Лариса Соболева - Ночи с Камелией
Но не одни неосуществимые мечты преследовали его, были и другие – вполне реальные: получить чин повыше. Уж как Пискунов ни старался, а чина не выслужил, все дел подходящих не попадалось. И вот представился случай – покрытое мраком убийство Долгополова. Тут надо все умение приложить и оказать следствию неоценимую услугу, то есть самому раскрыть убийство. Потому Пискунов, прослуживший в сыске больше остальных, и взял под опеку сыщиков, надеясь с их помощью отличиться.
Мадам Иветта протянула ручку для поцелуя:
– Давненько вы к нам не захаживали, господин Пискунов.
Он не какой-нибудь гость, а отношение имел к самой полиции, оттого был в большом почете у мадам Иветты. Пискунов чмокнул ручку, да сразу-то к делу не приступишь, к тому же от начальства разрешение поразвратничать получено. Женщины не баловали его вниманием, насмехались, оставалось пользоваться услугами публичных домов. Опасаясь, что начальство прознает и выговор сделает, Пискунов лишний раз зайти сюда не решался, только по очень сильному хотению прибегал.
Мадам Иветта самолично ввела его в салон, держа под руку, он сразу приметил большущее тело на диване. Пискунова не прельщали женщины ссохшиеся, а нравились такие, чтобы были раз в пять шире его и чтобы груди имели как две головы, – тогда это женщина. Он указал глазами на толстуху в прозрачных одеяниях, мадам позвала ее:
– Коко, поди ко мне.
Пери из восточных грез неохотно сползла с дивана, подошла к Пискунову – большая и мягкая, – кивнула: мол, иди за мной. Он поднялся с ней во второй этаж, предвкушая разгар необузданной страсти. В комнате Коко скинула с себя прозрачные одеяния, села на кровать, поставив руки на колени:
– Уж, извиняйте, сударь, но плату загодя оставьте.
– Сколько-с? – Он надеялся, что услуги подешевели.
– Рупь. Коли два часа пожелаете, то скидка вам на двадцать копеек будет.
– А скажи-ка, милая, известна ли тебе гулящая девица, что по ночам ловит мужчин в городе? Ходит в красной юбке, синем жакете…
– Не, сударь, – ответила Коко. – Вы у мадамы поспрашивайте, я ить отсюдова, почитай, не выхожу. Разве что в лавку за пирожными, да и то редко.
Пискунов положил рубль на комод, посчитав, что этого будет довольно, разделся до подштанников и ринулся на предмет вожделения, зарывшись лицом в огромные груди.
После часа приятнейшего времяпрепровождения Пискунов спустился вниз, подождал, пока мадам переговорит с гостем и вызовет к нему девушку, после, поигрывая тростью, очутился возле ее конторки и задал тот же вопрос, который задавал Коко.
– Слыхала, слыхала, – опершись о конторку, заговорила мадам Иветта. – Гости называют ее Камелией, говорят, хороша. Но что удивительно, не со всяким она идет, кто зовет ее.
– Не со всяким? – приподнял брови он. – Это как же?
– Да и мне непонятно, – пожала обнаженными плечиками мадам Иветта. – Улица, господин Пискунов, последнее дело. Коль на улицу она вышла, стало быть, нужда заставила, отчего ж тогда выбирает? Да только, думаю, враки все это. Однако, сударь, гости из господ реже стали к нам захаживать.
Пискунов отправился гулять по ночному городу, недоумевая: что за интерес у его высокоблагородия Зыбина к уличной девке? Но раз интерес есть, стало быть, надо ее найти и привести к Виссариону Фомичу.
* * *Марго не упустила возможности побывать у Нагоровых и разочаровалась, не увидев там Вики. Подумывала уйти, особенно когда юная Нагорова запела. Нет-нет, пение было сносным, но именно сносным, значит – посредственным, а Марго не любила посредственности во всем. Если уж браться за какое дело, то оно должно быть исполнено безупречно. Подавляя зевки, Марго прошлась взглядом по гостям и заметила, что Неверов тоже смотрел по сторонам. Она предположила: он ждет Вики. В таком случае та должна вот-вот прийти, поэтому и Марго приняла решение остаться, а чтобы попусту не тратить время, обдумывала, кто еще ей будет полезен. Уж очень не хотелось ударить в грязь лицом перед Зыбиным, не оказаться той самой посредственностью, которая раздражает своими претензиями.
