Рауль Мир-Хайдаров - Пешие прогулки
Его обед был, по местным городским понятиям, более чем скромным -пол-лагмана и палочка шаш-лыка или полшурпы и одна горячая самса, или пара палочек шашлыка из свежей печени, или штуки три манты с курдючным салом и мелко нарезанной бараниной и горячая лепешка. Мальчишки никогда не заставляли себя ждать: и лепешка оказывалась румяная, шашлык хорошо прожаренным, шурпа об-жигающая, а сдачу ему приносили до монетки, хотя тут любили округлять суммы. Поднявшись, он сдер-жанно благодарил чайханщика, и если проходил ми-мо торговых рядов, то и тех, у кого мальчишки покупали еду, причем он безошибочно угадывал, у кого брали шашлык, у кого самсу, -- и сдержанная благодарность эта особо ценилась бесцеремонным торговым людом. Привыкшие к тому, что кругом лебезили, заискивали, они уважали ту дистанцию, что установил с ними этот одинокий немногослов-ный человек. И отодвигая в очереди какого-нибудь важного и денежного клиента, они тем самым как бы намекали на некую причастность к нему, слу-чайно попавшему в их город человеку, которого, по слухам, должны были вот-вот куда-то отозвать, затребовать, и, конечно, вызов предполагался по са-мому крупному счету.
3
Шло время, недели, месяцы, никто и никуда его не отзывал, а он продолжал совершать свои каждодневные пешие прогулки, только изредка про-падал из города на несколько дней по делам кон-сервного заводика: ездил то в область, то в столицу республики отстаивать интересы своей "фирмы", ко-торой все чаще и чаще предъявляли штрафные сан-кции за качество продукции. Возвращался он из центра всегда расстроенный, потому что в оба кон-ца -- и от производителя, и от потребителя -- вез неутешительные вести; но, памятуя о здоровье, а чаще все-таки по инерции, сложившейся привычке, выбирался по вечерам из дома.
Проходя по улице Буденного, мимо трех город-ских ресторанов, каждый из которых назывался еще претенциознее, чем местные кинотеатры, а именно: "Лидо", "Консуэло" и "Шахразада", он невольно от-мечал: вот уж где жизнь всегда бьет ключом. И пусть рядом пересеивают после весенних ливней или заморозков хлопок, пусть люди в кишлаках плохо питаются, особенно туго бывало с мясом, пусть тысячи и тысячи студентов и школьников трудятся вдали от дома на сельхозработах, пусть где-то наводнение, землетрясение, голод, ураганы, пожары, месячники, субботники, воскресники, за-сухи, перевороты, локальные и региональные вой-ны -- тут всегда царил праздник сытой жизни, и кому-нибудь в городе, наверное, казалось куда пре-стижнее быть завсегдатаем "Лидо", чем, скажем, по-четным членом Европейского географического общества.
Что время бежит стремительно, это, пожалуй, ощущает каждый, но если вдруг выпадаешь из жизни, в которой как будто еще живешь, -- такое примечает не всякий, и то не сразу, а постепенно, сначала в мелочах. Гуляя как-то по излюбленной улице, он словно впервые услышал, что сейчас в ресторанах исполняют другую музыку, поют новые песни. Теперь он прислушивался к музыке вни-мательнее, думая, что ошибся, что вот-вот, через день-другой, зазвучит что-нибудь знакомое, доне-сется из распахнутых настежь окон, в стеклах ко-торых полыхали отсветом яркие люстры, знакомая песня, но проходила неделя, вторая, и хотя ре-пертуар трех ресторанных оркестров был доволь-но-таки обширным, он не услышал ни одной ста-рой, привычной мелодии и отчего-то расстроился. "Я как инопланетянин", -- впервые сказал он себе тогда.
Музыкой он особенно не увлекался, но в мо-лодости отдал ей должное, ходил на танцы и студенческие вечера. Тогда, в годы его юности, они не были перекормлены музыкой, как теперешние молодые, и оттого многое сохранилось в памяти. Так вот из того музыкального багажа он не слышал сейчас ни одной мелодии, ни одной песни -- и это усиливало ощущение выключенности из жиз-ни.
Тем более неожиданным для него было, когда во время обычной вечерней прогулки, занятый сво-ими мыслями, он однажды услышал из окна "Шах-разады" мелодию, которая вроде бы показалась ему знакомой. Поначалу он решил, что ошибся; это была современная музыка с рваным ритмом и не-истовыми ударными. Оркестр замолчал, и он по-стоял еще немного под окнами, надеясь, что, воз-можно, кто-нибудь попросит повторить вещь -- дело обычное. Случалось, что какой-нибудь шлягер звучал во всех трех ресторанах одновременно и по три, четыре раза подряд. Хотя он не бывал до сих пор ни в одном из местных заведений, но догадывался, что оркестры играли, как правило, на заказ, оттого музыку на этой улице можно было услышать далеко за полночь.
Но на этот раз не повезло: музыканты начали что-то другое.
