Рождественские расследования - Алекс Винтер
– Та самая – бывшая девушка Кирилла Новикова? Которую Мария Сергеевна сдала в местную полицию?
– Так точно, босс, – хмельно рассмеялся Семен. – Юлия ходила по пятам за Новиковым. Он в силу своей рассеянности не замечал навязываемых ему чувств. Думаю, не сразу заметил, как Юлия и перебралась в его палатку, и влезла в его спальник. В общем, она стала носиться с ним из экспедиции в экспедицию.
– Они стали парой?
– Да. Они не были связаны никакими обязательствами. И быстро объявили о помолвке. Со свадьбой, правда, все мешкали.
– Почему?
– Как сообщил мой источник, Юлию категорически не приняла мать Кирилла. Считала ее карьеристкой. Провинциалкой, стремящейся завладеть квартирой Новиковых.
– Такие хоромы?
Кириллу показалось, что со второго этажа соседнего дома за ним наблюдают. Видимо, у Марии Сергеевны там была спальня. И, поднявшись по лестнице, она смотрит сквозь панорамное стекло в его сторону. Он не видел точно, конечно. Но догадывался. Силуэт неясно просматривался за тонкой невесомой шторой.
– Не знаю, как внутри, но квартира в блатном доме. Довольно большая. И с видом прекрасным. В общем, бабка встала на дыбы. Каждый раз, как Кирилл возвращался, нашептывала ей о Юлии всякие гадости. В общем, рвали ученого на части. И неизвестно, чем бы закончилось это перетягивание каната, если бы в один прекрасный момент не случилось то, что случилось.
Семен долго и нудно – потому что захмелел – начал рассказывать о страшной трагедии в одной из экспедиций. То ли Новиков приревновал Юлию к какому-то студенту, то ли Юлия приревновала Новикова к какой-то студентке, но случилась дикая сцена.
– И в результате обнаружился труп того самого студента.
– Новиков его убил?! – ахнул Кирилл.
– Суд так решил, отправив его в зону строгого режима на восемь лет. Отсидел он четыре и то ли умер от какой-то болячки, то ли погиб.
– А мать? Что она здесь делает?
– Ждет его возвращения, – с хмельной, оттого и неубедительной печалью в голосе констатировал Семен. – Будто у них была договоренность: он сидит. Она ждет его в милом теплом месте. Он будто боялся преследований от родственников парня. Боялся за свою мать. Ей якобы угрожали. Так мне сообщил мой источник, Кирюша. – Семен протяжно зевнул. – Пять лет назад она улетела, когда сына посадили. И теперь терпеливо ждет его возвращения. По ее подсчетам, сидеть ему еще три года. А его год уже как нет. Вот такая печальная история, дружище.
История действительно выходила печальной. Кирилл задрал глаза на большой оконный проем второго этажа. Мария Сергеевна все еще стояла там.
– А что с Юлией?
– Вот об этом мы поговорим завтра, дружище.
– Эй, ты! Слышишь! – возмутился Кирилл, повысив голос.
– У меня нет еще всей информации, – сжалился над ним Семен. – Завтра встречаюсь еще с одним пострадавшим два года назад на отдыхе. Думаю, полнота картины появится. А теперь спокойной ночи, дружище…
А у них здесь уже светало. Краешек солнца апельсиновой долькой выполз из океана, предвещая жаркий день. Как и вчера, и позавчера. А в Москве обещали снегопад в Рождественскую ночь и морозы минус двадцать.
Натали вчера десять минут надрывалась, рассказывая, какая у них там красота. Как замерзло озеро, и сугробы какие намело. В некоторых местах по грудь, уверяла она. А сегодня она станет стряпать пироги с разными начинками.
– И с твоей любимой тоже, – порадовала она.
Он уже и не помнил, какую любил начинку в пирогах, потому что не ел пирогов. Но ответил сестре:
– Здорово…
За спиной зашуршали шаги.
– Ты чего здесь? – озабоченным сонным голосом поинтересовалась его девушка. – Разговариваешь так громко. Разбудил меня. Я проснулась, а тебя нет…
И принялась спросонья укорять, как она перепугалась, а ей во сне такой стресс ни к чему, мог бы перенести свой разговор на утро.
Объяснять ей про разницу во времени он не стал. Утомительно. А у него глаза вдруг начали слипаться. И не у него одного, кажется. Мария Сергеевна тоже исчезла из оконного проема. Встав с шезлонга, Кирилл широко зевнул и проговорил:
– Не нуди, малыш. Идем спать.
И уже шагая за ней, зачем-то уточнил:
– Сегодня Рождество!
Глава 3
Семен отчаянно мерз даже в теплой машине. Видимо, сказывалась недавняя простуда, когда провалялся несколько дней с температурой и кашлем.
– Организм ослаблен, что ты хочешь? – философски заметила утром жена, сидя с ним за одним столом.
Обычно они не пересекались за завтраком. Он вставал очень рано. Жарил себе яичницу, варил кофе, делал три бутерброда. С сыром, колбасой, с творогом. Жена поднималась, когда он уже все доедал. Принималась варить себе что-то полезное, некрасивое и невкусное. Потом готовила детям, кормила их, собирала. Семена к тому времени уже не бывало дома. Уезжал на работу.
Сейчас объявленные боссом каникулы на фирме. Все вопросы Семен решал в телефонном режиме. И никуда не ездил. Да еще и заболел.
Совместный завтрак с женой неожиданно ему понравился. Они болтали, доливали себе кофе, смеялись.
– Почему мы в выходные никогда так не сидим, малыш? – удивлялся он.
– Да потому что и в выходные ты уматываешь на работу, – не с обидой, не с упреком просто сказала она. – И возвращаешься к обеду. А мы уже и позавтракали, и пообедали. Иногда ты обедаешь где-то по пути домой, голоден и готов съесть что угодно.
Он подумал и кивнул.
– Но сегодня Рождество, дорогой. И у меня на тебя планы, – неожиданно ошарашила жена. – Не пугайся ты так, не прямо сейчас. Знаю, ты куда-то собрался. С кем-то надо говорить. Но к обеду чтобы был. Это святое. Праздник!
– Станешь прямо серьезное что-то готовить? – усомнился он.
Жена не любила торчать на кухне.
– Ага! Прямо щщас! – рассмеялась она, потягиваясь. – Оформила заказ в нашем любимом ресторане и доставку к трем дня. Не опаздывай…
Он и не собирался. Но опаздывал человек, с кем у него была назначена встреча. Опаздывал уже на тридцать пять минут. И это раздражало. Сам пунктуальный до тошнотворной скрупулезности, он не прощал опозданий никому. Ни домашним, ни подчиненным.
Сейчас, конечно, ситуация скользкая. Человек, с кем у него была назначена встреча, не хотел приходить.
– В Рождество?! Вы шутите?! Это же такой праздник! – возмутился он вчера в телефонном разговоре. – Давайте восьмого.
– Не пойдет. Я оплачиваю нашу встречу. А кто платит…
– Понял. Приду, – не дал тот договорить. – Ожидайте…
Ожидание затянулось. И Семен нервничал. Лучше бы он на диване возле елки повалялся с ноутбуком в руках. Дети еще спят, жена на кухне хлопочет, собака у него в ногах. Милая картинка беспроигрышного уютного счастья.
А вместо этого он вынужден зябнуть в машине у станции метро и глазеть на редких пешеходов.
Странно, но народу на улицах рождественским утром оказалось мало, хотя погода была самой праздничной. Полное безветрие и мягкие хлопья снега, устилающие землю. Большая елка возле супермаркета поблескивала
