Татьяна Полякова - И буду век ему верна?
– Меня пригласили в ресторан. Иногда такое случается.
– Кто пригласил?
– А ты всех в городе знаешь?
– Черт… ладно, не хочешь говорить, не надо. Жива-здорова, и слава богу. Обедать будешь? Я приготовил.
– У тебя есть скрытые дефекты? – спросила я, проходя в свою комнату, Славка плелся за мной. – По мне, так ты кладезь достоинств. С какой такой стати девушка тебе рога наставила?
– Дура она, вот и все.
– Она блондинка или брюнетка?
– Шатенка.
– Красивая?
– Какая разница? – Чувствовалось, что о девушке, некогда любимой, говорить ему совсем не хочется.
– А у тебя зарплата большая была?
– Маленькая.
– А у девушки большая?
– Тоже маленькая. При чем здесь зарплата?
– На тебе рубашка за двести баксов. Хочешь выглядеть бедным парнем – носи что-нибудь попроще.
Он с недоумением уставился на свою рубашку.
– Правда, двести баксов?
– Может, и сто, если со скидкой.
– Это подарок.
– Я так и подумала. Ее подарок?
– Да.
– Часы тоже? Прости ей маленькие слабости. Она согрешила по глупости, можешь мне поверить. Если бедная девушка делает парню такие подарки, она просто спятила от любви. Как ее зовут?
– Что? А-а… Марина. Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Точно. В злостном запудривании мозгов.
– Ладно. Про подружку я соврал. Чтобы ты меня в квартире оставила.
– Это была любовь с первого взгляда?
– А что, такого не бывает? – разозлился он.
– Хорошо, пойдем обедать, – вздохнула я.
Минут десять он ел молча, потом полез с вопросами. Я их игнорировала, потому что по большей части не слышала.
– Феня, у тебя парень есть? – додумался спросить он.
– По одному на каждой неделе.
– Я серьезно.
– Так и я не шучу.
– О чем ты сейчас размышляешь?
– О том, что кого попало в квартиру пускать не стоит.
Он стал мыть посуду, а я ушла в комнату: думала о Стасе, а Славка тосковал под дверью, не решаясь войти. В пять я начала собираться в ресторан, то и дело поглядывая на часы. Когда я вышла из комнаты, Славка в кухне читал газету.
– Я пойду с тобой, – заявил он довольно нахально.
– Тебя не приглашали.
– Значит, ты встречаешься со своим парнем?
– Догадливый.
– Врешь. Если у тебя кто-то есть, с какой стати ты разрешила мне здесь жить?
– Я об этом уже жалею. Значит, так: либо ты тут живешь и в мои дела не лезешь, либо выметаешься.
– Когда ты вернешься? – хмуро поинтересовался он.
Я как раз оказалась возле входной двери и решила, что на вопрос отвечать необязательно. Стоило поразмышлять, кого я пригрела на груди, то есть в своей квартире, но в тот момент мне было не до этого. Через полчаса я увижу Стаса.
Как и обещал, Максим Юрьевич ждал меня в холле ресторана. Повернул голову и замер с приоткрытым ртом.
– Вам платье не нравится? – спросила я. – Или остолбенели от моей красоты?
– Это вы? – недоверчиво произнес он.
– Приходите поскорее в чувство, не то наш план полетит к чертям.
– Да-да. – Озеров вздохнул и попытался улыбнуться. – Как мне вас называть? Ефимия Константиновна звучит довольно странно, учитывая, что мы… в некотором роде…
– …любовники? Дочь не знает, как зовут вашу пассию?
– Нет. Я не говорил. Мне было неловко обсуждать мою личную жизнь с дочерью.
– Кстати, мы на «вы» или на «ты»?
– Думаю, на «ты».
– Тогда зовите Фенькой.
– Да вы с ума сошли!
– На вас не угодишь. Хорошо, зовите Королевной.
– Вы можете вести себя прилично?
– Вряд ли. К тому же мы на «ты».
Я подхватила его под руку, мы вошли в зал, и я стала шарить взглядом в поисках Стаса. Он сидел спиной ко мне довольно далеко, в конце зала. Я вдруг испугалась, что рухну в обморок. Вцепилась в Озерова, улыбка на моем лице была точно приклеенная. Между тем у меня появился повод возгордиться, мужская половина публики провожала меня заинтересованными взглядами. Но мне было не до того. А вот Озеров возгордиться был не прочь. Максим Юрьевич приосанился, с улыбкой поглядывая по сторонам.
Блондинка, сидевшая рядом со Стасом, что-то ему сказала, он повернулся. На мгновение наши взгляды встретились. Стены качнулись, но тут же вернулись на положенное им место. В общем, на ногах я устояла, хоть это было непросто. Стас с усмешкой наблюдал наше триумфальное шествие. Когда мы наконец приблизились, он поднялся из-за стола нам навстречу. Блондинка пребывала в легком замешательстве, переводя взгляд с меня на родителя, еще не решив, стоит улыбнуться или нет. Взглянула на Стаса и едва заметно нахмурилась.
