Евгения Горская - Под защитой высших сил
– Зайдешь? Я тебя ужином покормлю, – предложила она.
– Нет. Ленка ждет. – Он насвистывал какой-то мотивчик и не смотрел на Настю.
Она постояла, посмотрела вслед черному джипу и поплелась по лестнице к пустой квартире.
Сейчас она горько жалела, что не согласилась ждать Дениса Геннадьевича. Дениса.
Делать было абсолютно нечего. Настя достала флешку с фотографиями первой дядиной жены, включила компьютер и опять принялась разглядывать снимки, которые уже помнила почти наизусть.
Зазвонил городской телефон. Боря, решила Настя. Он не понимает, что сделал. Не понимает и никогда не поймет. Приличные люди никому не звонят среди ночи, а она ему позвонила. Истеричка.
А то, что ее пытались убить… Не убили же.
Телефон все звонил, и Настя сняла трубку.
– Настюша, привет, – не сразу узнала Настя тетю Лилю. – Только вошла?
– Нет, теть Лиля, здравствуйте. Я давно уже дома.
– Я тут неподалеку. Не возражаешь, если заскочу на минуточку?
– Конечно, не возражаю. Приходите, я очень рада, – искренне обрадовалась Настя, только теперь поняв, как тошно ей дома одной.
Торопливо оглядела кухню, наспех протерла стол и метнулась на звон дверного звонка.
Она не сразу узнала молодого человека, стоявшего перед ней с букетом белых роз.
– Как ты меня нашел? – От злости она даже не заметила, что назвала на «ты» практически незнакомого человека.
– Ну… зная телефон, это не проблема, – засмеялся вчерашний Анатолий, он же Толя, Толик и Толян, и запоздало поинтересовался: – Ты замужем?
– Я не замужем, – отчеканила Настя. – Но я не люблю незваных гостей.
– Ну так пригласи, – посоветовал он.
– Спасибо за совет. Я сама решаю, кого мне звать.
– Ну… извини, – смутился он.
Внизу хлопнула подъездная дверь, зашумел лифт.
– Цветы хотя бы возьми.
Лифт остановился на Настином этаже. Анатолий понуро побрел вниз по лестнице.
Зря она так. Парень ни в чем не виноват, а она его обидела. Правильно Боря говорит, истеричка.
А бесится она из-за того, что Денис второй день не может провести с ней вечер.
– Ты что, Настасья? – засмеялась вышедшая из лифта тетя Лиля и посмотрела на исчезающего за поворотом лестницы Анатолия. – Ухажера с лестницы спустила?
– Вроде того, – вымученно улыбнулась Настя. Пропустила Лилю в квартиру и повесила на вешалку ее элегантное пальто.
– Чистенько у тебя, – оглядевшись, похвалила Лиля.
Вот именно, чистенько. Как в гостиничном номере. Когда-то Насте очень хотелось, чтобы в квартире было уютно, красиво, радостно. Она ездила по магазинам и вернисажам, пыталась вытащить Борю, но ему было все равно, что и как будет в Настиной квартире, он не считал ее своей, и Настя очень быстро потеряла к магазинам и вернисажам всякий интерес.
– У меня есть пельмени, котлеты и сосиски. Еще огурцы, помидоры, зелень. Яйца.
– Давай салатик, и будет с нас. Я ведь у тебя только один раз была, на новоселье.
– Да, – подтвердила Настя.
– Совсем не видимся, – вздохнула Лиля. Посмотрела на хлопочущую на кухне Настю и достала из объемной сумки бутылку вермута. – Давай-ка выпьем.
Настя достала тарелки, рюмки и критически оглядела скромный стол.
– Садись, – поторопила Лиля. Открыла бутылку и разлила вино. – Со встречей.
– Со встречей, – откликнулась Настя.
– А Борька твой где?
– Мы разошлись. – Настя допила вермут и наколола на вилку кусочек огурца.
– Оно и к лучшему, – внимательно посмотрела на нее Лиля. – Вы друг другу мало подходили.
– Почему? – удивилась Настя.
– Давай-ка еще выпьем, – Лиля разлила вино. Она пьяна, заметила Настя. Не то чтобы пьяна, но пила и до вермута.
Настя с жалостью смотрела на сидевшую напротив очень красивую даже в свои без малого шестьдесят женщину. Сразу вспомнились обрывки разговоров, которые мама и бабушка немедленно прекращали при дяде Леве и старались не вести при Насте. Лиля любила выпить, еще когда жила с дядей Левой.
– Тебе нужен настоящий мужик. Сильный, уверенный. А Борька… ему нянька требуется. Чтобы нос вытирала. Ты помнишь, как он палец порезал?
Настя кивнула. Конечно, она помнила историю с пальцем и многое другое, о чем ей совсем не хотелось вспоминать.
На прошлое Рождество они с Борей поехали к дяде Леве. Решили подышать свежим деревенским воздухом, пройтись по чистому снегу, просто отдохнуть. Они не ожидали увидеть кого-либо, кроме дяди, а встретили Лилю, Настиных родителей, каких-то Левиных знакомых. Женщины спешно готовили еду, Настя принялась им помогать, а Боря вызвался колоть дрова.
Настя так и не поняла, каким образом он ухитрился попасть себе по пальцу. Рана была неглубокой, не слишком кровила, Настя обработала порез, перевязала Боре руку стерильным бинтом, подула, поцеловала и поняла, что у Бориса катастрофически испортилось настроение. Она поняла это почти сразу, а остальные через некоторое время. К собственному здоровью Боря относился трепетно, любую царапину бежал показывать врачу, и Настя принялась уговаривать его поехать в травмопункт. Она уговаривала, он вяло сопротивлялся, а остальные старались на них не смотреть – рана была пустяковой.
Потом Лева подробно объяснял им, как проехать к ближайшей больнице, там они разговаривали с усталой женщиной-хирургом, которая, осмотрев Борину руку, никак не могла взять в толк, чего, собственно, они от нее хотят, и наконец догадалась сделать укол от столбняка, объяснив, что вероятность подхватить его зимой практически равна нулю. Насте было стыдно за себя, за Борю, пугающегося ерундовых царапин, и очень хотелось поскорее очутиться дома, в собственной квартире.
– Ладно, черт с ним, с Борькой. Настасья, я хочу подарить тебе одну вещь. – Лиля полезла в карман пиджака и достала небольшую коробочку. – Смотри.
– Ой, прелесть какая. – На черном бархате ювелирной коробочки стоял искусно вырезанный крошечный сердоликовый слоник. Слоник был старый, потертый, с заметными трещинками и все-таки производил впечатление очень дорогой вещи.
– Глазки-рубинчики, – пояснила Лиля. – У меня прадед купцом был, от бабушки и осталось. Она рассказывала, что после революции семья кое-какое золотишко припрятала, но потихоньку все продали. Гражданская война, потом Отечественная. Она много раз и слоника этого хотела продать, когда детей кормить было нечем, но не продала. Считала, что он счастье приносит. Никакого счастья он мне уж точно не принес, а вещь красивая. Жалко чужим людям отдавать. И продавать жалко.
– Почему продавать? У вас сын есть.
– Чтобы Ленке слоник достался? Ни за что на свете. Да я лучше его в помойку выброшу.
– Господи, тетя Лиля! Да почему? Она же Игоря любит. И он ее. Что вам не нравится?
– Ленка любит только деньги, а через Игоря перешагнет. И через любого перешагнет, если ей надо будет. Это такая зараза…
– Тетя Лиля, вы не правы.
– Еще как права! У меня ничего ценного, кроме этой безделушки, нет, и я хочу, чтобы она осталась в семье. Моя семья – это Игорь, Лева и ты. Возьми, Настасья, я тебя прошу.
– Но…
– Мне осталось жить несколько месяцев. Ты только никому не говори, успеют узнать.
– Что?!
– У меня рак.
– Но…
– Не но, сделать ничего нельзя. И все, хватит об этом. Короче, слона я тебе оставляю, что хочешь с ним делай. А если вздумаешь отказываться, лучше выброси. Только не отдавай Ленке.
– Теть Лиля, Игорь знает?
– Нет. – Тетка тяжело поднялась, опять плеснула себе в рюмку вермута и залпом выпила. – Такси вызову.
Достала из сумки телефон, продиктовала адрес и, пройдясь по комнате, остановилась у компьютера.
– Работаешь? Или так, развлекаешься? – Лиля тронула мышь, и на экране проступила фотография. Первая дядина жена Аля и молодой незнакомый мужик, который отчего-то казался Насте знакомым.
Лиля вгляделась в экран, резко развернулась и уселась на стул спиной к компьютеру.
– Дрянь был человечишко, – задумчиво произнесла тетя.
– Кто? – не поняла Настя. Подумала и пристроилась на диване.
– Серега, Игорешкин отец. Вот ты скажи, Настасья, почему мне так не везет, а? Первый муж карьерист, пьяница и бабник. Второй… Лев, конечно, человек хороший, но меня полюбить так и не смог. А я ведь красивая была.
– Вы и сейчас красивая.
– Да ладно.
Зазвонил Лилин телефон, такси ждало у подъезда.
Настя грустно смотрела, как мать Игоря надевает свое роскошное пальто.
– Настя, – помедлила у двери тетка. – Когда меня не станет, ты Игоря не бросай. У него никого нет, кроме тебя.
Настя заперла дверь, вернулась в кухню, плеснула себе вермута, как недавно тетя Лиля, и так же залпом выпила.
Почему Лиля заговорила о своем первом муже?
Этого не может быть!
Настя метнулась в комнату и уставилась на экран компьютера. Вот кого напоминал ей незнакомый мужик на старой фотографии. Игоря.
Брата Игоря, который еще не знает, что его мать умирает. Или знает?
