Анна Князева - Роман без последней страницы
Тяжелая металлическая дверь захлопнулась перед самым Дайнекиным носом.
– Вот так, – сказала она себе и поплелась обратно.
Пройдя пару метров, остановилась. У подъезда стоял золотистый «Бентли».
К счастью, под входную дверь опять подложили камень. Она успешно проникла в подъезд без ключей и подошла к лифту. Там стоял мрачный тип в черном пальто. Из-за его плеча выглянул добродушный старик.
– Пусти девочку в лифт, – не то приказал, не то попросил он.
Дайнека не стала ждать еще одного приглашения, зашла в кабину и встала рядом со стариком.
– Тебе на какой? – В его голосе звучала забота.
– На второй.
Он улыбнулся и, ничего не сказав, просто нажал сначала вторую кнопку, потом – третью.
– Вы на третий? – спросила Дайнека.
– Там снимают кино. Слышала?
– Вы – артист? – поинтересовалась она.
– Еще какой! – хохотнул старичок.
Дверцы лифта открылись, и Дайнека вышла. Дома схватила телефон и позвонила Сергею.
– Слушай, ты здесь?
Он прошептал:
– Некогда мне… Родионов сидит в кутузке, а на съемочной площадке – инвестор.
Теперь у нее не было никаких сомнений: инвестор, старик в лифте и Ефременко – один и тот же человек.
Глава 35
Флешбэк № 7
Село Муртук
январь 1944 года
Ровно месяц проработала Манечка на дороге. Освоилась, притерпелась. За день выхаживала пять-шесть концов. Рубила ледяные бугры, как велели. Возчики говорили, что ее километр самый ровный. Теперь она знала всех, но лучше других – безрукого Проню. Он, когда мимо нее проезжал, всегда останавливался. Заговаривал, рассказывал про себя: вернулся, дескать, с войны без руки, нанялся в леспромхоз.
Манечка больше слушала. О себе ничего не рассказывала, только раз и спросила, глядя на его обветренное лицо:
– Сколько ж тебе лет, дядька?
– Двадцать шесть, – ответил Проня.
– Выходит, ты всего-то на семь лет старше меня? – Манечка растерялась. Она-то думала, что он как ее батька.
В декабре ее перевели на делянку рубить сучки. Работа такая: брать по одной хлыстине и рубить ветки с лапками. У макушки, где тонкий сучок, – легче. К середке – потяжелей. Как обтешешь залыску[19], ее раскорчуют. Потом все вместе грузят бревна на сани. Снег глубокий, а бревно нужно поднять. Провалишься в сугроб по грудь и ничего сделать не можешь.
Возчик Проня, хоть и с одной рукой, всегда помогал бабам. Когда и прикрикнет, а глаза добрые-добрые и синие-синие. И морщинки вокруг глаз светлые, будто незагорелые.
В первый же день Манечка промахнулась и топором тюкнула себе по ноге. Прорубила через батькины кальсоны до самой кости. К утру нога загноилась, до делянки Маня еле доковыляла. Мучилась несколько дней, а когда терпеть сил не осталось, пошла в медпункт к фельдшеру. Фельдшер – немец, переселенец с Поволжья, ногу лечить не стал, сказал – сама заживет.
Возчик Проня, когда узнал, пошел и дал ему по башке. Тот сразу принес мазь, и все зажило.
Теперь Манечка часто уезжала домой на санях. С Проней всегда хорошо. С другими возчиками – если прицепится. Вальщицы и рубщики цеплялись за бревна, потому что в село сани отправляли только гружеными.
Бывало, и падали. На ее глазах шестнадцатилетний мальчишка, переселенец с Украины, под сани свалился на всем ходу. Когда его тело привезли к бараку, мать рвала на себе волосы, кричала, звала сына по имени: «Михальцуне!» – верила, что он еще жив, одеялом укрывала, встать уговаривала.
Бабы вокруг нее обревелись. Да что ж делать, его уж не вернуть.
Рожать Манька стала в лесу, когда рубила сучки. Отбросила топор, схватилась за живот и упала на мягкие лапки[20]. Крикнула:
– Бабы, рожаю!
Там же, на делянке, у нее отошли воды. Из лесу понабежали вальщицы, схватили ее под руки и потащили к саням. Сбросили бревна. Проня кинул в сани свой тулуп, сам остался в тонкой фуфаечке. Маньку уложили поверх тулупа.
Проня гнал лошадь до самой теткиной хаты. Пока ехали, нет-нет обернется да скажет:
– Манечка, почему не кричишь? Кричи, легче будет!
Как привез в теткин двор, взял одной рукой и потащил ее в дом. Тетка велела положить Маньку на кровать, кинулась греть воду и рвать тряпки. Проня поехал за повитухой. Та, когда приехала, ребенок уже вышел, только пупик отрезала. Помыла его, к Манечке на кровать подложила.
– Мальчонка слабенький, недоношенный.