– Добрый вечер, – бодрым голосом возвестил Максим Юрьевич, пожал руку Стаса и поцеловал дочь в макушку. – Что ж, давайте знакомиться. Моя дочь Анастасия, это ее жених Станислав Игоревич, а это… это Ефимия Константиновна, можно просто Фенечка, – закончил он весело, при этом вид у него был такой, словно нас в самом деле связывает нежная дружба, проверенная годами. То ли Максим Юрьевич в душе был артист, то ли всеобщее внимание так на него подействовало, но он и сам, похоже, поверил в то, что я его любовница.
– Очень приятно, – нерешительно произнесла Анастасия, приглядываясь ко мне, – должно быть, она вовсе не ожидала увидеть девицу вроде меня подружкой родителя.
– Мне тоже, – расплылась я в улыбке. – Максим Юрьевич так много о вас рассказывал…
Озеров между тем помог мне сесть и сам устроился за столом, смотрел гоголем и вроде бы даже помолодел лет на десять. Однако у дочери это особого энтузиазма не вызвало. Стас продолжал ухмыляться, наблюдая за нами, за столом я оказалась напротив него, он уперся взглядом в мою физиономию и заявил:
– Максим Юрьевич счастливый человек, ему можно позавидовать.
– Что вы имеете в виду? – удивилась я.
– Вашу красоту, естественно.
Настя нахмурилась еще больше и теперь смотрела на жениха с откровенным беспокойством.
– Что-нибудь заказали? – задал вопрос Максим Юрьевич; было такое впечатление, что жених здесь он. Дочь почувствовала себя явно неуютно, я улыбнулась ей максимально дружески, не очень рассчитывая на ответную дружбу.
– Мы вас ждали, – ответила Анастасия, и мы принялись изучать меню.
Не скажу, что я успокоилась, но стала соображать и наконец-то вспомнила, зачем я здесь. «Я должна предупредить Стаса», – глядя в меню, думала я. Должна? Выходит, ничему меня эти годы не научили? Врать самой себе бессмысленно. Он сидит напротив, и я могу думать только об этом, а еще боюсь, что его приезд сюда был ошибкой, раз кто-то им заинтересовался.
– Чего бы ты хотела, Фенечка? – заботливо осведомился Максим Юрьевич, положил руку на мою ладонь и, видимо по забывчивости, не убрал ее даже после того, как официант, приняв заказ, удалился с поклоном.
После его ухода за столом возникла пауза. Озеров увлекся созерцанием моих прекрасных черт, а я ласково ему улыбалась, отвернувшись от Стаса. Свои возможности я переоценила. Видеть его было мучительно. Он, напротив, находил ситуацию весьма забавной. Откровенно меня разглядывал и усмехался.
– Ефимия Константиновна, – заговорил Стас, – вы меня не узнали? Я когда-то работал у вашего мужа.
– Да? Должно быть, с тех пор вы здорово изменились, – ответила я.
– Неудивительно, – пожал он плечами. – Столько лет прошло.
– Ты работал у ее мужа? – насторожилась Настя. – Когда?
– Довольно давно.
– Здесь, в этом городе? Ты мне не рассказывал.
– Расскажу как-нибудь. Что ж, предлагаю выпить за встречу.
Мы выпили. Мне бы чувствовать себя победительницей, сижу в ресторане в дорогих тряпках, мужики глазеют, я женщина, у которой все в порядке и даже более того. Но вместо этого в душе был полный кавардак, тоска вперемежку с саднящим чувством близкой беды, а еще печаль, ведь я знала, что Стаса своим разудалым видом не обманула, да, если честно, особенного желания дурачить его у меня и не было. Насмешка из его глаз не исчезла, он, должно быть, прекрасно понимал, что со мной происходит, и наблюдал за этим с веселым любопытством. И мысли не допускал, что я могу разрушить его планы. Я на это и не рассчитывала. Мне хотелось его увидеть, долгие годы хотелось, и вот он сидит напротив. Кто сказал, что сбывшаяся мечта приносит счастье или хотя бы удовлетворение? Это явно не мой случай. И все-таки, хоть я прекрасно понимала, ничего, кроме боли, его появление не принесет, во мне все вопило: он здесь, он рядом! Вот уж дура, прости господи.
Меня обуревали весьма противоречивые чувства: то мне хотелось, чтобы вечер поскорее закончился и я оказалась одна, то вдруг появлялся страх, что через пару часов мы простимся и я больше никогда его не увижу. Человека, которого я так любила… Моя любовь обернулась отвращением к себе, болью, которая не утихла с годами, разбитой жизнью, что никак не хотела склеиваться, и навязчивой, неотступной мыслью прекратить все это в один миг, сиганув вниз головой с балкона. Всякий раз меня останавливала не боязнь совершить еще один смертный грех, не чувство вины перед родителями, которым и так от меня досталось, а убежденность, что по долгам надо платить здесь и сейчас, а не трусливо прятаться в небытие. Одно утешало: Стас обещал мне когда-то, что с миллионом долларов США он будет счастлив, и вот он счастлив, по крайней мере у меня нет повода думать иначе. Преуспевающий бизнесмен из Питера, собирающийся жениться на красивой девушке, которая смотрит на него с откровенным обожанием.