Вечер шел своим чередом, Вики так и не приехала, Марго подозревала, что она уже не приедет. Заметно скучал и Неверов, всегда обожавший находиться в центре дамского общества, но отчего-то не сегодня. «Неужто он так увлекся Вики? – думала Марго. – На него это не похоже, впрочем, временная страсть так же сильна, как и влюбленность». Когда он попрощался с хозяйкой и удалился, Марго последовала его примеру, наскоро попрощалась, чтобы не упустить Неверова. Садясь в коляску, она приказала кучеру:
– Поезжай за той каретой, но чтобы тебя не заметили.
– Давно пора коляску на карету сменить, барыня, – заворчал он. – Вона подмораживает уж. Простынете. Можеть, домой отвезть?
– Помолчи. Мне надобно знать, куда господин Неверов едет.
Она давала указания, когда придержать лошадей или куда править, чтобы попасть в плотную тень. А карета неожиданно для нее свернула на улицу, где проживал Неверов. Приказав Капитону стать у тумбы с объявлениями, Марго приподнялась, желая удостовериться, что Неверов едет к себе.
Неожиданно появилась одинокая женская фигура, неторопливо бредущая навстречу карете. В первый миг Марго не поверила глазам: женщина, одна, и глубокой ночью? Разве она не знает, как опасно гулять ночью по городу? Женщина не торопилась, не озиралась, шла размеренно и будто никого не боялась. Карета остановилась, женщина тоже. Пауза. Дверца кареты открылась…
– Гони, Капитон, – сказала Марго, набрасывая на лицо вуаль. – Проскочи мимо Неверова как можно ближе. Скорей же!
Женщина протянула руку, она садилась в карету… Марго успела заметить красную юбку, синий жакет, черную шляпу с черными перьями, спрятанное под вуалью лицо… и ее коляска промчалась мимо. Только на повороте Марго увидела, что Неверов въехал в ворота своего особняка. По пути домой она задумалась: не об этой ли девице шла речь у графини Шембек? Но как же Неверов, не имеющий недостатка в женщинах, пригласил в свой дом уличную девку?
Орест был разгневан на Вики Галицкую, обманувшую его ожидания. Но тут неподалеку от его дома встретилась та, о которой ходило по гостиным слишком много толков, особенно в узких кругах, что удивило и заинтересовало даже Неверова. Он решил провести остаток ночи за познанием предмета желания многих господ, а также сравнить, насколько она хороша. Зная, что таинственная незнакомка не со всяким господином идет, при отказе Орест намеревался затолкать ее в карету силой, однако она согласилась.
Он привел ее в спальню, приказав лакею подать вина, и, пока тот не принес, разглядывал кокон из одежд, без лица, в уме вычисляя, чем же она его удивит. Налив в бокалы вина, Неверов снял сюртук, жилет и галстук, бросил на кресло, после отодвинул стул от стола и пригласил:
– Прошу вас, сударыня.
Шурша юбками, она смело подошла, но не села, а тихо сказала:
– Погасите свет.
Заманить таинственную незнакомку и не взглянуть на нее – это не для Неверова. Да и кто она такая, чтобы диктовать ему условия? Всего лишь потаскушка, какая бы дорогая ни была. В сущности, цену устанавливает спрос, а спрос разогрет таинственностью. Это забавно, но не более.
– Простите, сударыня, но я хотел бы знать, с кем имею дело, то есть увидеть вас.
– Тогда я ухожу. – И она решительно пошла к выходу.
Он очутился у выхода раньше девки, поставил руку на дверной проем, перегородив ей дорогу, после усмехнулся, но тон его был властным:
– Ты не уйдешь. Сними вуаль, я хочу взглянуть, стоишь ли ты тех басен, которыми окружили тебя слухи.
Она не испугалась – это было заметно по уверенности в ее движениях, когда она прошлась по комнате, словно вовсе не попала в пленницы. И явно раздумывала, как ей быть, а он ждал, скрестив руки на груди и чувствуя за собой преимущество. Что бы она ни надумала, выйти ей отсюда не удастся. Новизна внезапно защекотала в горле, сдавила грудь ожиданием необычности. В Оресте Неверове проснулись древние инстинкты, когда не нужно согласие дамы, а есть его и только его желание, с силой, как у дикаря. Ему захотелось сорвать с нее одежды, взять ее грубо, по-мужицки, потом запереть в доме и держать как наложницу, пока не надоест. Для искушенного человека, привыкшего соблазнять тактикой игры во влюбленность и тем самым удовлетворять тщеславие, это было открытием себя же, оно влекло немедленно осуществить то, что возникло в мыслях.
Неверов шагнул к ней, задышав глубоко и часто, как зверь, а она, кажется, разгадала его намерения, выставила ладонь в перчатке, упреждая бросок:
– Погодите.
И неторопливо размотала вуаль на шее, откинула ее, затем сняла шляпу. Неверов второй раз испытал потрясение, даже отшатнулся:
