Андрей Воронин - Алкоголик
Пистолет и документы сержанта Иванова он распихал по местам: пистолет в кобуру, а бумаги в карман куртки. У него мелькнула мысль, что было бы неплохо иметь при себе какое-нибудь оружие, более удобное в использовании, чем ампула с инфарктным газом, но он тут же одернул себя: оружие — вещь коварная. Вооруженный человек перестает чувствовать себя дичью, расправляет плечи и начинает ступать уверенно и твердо. Ему кажется, что от его поступи содрогается земля, а враги в ужасе забиваются по норам, и вот тут-то его, болезного, и шлепают, потому как врагов много и все они тоже вооружены и тоже сотрясают своей поступью несчастную земную твердь. Кроме того, стрелять в случае чего придется не в каких-то там абстрактных врагов, а в офицеров милиции. Перестрелки с ментами Абзац всегда считал признаком дурного тона. Кроме того, это было очень нездоровое занятие: мстя за своих, менты буквально рыли землю, а как они умеют работать при большом желании, Абзац знал хорошо.
Без приключений дойдя до забора кондрашовской дачи, Абзац взобрался на елку, ободрав при этом все руки, оцарапав обе щеки и едва не оставив в колючих ветвях свои накладные бакенбарды. На первый взгляд во дворе все было спокойно: водитель в рабочей куртке возился у распахнутых ворот гаража, перетирая какие-то замасленные железки, внутри дома кто-то неумело упражнялся на пианино. Потом фальшивые стоны пианино смолкли, и в лесной тиши Абзац очень четко уловил странный звук: кто-то переворачивал кассету в магнитофоне. Потом щелкнула клавиша, и пианино забренчало снова.
Абзац ухмыльнулся и напряг слух. Откуда-то доносилось неразборчивое бормотание, время от времени прерываемое звуками, которые получаются, когда кто-нибудь упоенно и мощно сморкается в два пальца. Где-то в доме, а может быть, поблизости от него работала портативная рация.
«Великое дело — хороший слух, — подумал Абзац, сидя на дереве и осторожно отмахиваясь от комаров. — Что бы я без него делал? Мне бы к этому слуху еще и голос, я бы горя не знал. Пел бы в Большом, и не надо было бы в парике по елкам лазить. Впрочем, в Большом ведь тоже парики… Зато елок там не бывает, кроме новогодней, а это уже плюс.»
Водитель или человек, изображавший водителя, потянулся, зевнул и скрылся в гараже. Через мгновение там закудахтал стартер и с ревом ожил мощный мотор. Абзац опасно отклонился влево, изо всех сил вытянул шею и увидел, что внутри гаража стоит огромный пикап — кажется, «шевроле». Он разглядывал машину в течение нескольких секунд, время от времени переводя взгляд с нее на крепкие ворота мореного дуба, окованные металлическими уголками. Машина была тяжелая, полноприводная, с высоким клиренсом и отличной проходимостью. Кроме того, она наверняка очень дорого обошлась своему владельцу.
«Ворота тоже не дешевые, — решил Абзац, осторожно сползая с елки. Вот бы устроить цирк! Несерьезно это все, если честно. Уважающий себя мокрушник — мужчина серьезный, а уж когда он идет на дело, у него и вовсе пропадает чувство юмора. А у вас, дорогой товарищ Абзац, один цирк в голове. Хотя смешного, между прочим, ничего нет…»
Смешного действительно было мало. Абзац понял это до конца, когда две пары крепких рук ни с того ни с сего вцепились в его одежду и попытались стащить его с нижней ветки дерева. Вернее было бы сказать, что они его стащили: рывок был таким сильным, что Абзац поневоле выпустил шершавый ствол и полетел вниз.
Его рефлексы, хоть и сработали с небольшой задержкой, все же помогли ему выкрутиться. Падая, он полностью расслабился, да еще и оттолкнулся ногой от ствола, увеличивая и без того большую инерцию. Схватившие Абзаца люди не устояли на ногах и вместе со своей добычей рухнули на землю. Оказавшись сверху, Абзац немедленно пустил в ход все четыре конечности и голову в придачу. Он брыкался, бил локтями и затылком, а когда хватка на его плечах ослабла, крутанулся ужом, вывернулся из захвата, поднялся на колени и свалил своих противников двумя сокрушительными ударами. Драка была короткой и происходила в полной тишине, нарушаемой лишь возней, треском разбросанного повсюду хвороста да глухими звуками ударов.
Освободившись, Абзац вскочил. Один из его противников оказался на удивление крепким мужчиной — он уже стоял на четвереньках и пытался подтянуть под себя правую ногу, чтобы принять вертикальное положение. Его повернутое к Абзацу лицо было искажено от нечеловеческих усилий, которые этот тип прилагал, чтобы преодолеть земное притяжение. Шкабров поправил сбившийся парик и толкнул милиционера в ребра носком ботинка. Это был не удар, а именно толчок, но мент послушно завалился на бок и затих, испустив напоследок протяжный вздох, в котором Абзацу почудилось облегчение.
Справа трещали кусты: еще кто-то рвался сюда, торопясь изо всех сил. Стальные челюсти капкана сжимались буквально на глазах, и Абзац понял, что пешком ему не уйти. Между делом он подумал, что уже добрых четверть часа делает что-то не то. Нужно было уносить ноги сразу же после встречи с тем сержантом, а он вместо этого по собственной инициативе полез прямиком в ловушку. Похоже, он опять бродил лесом в веселом янтарном тумане.
«Да кто вам сказал, что я пьян?!» — мысленно возмутился Абзац, набирая темп. Тренированное тело не подвело и на этот раз. Руки в старых кожаных перчатках крепко ухватились за верхний край забора, на котором не оказалось ни колючей проволоки, ни битого стекла, ноги в растоптанных армейских ботинках разбежались по сырым занозистым доскам, и в следующее мгновение он упал на четвереньки по ту сторону высокого, в полтора человеческих роста, забора.
Внутри дачи на его появление не успели среагировать. Никто не ожидал, что он попрет напролом, и Абзац оказался у ворот гаража, когда первые преследователи только-только показались из-за угла дома. Фальшивый водитель стоял возле машины спиной к воротам, беседуя с кем-то по рации. Двигатель пикапа работал, дверца со стороны водителя была открыта. Лучшего нельзя было и желать!
Абзац свалил водителя двумя хорошо нацеленными хуками и прыгнул за руль пикапа. Машина вырвалась из гаража, заставив охрану броситься врассыпную из-под колес. Их было много — человек десять, не меньше. Стоявший у ворот охранник успел дважды выстрелить из пистолета, бампер «шевроле» с хрустом вломился в ворота, разнося в щепки мореный дуб, ворота слетели с петель и с грохотом рухнули под колеса.
Узкая и прямая как стрела аллея была пуста. Абзац переключился на третью передачу, и тут из леса с правой стороны дороги рывком выпрыгнула потрепанная белая «Волга» и замерла как вкопанная, полностью перегородив проезд. «Та самая, — понял Абзац. — Водитель отдыхает в лесу со связанными конечностями и кепкой в зубах, а его машина по собственной инициативе принимает участие в задержании опасного преступника…»
Конечно же, за рулем сидел человек. В течение какого-то мига Абзац и сумасшедший мент, решивший принести себя в жертву неизвестно чему и кому, смотрели друг другу в глаза. Лица Шкабров не разглядел: он видел только глаза, которые с бешеной скоростью приближались к нему.
Потом сидевший за рулем «Волги» человек исчез, боком повалившись на сиденье. Абзац вышел из ступора и крутанул руль влево, чтобы не протаранить чертову жестянку под прямым углом. Удар пришелся на переднее крыло, «Волгу» развернуло вдоль оси и отбросило в сторону. Абзац с трудом вывел пикап на дорогу, задев бортом старую толстую ель.
— Кретин, — сквозь зубы процедил он, глядя в зеркало заднего вида на догоняющую его изуродованную «Волгу». — Чего ты привязался, идиот? Все равно не догонишь, только бензин зря сожжешь…
…Он закончил обрабатывать царапину на шее, залепил ее пластырем и закурил. Во рту у него пересохло, и хотелось не столько курить, сколько выпить чего-нибудь холодненького. Пивка, например. Того самого, которое нес, да так и не донес старший сержант Иванов. Выпить пивка и уносить отсюда ноги, пока не перекрыты все дороги и тропинки, по которым можно выбраться из этого леса.
Абзац запустил руку в наколенный карман, пошарил там и выудил закрытое алюминиевым колпачком стеклянное горлышко — только горлышко, больше ничего. До сих пор он был занят другими проблемами, но теперь как-то сразу ощутил, что правая штанина у него промокла от колена до лодыжки. Он повертел горлышко перед глазами, пожал плечами и отбросил его в сторону. Пытаться вспомнить, при каких обстоятельствах разбилась бутылка, не имело смысла: уж очень активно он сегодня бегал, прыгал, лазил по деревьям и дрался…
Шкабров выгреб из кармана осколки. Теперь, когда он обнаружил свою потерю, дурманящий запах алкоголя, казалось, заполнил всю кабину пикапа. Один из осколков пропорол ткань брюк и вонзился в колено, так что пропитавший штанину скотч в равных пропорциях смешался с кровью. «Дезинфекция, — с кривой улыбкой подумал Абзац, вынимая осколок. — Водка с томатным соком — это „кровавая Мэри“. А скотч с кровью — это что за коктейль?»
