За легкой тенью лета - Евгения Горская
Пара жила где-то на верхних этажах. Старики всегда ходили вместе, поодиночке Тихон никогда их не видел.
— Тихон! — заволновалась дама.
Ей было хорошо за семьдесят, но, в отличие от своего мужа, двигалась она легко и быстро.
— Тихон, как у вас в квартире?
— А что с квартирой? — удивился Тихон не столько вопросу, сколько тому, что дама знает его имя. Сам он ее имени не знал. То есть не помнил, Лика иногда называла соседку по имени.
— Позавчера у нас в подъезде случился потоп, — мягко улыбаясь, объяснил сосед.
— Новые жильцы с восьмого этажа залили полподъезда! — перебила мужа жена.
— Ну не полподъезда, ты преувеличиваешь. Мы быстро вызвали аварийку. Вода текла только за стояками.
— Мы боялись свет включать! Весь вечер сидели при свечах! Сначала они ремонт делали, никому покоя не давали, теперь вообще потоп устроили!
— Лилечка, такое с каждым может случиться. Мне их жалко. Молодая пара, приветливая, вежливая…
— Им плохо смонтировали стиральную машину, — объяснила Тихону Лилечка и посоветовала: — Обязательно вызовите комиссию, если они повредили вам квартиру! Пусть тогда сами ремонт оплатят!
— Мы вам в тот вечер в дверь звонили, — виновато улыбнулся муж. — Хотели сказать, чтобы вы выключили свет. Когда проводка мокрая, это опасно. Можно пожар устроить.
— Нас не было дома, — сказал Тихон.
Пара удивленно переглянулась.
— Нам показалось, что у вас горел свет! — виновато улыбнулась соседка.
— Нас не было дома, — повторил Тихон.
— Может, и вправду показалось, — примирительно согласился сосед.
Тихон, обойдя пару, вошел в подъезд, поднялся в квартиру. Там пахло сыростью. Не сильно, он бы не обратил на это внимания, если бы не встретил сейчас соседей.
Никаких потеков не было ни на стенах, ни на полу, влажной оказалась только стенка за стояками с водопроводной водой. Тихон закрыл дверцу, открывающую стояки, и прошел на кухню.
Позавчера вечером никто не мог находиться в этой квартире, но Тихон наблюдательности стариков-соседей доверял.
Он внимательно оглядел кухню, потом одну комнату, вторую, третью.
На мебели лежал тонкий слой пыли. На полу пыль наверняка была тоже. Но ее не было видно.
Он вернулся в кухню, вылил из электрического чайника остатки воды, налил новой из стоявшей у стенки канистры. Включил чайник, но сразу выключил. Ему не хотелось чая.
Открыл холодильник, осмотрел пустые полки. Остатки продуктов из холодильника он отвез на дачу, когда занятия в училище закончились. Когда занятия еще продолжались, он иногда заезжал в квартиру и держал здесь сыр и колбасу.
Совсем пустым холодильник не был, в дверце стояли литровая бутылка с остатками боржоми и бутылка мартини. Остатки боржоми Тихон вылил в раковину, пустую бутылку сунул под раковину. Мартини повертел в руках, поставил на место, но тут же снова взял.
Мартини он купил для Насти. Она делала коктейли, цедила их через трубочку, сидя в кресле, и напоминала ему эмансипированных дам начала прошлого столетия. Он смотрел на Настю, и ему казалось, что в такие моменты он вырывается от чего-то унылого и душного в настоящую жизнь. Унылое и душное было связано с Ликой.
Он купил мартини, но с Настей в тот день не встретился. У коллеги был юбилей, о котором он забыл, и не явиться на который было бы невежливо, он проторчал вечер в ресторане, а потом заночевал здесь, в этой квартире, поскольку позволил себе на юбилее пару рюмок.
Тихон помнил, как, выйдя из ресторана, некоторое время размышлял, ехать домой или к Насте, и решил переночевать у себя. У него болела голова и очень хотелось спать.
Как ни странно, когда он доехал на такси до дома, голова прошла. Тихон открыл мартини и долго сидел на балконе, потягивая терпкий напиток. Внизу проходили редкие ночные прохожие, светясь огоньками, проезжали машины. И прохожих, и машины Тихону видно было плохо, мешали растущие под окнами деревья. Кажется, это было в конце мая, листва была уже густая.
В квартире позавчера никого не могло быть, но кто-то был…
Тихон поднял бутылку до уровня глаз, чувствуя себя параноиком и радуясь, что этого никто не видит.
Осадок на дне он заметил сразу, но какое-то время отказывался в это поверить.
* * *
Звонок от старого коллеги раздался до того, как Михаил снова собрался ему позвонить.
— Зачем я тебе понадобился, Миша? — весело поинтересовался Артемий. — Неужто назад в «Скорую» вернуться хочешь?
— Не хочу, — улыбнулся Михаил. — Меня теперешняя работа устраивает.
Артемий Анатольевич умел заряжать оптимизмом. Впрочем, заряжаться от кого-то Михаилу не требовалось, он давно научился полагаться на себя.
— Я смотрю, ты мне вчера весь день звонил. Я на даче был, с грядками возился, а телефон в доме лежал. Сейчас вот подзарядить решил, увидел твои звонки. Так что у тебя за проблема?
— Хочу расспросить вас об одной женщине.
— Заинтриговал! Это о какой же? Я, вообще-то, всю жизнь с одной женщиной прожил, о других мало что знаю.
— Можно я к вам подъеду?
— Нужно! Я, знаешь ли, любопытен, мне интересно, что за дама тебя заинтересовала. Решил жену поменять?
— Нет. Свою жену я ни на кого не променяю.
— Правильно! Когда человеку в семье хорошо, у него и все остальное ладится. Это я тебе как знающий человек говорю, я на своем веку много жизненных историй повидал. Я сейчас в городе. Где живу, помнишь?
— Помню.
Михаил снимал квартиру почти рядом с домом Артемия. Иногда встречал коллегу, гуляющего со старой овчаркой. Иногда заходил к старому доктору после смены, они выпивали по рюмке водки, после чего Михаил отправлялся отсыпаться.
— Заходи, когда захочешь. Я весь день дома буду. Жена какую-то ерунду для кухни заказала, стану ждать, когда привезут. Цивилизация постепенно и до нас доходит, по магазинам теперь всем лень ходить. Когда ты будешь?
— Через полчаса, — прикинул Михаил.
До города можно было доехать на электричке, но он отправился на велосипеде. Время рассчитал правильно, позвонил в дверь расположенной на втором этаже четырехэтажного дома квартиры через двадцать восемь минут.
Артемий Анатольевич почти не изменился, только вроде бы стал меньше ростом. Впрочем, он и раньше высоким не был. Сутуловатый, суетливый и с озорными веселыми глазами.
— Ну рассказывай, про какую даму тебе узнать хочется? — Артемий отступил, пропуская его в квартиру. — Заводи велосипед, у меня прихожая большая.
Велосипед Михаил оставил за дверью, не захотел пачкать чистый пол в квартире коллеги.
— Вы еще работаете, Артемий Анатольевич? — доставая телефон, спросил он.
— С Нового года бросил. Жена запилила совсем. Боялась, что надорвусь и помру. А на самом деле от работы еще никто не
