ты что думаешь, я просто так в подполье ушел? Кстати, ездил на свою надгробную плиту посмотреть, – Леонид Тарасович улыбнулся. – Хорошая плита. Баба моя средств не пожалела.
– А с какого боку тут Саша? – решила разобраться я. И честно призналась, что так и не знаю, чем он занимается.
Дядя Леня долго смеялся.
Как выяснилось, Саша был личностью довольно занятной (это я уже и так поняла). В настоящее время он имел школу восточных единоборств, где занимались мальчики и девочки от мала до велика, охранное и детективное агентство и, не исключено, какие-то другие структуры подобного профиля.
– Он – киллер? – спросила я.
Дядя Леня задумался на некоторое время, доедая кусок хлеба.
– Говорите, дядя Леня. Вы же уже решились мне столько всего открыть.
Он уныло усмехнулся:
– Киллера через Сашку тоже можно найти. Есть у него и такое агентство. Или банк данных. Или как там это назвать. Этакая фирма по ликвидации предприятий любой формы собственности, а также частных лиц в течение нескольких минут. Качество и отсутствие претензий гарантируются, – дядя Леня усмехнулся. – Ну, в общем, он сведет с нужным человеком. Думаю, что и сам в состоянии любой заказ выполнить. Он многое умеет.
– Он связан с Багаевым?
– Сашка – сам по себе. Одинокий волк. Сотрудничает с тем, с кем ему в данный момент выгодно. У него одного сил играть по-крупному никогда не было. Кстати, может напакостить по-мелкому. И отомстить по-пакостному. Я бы лично не хотел иметь с ним никаких дел. С Багаевым – да, возможно. С Равилем. Но не с Сашкой. Багаев, Равиль – это фигуры, а Сашка – мелкий пакостник. Правда, имеет он со всех своих предприятий-мероприятий ох как немало.