Однако, когда он подходил к "Лидо", словно уга-дав его желание, эта музыка послышалась вновь, и он невольно улыбнулся: ну, конечно, новомодная штучка, раз играют в каждом ресторане, и, уже теряя интерес, двинулся дальше. Но странно: чем дальше он уходил, тем явственнее слышал эту му-зыку. "Что за чертовщина, неужто с годами у меня обострился слух?" Он действительно предугадывал, что сейчас вот начнет саксофон или партия перейдет к трубам, а потом вступят ударные.
И наконец он вспомнил.
Ну, конечно, Элвис Пресли, "Рок круглые сут-ки"! Далекие студенческие времена! Неожиданно для самого себя он вдруг решил заглянуть в ре-сторан.
Когда он появился в зале, вечерняя жизнь ре-сторана уже набирала силу, вино и музыка делали свое дело. Громкие, возбужденные разговоры, пре-увеличенно раскатистый смех, радостные лица кру-гом, короче -- подобие праздника. Хотя окна рас-пахнуты настежь и под высокими потолками вра-щались лопасти вентиляторов, все же сигаретный дым густо стлался над столами, но это, наверное, заметно было только тому, кто входил с улицы.
Сквозь голубой дым он разглядел, что зал по-лон -- ни одного свободного столика, и уже соби-рался уйти, не особенно надеясь на удачу, как не-ожиданно из-за колонны появился метрдотель и, вежливо поздоровавшись с гостем, пригласил его в зал.
В глубине просторного зала, в стороне от про-хода, рядом с мраморной колонной притаился сер-вированный двухместный столик с табличкой "За-нято" -- туда и привел его хозяин зала. Хотя столик вроде и находился в тени колонны, обзор оказался широким: практически он видел весь зал, и особенно хорошо небольшую эстраду и площадку перед нею, где уже танцевали. Официант не заставил себя ждать и не отходил от стола, пока он не просмотрел меню.
Наличие шампиньонов и перепелок не удивило его, поскольку предпринимательская деятельность местных жителей не была для него тайной. Правда, сам он ни разу в жизни не пробовал этих дели-катесов, поэтому сейчас, пользуясь случаем, попро-сил принести то и другое и заказал еще чайник зеленого чая. После ухода терпеливого официанта, не выказавшего никакого неудовольствия по поводу чайника чая в вечернее время, он оглядел зал. Впро-чем, оглядеть как раз не удалось -- внимание его сразу привлекла компания неподалеку от него. Большой, богато накрытый банкетный стол с цветами занимали четверо хорошо одетых мужчин, все от тридцати пяти до сорока; о чем-то они шумно спорили, оживленно жестикулировали. Судя по обилию закусок на столе и батарее бутылок, они еще кого-то ждали. Что-то в этой компании насторожило его, недавнего прокурора, хотя кругом, куда ни глянь, гуляли широко, шампанское, как говорится, лилось рекой.
За банкетным столом тут же перехватили его заинтересованный взгляд, хотя он, конечно, не был так прост, чтобы откровенно изучать соседей. От-водить глаза ему показалось недостойным -- в конце концов он же не подсматривал, и тут произошло неожиданное: под его взглядом все четверо вдруг встали и учтиво раскланялись с бывшим прокуро-ром. Он ответил легким кивком, не поднимаясь с места. Кто они такие, что за вежливость? Может, ошиблись? Но мысль об ошибке он отвел сразу: четверо обознаться одновременно не могут. Приго-дился прежний опыт: тренированная память услуж-ливо, словно снимок из фотоателье, выложила перед ним групповой портрет компании за соседним сто-лом, хотя он больше в ту сторону не смотрел. Кто же они, эти хорошо одетые, уверенные в себе люди? Преуспевающие хозяйственники, высокопоставлен-ные руководители? Было в их повадке что-то от власть имущих -- работников аппарата бывший прокурор знал хорошо.
Скорее всего это бывшие коллеги, он мог встре-чаться с ними в прошлой жизни, на пленумах и совещаниях в столице республики. Вот только из которой они области -- непонятно, городок распола-гался на границе двух областей, и из обоих центров, при нынешних скоростях и автострадах, сюда рукой подать. Оттого и переполнены каждый день местные рестораны: наезжают издалека люди небедные, и особенно те, кому по долгу службы подобные за-ведения обходить следует за версту. А тут вроде ничейная территория образовалась. Не случайно приезжие "хозяева жизни" окрестили городок "Лас-Вегасом".
Догадка эта не порадовала бывшего прокурора, он подумал, что среди тех, кого эти четверо ожидают за столом, вполне могут оказаться люди, которых он действительно знал, с кем дружески общался прежде. И миновать с ними встречи и разговора будет невозможно. Но ни с кем из своей прошлой жизни он видеться не желал; хочешь не хочешь, пришлось бы отвечать на какие-то вопросы, рас-сказывать о нынешней жизни, выслушивать слова сочувствия и возмущения несправедливостью. По-этому он и не задержался в зале, быстро расправился с ужином, хотя в другой ситуации с удовольствием попросил бы принести еще чайник зеленого чая: настоящий китайский чай тоже остался там, в преж-ней жизни.