А Манечка про себя так решила: если – сынок, колбинская старуха ее не обманула. А значит, и выживет, и вырастет, и большим начальником станет. Она приложила сына к груди, тот присосался и посмотрел на нее будто бы взрослый.
Глава 36
Одержимая
Человек в «Бентли» оказался инвестором сериала. У Дайнеки на глазах рушилась уже выстроенная добротная схема. Все ее домыслы и подозрения рассыпались в прах. Непонятно, куда идти дальше и что теперь делать. Она чувствовала себя неуместной, смешной и глупой девчонкой, сунувшей нос туда, куда ее не просили.
Говорила ей гадалка, предупреждала: не нужно, не лезь, потом пожалеешь. Хоть и не случилось с ней ничего плохого, беда прошла совсем рядом, как и пообещала гадалка, – над ее головой.
Рассуждая, Дайнека попыталась нащупать почву, хоть какой-нибудь островок, точку опоры, от которой логика поведет ее в правильном направлении.
Мысли снова возвращались к Ефременко. Все-таки он побывал в квартире Тихонова за день до официального начала съемок. Это он крикнул слова: «Светлый путь». Его люди бродили по квартире, и она, Дайнека, хорошо это слышала.
Убеждая себя в этом, она все равно возвращалась к тому, что ничегошеньки у нее не складывается, и никого ни в чем нельзя обвинить. Кроме Родионова.
Возникшая пустота, практически вакуум, вокруг нее стала невыносимой.
В этот критический для нее момент раздался звонок, и она подняла трубку.
– Здравствуйте, сейчас с вами будут говорить…
– Кто? – спросила она.
Женский голос будто бы удивился:
– Виктор Николаевич Музычко, главный редактор «Литературных ведомостей». Соединяю…
– Алло… алло… – Дайнека говорила в пустоту.
Наконец раздался голос Музычко.
– Здравствуйте, Людмила, у меня всего несколько минут, и вы…
Она его прервала:
– Откуда вы знаете мой телефон, я вам его не давала.
– Не задавайте глупых вопросов, – рассердился Музычко. – Вы мне звонили. В каждой серьезной организации служба безопасности может установить номер абонента.
– А она у вас есть? – спросила Дайнека.
– Послушайте… – Виктор Николаевич прервался, по-видимому, пытаясь совладать со своим раздражением. – Вам рассказать о нашей структуре или вы позволите мне сделать то, для чего я позвонил?
– Простите. – Она притихла.
– Так-то лучше, – сказал он и продолжил: – Я позвонил для того, чтобы сообщить одну информацию. Мы поговорили, и я потом вспомнил. Это к вопросу о моей абсолютной памяти на имена и названия.
– Что очень редко встречается, – влезла Дайнека.
– Не подхалимничайте, вам это не идет. У меня сложилось впечатление, что вы умница.
Дайнеке стало стыдно за то, что она не оправдала его надежд. Музычко не ждал оправданий. Он продолжил:
– Вот что я вспомнил: деревня, в которой началось действие романа, как вы помните, Чистовитое. А колхоз назывался иначе, в традициях того времени.
– Как?
– «Светлый путь».
– Как? – переспросила она, и у нее вдруг пересохло во рту.
– Да что вы, в самом деле? Не расслышали? Колхоз «Светлый путь».
– Спасибо.
– Не за что, – сказал Музычко и добавил: – Всего вам хорошего.
Дайнека прошлась по комнате и сказала:
– Вот это да!
Когда очень-преочень нужно, обязательно происходит что-то хорошее.
* * *– Чего ты звонила? – спросил Сергей, когда забежал к ней после работы.
– Сегодня сюда снова приехал тот в «Бентли». Он поднялся на третий этаж.
– Инвестор сериала. Большой человек.
– Ты сказал, что не знаешь его.
– Так я и не знал.
Дайнека прислонилась к дверному косяку и пристально посмотрела ему в глаза.
– Не понимаю…
– Он приехал на съемочную площадку впервые. До сих пор с ним контактировал только Родионов. Теперь его нет, остаюсь только я. Сама подумай, зачем мне врать, – зачастил Сергей.
– Помнишь, я говорила тебе: за день до того, как съемочная группа попала в квартиру Тихонова, здесь побывал Ефременко?
– Кто это? – не понял Сергей.
– Вашего инвестора зовут Семен Михайлович Ефременко.
– И что?
– Он очень громко произнес два слова.
– Ах да! – Сергей хлопнул себя по лбу. – Что-то там про дорогу.
– Не про дорогу, – проворчала Дайнека, – про путь. Светлый путь.
– Ну и что? Теперь-то мы знаем, как он туда попал.
– Как? – оторопела Дайнека.
– Только что охранник возвратил ключ от квартиры.
– Откуда он у него?
– Помнишь, Родионов сказал, что с запасного ключа снял дубликаты? – Сергей объяснил: – Инвестор хотел посмотреть, где будут снимать. Родионов не смог ему отказать и передал ключ.
