Полина Дашкова - Херувим (Том 2)
Окрыленный надеждой, Николай вновь ринулся в бой, и вскоре ему удалось скрутить Стаса без всякого вреда для здоровья, повалить на пол, замотать в нейлоновую штору, как в смирительную рубашку, и уложить на диван в гостиной.
Буйный больной продолжал дергаться, изрыгать хриплые ругательства, но спеленатый прочным нейлоном, как младенец, был уже безопасен, и Оксана решилась подойти к нему с бутылочкой пустырника и столовой ложкой. Других успокоительных средств в доме не оказалось.
- Эта сука писала симпатическими чернилами, - сообщил он Оксане, - паспорт фальшивый, никакая она не француженка. Она сестра Мультика. Они оба сумасшедшие маньяки, это у них семейное.
- Да, конечно, Станислав Владимирович, - Оксана всхлипнула, принялась капать настойку в ложку, сначала считала капли, но сбилась со счета, налила полную и поднесла к губам Стаса.
- Что это?- спросил он, подозрительно косясь на ложку.
- Пустырник, - объяснила Оксана, - чтобы вы успокоились.
Он шмыгнул носом, отвернулся от ложки и вдруг горько, по-детски заплакал:
- За что они меня так? Я не виноват. Я ни в чем не виноват.
- Конечно, Станислав Владимирович, вы совершенно ни в чем не виноваты, - кивнула Оксана, - выпейте лекарство, потом я водички принесу.
- Сначала сама, - он помотал головой, пытаясь увернуться от ложки.
- Что? - не поняла Оксана.
- Попробуй сама, - объяснил он, - я больше никому не верю.
Девушка вспыхнула, вопросительно взглянула на Николая, который сидел и курил тут же в кресле.
- Не возражай- тихо посоветовал он, - отхлебни немного.
Увидев, как Оксана поднесла ложку с темной густой жидкостью к губам и отхлебнула, Стас согласился выпить лекарство. Как ни странно, оно помогло. Он еще несколько раз горько всхлипнул, закрыл глаза и затих. Возможно, просто устал после долгого приступа буйства.
Оксана принялась за уборку, Николай помогал ей.
- Но вообще-то бывают такие чернила, - осторожно заметила она, сгребая веником осколки, - в игрушечных магазинах продаются. Вот у моей подруги сын как-то на дне рождения брызгал на всех из авторучки. Пятна жуткие, но исчезают бесследно.
- Да, есть такая дрянь, - поморщился Николай, ощупывая языком маленький острый обломок переднего зуба, - но называется по-другому. Симпатические чернила - это совсем наоборот. Их сначала не видно, а потом, после тепловой или химической обработки, они проступают.
- Ага, - кивнула Оксана.
Они продолжали убираться молча. Через час дом приобрел приличный вид, правда, почти не осталось посуды.
Вскоре у ворот просигналила машина. Явился Илиади в сопровождении пожилой полной женщины. Она говорила по-английски, Илиади не пришлось переводить печальный рассказ Николая. Врач выслушала молча, с каменным лицом, а затем спросила:
-Он пьет?
- Нет. Почти совсем не пьет.
- Это странно. То, что вы описываете, похоже на белую горячку. Раньше ничего подобного не случалось?
- Вроде бы нет, - Николай неуверенно пожал плечами.
- Лицо вам он разбил?
- Да.
- Боюсь, его надо госпитализировать. Он агрессивен и опасен. Сначала бросился на женщину в аэропорту, потом на вас. Мне придется сообщить в полицию.
Грек что-то зашептал ей на ухо. Она молча кивнула и встала.
- Ну хорошо, давайте я посмотрю его. Все переместились к кушетке, врач села на край, осторожно притронулась к плечу Стаса и тихо, ласково спросила:
- Как вы себя чувствуете?
Стас завертелся в шторе, попытался сесть, Николай помог ему приподняться, но развязывать не стал.
- Что случилось? - заговорил он по-русски, хлопая мутными глазами. - Почему меня связали?
Николай вполголоса перевел.
- Не надо, я могу сам. Развяжи меня, - спокойно произнес Стас и вежливо добавил по-английски: - Пожалуйста, объясните мне, что здесь происходит?
- Вы вели себя агрессивно, разбили лицо вашему другу, - мягко объяснила врач.
- Я? Не может быть. Я ничего не помню, - глаза его округлились, недоумение было совершенно искренним.
В гостиной повисла тишина. Все смотрели на бледное удивленное лицо больного и не видели в нем никаких признаков безумия.
- Хорошо, - прервала молчание врач, - расскажите, что вы помните. Как вы провели вечер и часть ночи?
- Я провожал родителей в аэропорт. Они улетели в Москву. Мой отец тяжело болен. Господин Илиади недавно привозил к нему онколога.
Врач перевела взгляд на Илиади, тот молча кивнул.
- Продолжайте, пожалуйста, - попросила врач.
- Несколько дней назад я попал в автокатастрофу, чуть не погиб. На горной дороге на меня ехал огромный грузовик. Мой мотоцикл сорвался в пропасть, я успел спрыгнуть в последний момент. Мне показалось, что в кабине грузовика рядом с шофером сидела женщина, которую я встречал раньше в Москве. Я знаю, что она опасная авантюристка. Сегодня в аэропорту я увидел похожую женщину, у меня сдали нервы, я бросился к ней и попытался выяснить, кто она. Но потом понял, что ошибся.
Врач вопросительно взглянула на Николая и тот кивнул, мол, пока все правильно.
-Что было дальше?
- Я вернулся домой из аэропорта. Я очень плохо себя чувствовал, во-первых, из-за отца, во-вторых, до сих пор не могу опомниться после недавнего стресса в горах. Пожалуйста, развяжите меня, мне очень неудобно так сидеть.
- Вы обещаете вести себя спокойно? - спросила врач.
- Да, конечно.
Она кивнула Николаю, тот неохотно принялся распутывать узлы. Оказавшись на свободе, Стас пошевелил плечами, потер запястья.
- Так что же было дальше? Что вы делали, когда вернулись домой из аэропорта?
- Не помню, - Стас тяжело вздохнул, - честное слово, какой-то провал. Наверное, я лег спать.
- Мне кажется, вы говорите неправду, - ласково заметила врач, - не волнуйтесь, никто не станет вас осуждать. Мы все понимаем, что вам пришлось пережить сразу два тяжелых психических стресса. Мы также понимаем, что вам неприятно и стыдно вспоминать свой срыв. Сейчас я сделаю вам укол и вы успокоитесь. Хорошо?
- Да, конечно, - вяло согласился Стас и еле слышно пробормотал по-русски. - Убивать меня невыгодно. Этим сукам надо другое.
- Что он сказал?-тревожно спросила врач. Грек плохо расслышал и перевел несколько иначе.
- Вам кажется, кто-то хочет вас убить? - спокойно поинтересовалась врач и открыла свой чемоданчик.
- В Москве меня действительно хотели убить, - объяснил Стас с тяжелым вздохом, - к днищу моей машины прицепили взрывное устройство. Потом застрелили моего шофера.
- Все правильно, - тихо подтвердил Николай, - именно поэтому он остался здесь и не улетел в Москву с родителями. Здесь он в безопасности.
Врач надломила ампулу, наполнила одноразовый шприц бесцветной жидкостью и попросила Стаса повернуться на бок. Укол оказался болезненным и Стас застонал.
- Ну вот, сейчас вы спокойно заснете. Здесь вам ничего не угрожает. Вы хотите остаться на этом диване? Или вас проводить в спальню?
- В спальню, - кивнул Стас, - в свою комнату хочу, здесь неудобно мне.
- Я провожу его, - Николай поднял его за локоть, увел, уложил в постель.
- Очень больно? - спросил Стас, глядя на его разбитую скулу.
- Да уж. Чувствительно, - кивнул Николай, - главное, зуб жалко, - он оттянул губу и показал осколок.
- Ты уж извини, брат. Сорвался я, довели меня, - пробормотал Стас, пряча глаза, - больше такое не повторится. Ты греку и врачихе этой дай побольше.
Николай кивнул и накрыл его одеялом.
- И зуб себе вставь за мой счет.
Когда Николай вернулся в гостиную, Илиади и врач пили кофе, который успела сварить для них Оксана. Налить пришлось в антикварные серебряные чашки. Генеральша ими очень дорожила и не разрешала использовать, но другой посуды в доме не осталось.
- У него реактивный психоз, - стала объяснять врач, - не совсем типичные проявления, обычно люди в таком состоянии не буйствуют, а, наоборот, замыкаются в себе. Однако бывает по-разному.
- Так он нормальный или сумасшедший? - уточнил Николай.
- Как вам сказать? Это пограничное состояние. Вы умеете делать внутримышечные инъекции?
-Да.
- Ну, замечательно. Я оставлю вам эту коробку, здесь как раз четырнадцать ампул и вот упаковка одноразовых шприцов. Будете колоть ему две ампулы в сутки, утром и вечером, в течение недели.
- И вы гарантируете, что это не повторится?
- Как я могу вам что-либо гарантировать? - она поджала губы. - В подобных случаях у нас принято госпитализировать, у вас, вероятно, тоже. Впрочем, будем надеяться, инъекции помогут. Пока он вполне дееспособен.
- Что значит пока?
- Еще один стресс может привести к необратимым последствиям.
Прежде чем попрощаться, Николай отвел Илиади в сторону и тихо спросил:
- Сколько?
- Ну, учитывая нашу давнюю дружбу с господином генералом, хватит тысячи. Хотя, конечно, ситуация очень неприятная. Врач вынуждена идти на должностное преступление, скрывая от властей такой серьезный случай.
