Смертельный юмор - Марина Серова
– Да, это я. С кем разговариваю?
– Это Аня из ТарГУ. Вы сегодня к нам приходили узнавать насчет Антониды Германовны. Личную информацию про домашний адрес и телефон я не могу вам дать. Потому что, во-первых, это рабочая тайна, а во-вторых, если честно, то и сама их не знаю, но я вспомнила о втором месте работы.
– О своем?
– Нет, о месте, где Антонида работает по совместительству. Мы буквально несколько недель назад корректировали расписание по ее просьбе. Она, начиная с пятой пары, уезжает в колледж, где читает лекции старшим курсам во вторую смену.
– А вот это интересно.
– Колледж имени Баумана, на улице Ленина.
– Отлично! Я как раз знаю, где это. Спасибо за помощь, Аня.
– Пожалуйста. Просто ваша тетя всегда мне помогает, когда приходит к нам читать лекции, хоть это сейчас и стало намного реже. Она подсказывает по работе, а один раз накормила пирогом с капустой и рыбой, я тогда сидела рыдала, потому что у меня совершенно не получалось задание, которое дал завкафедрой. А она в момент все сделала, да еще и сказала, что лучшее успокоительное – это вкусная еда. Вот. Так что считайте, что мой звонок – это благодарность Людмиле Николаевне.
– Я ей передам. Спасибо еще раз, Аня.
Вот и нарисовался план моих дальнейших действий. Как хорошо, что мне по жизни встречаются вот такие Ани.
Но я же не могу прийти и вот так с порога в лоб задать Антониде вопрос о том, почему она охотится на Ираклия. Надо как-то издалека подобраться.
Прикинусь-ка студенткой-заочницей, точнее, абитуриенткой, авось сойду за свою. Судя по словам Ани, здесь она работает не так давно, следовательно, всех в лицо не знает. Скажу, что я просто знакомая Ираклия. Посмотрю на ее реакцию.
Я переоделась, на ходу сжевала бутерброд и выпила чашку кофе. Что ж, до начала второй смены как раз есть время, надо ехать.
Колледж, в котором нужная мне дама работала по совместительству, находился совсем недалеко от тетушкиной квартиры, буквально в паре кварталов.
На входе меня встретил охранник, а вопрос, где найти Антониду Германовну, махнул рукой – мол, спросите на кафедре.
Удача мне улыбнулась. В нужном помещении сидела лишь один педагог, лет так тридцати пяти. Она подняла голову, и в этот самый момент я поняла, что мои поиски окончены – именно ее я и лицезрела на юбилейном видео с ключом в руках.
Наша беседа шла достаточно ровно и долго, пока мы добрались до сути.
– Понимаете ли, Евгения, данный субъект, который именует себя стендапером Ирвином, хотя для этого есть хорошее русское слово «весельчак», ну или, на крайний случай, прижившееся у нас слово «юморист», что происходит от английского «хьюмор» – причуда, нрав, настроение. Этот субъект, которой носит свое прекрасное имя Ираклий, что является одной из форм широко известного имени Геракл и в переводе на русский язык означает «герой» или «прославленный герой». Этот субъект позволяет себе насмехаться над великим и могучим родным языком.
Правильная и четкая речь Антониды Германовны меня убаюкивала и вводила в какой-то транс, и это было со мной впервые в жизни.
Я осмотрела кабинет – лаконично, минималистично и вместе с тем очень уютно. На стенах оформленные в одном стиле висели цитаты классиков о великом и могучем, о его силе и свойствах. На окнах несколько белоснежных горшков с яркой геранью. В шкафах – книги по росту. Хм, интересная дамочка, судя по обстановке.
– Мне бы очень хотелось узнать, – я невольно стала копировать манеру речи моей собеседницы, – по какому вопросу вы хотели бы переговорить с Ираклием и почему выбрали для этого столь варварский метод?
– Давайте начнем с определения. Способ никак не варварский – это слово несет негативный оттенок, и смысл у него – невежественный, грубый и беспощадный. Скорее, это поучительный поступок. Ничего плохого с ним не произошло бы, я была рядом. Но вы так быстро примчались, что я не успела и глазом моргнуть. А потом в моей помощи и присутствии не было необходимости.
Последняя фраза Антониды меня вывела из ступора.
Я вскочила и встряхнула ее за плечи:
– Ты! Чему можно научить вот так? Как на тот свет побыстрее отправиться?
Педагог как-то обмякла, словно в моих руках оказалась тряпичная кукла: серенькая, блеклая, невзрачная.
Белая блузка, черный сарафан, ни грамма косметики, аккуратный маникюр, но совсем без покрытия, ни единого украшения – все это выдавало человека, который то ли стесняется, то ли боится сделать лишний шаг и до сих пор пытается внешне соответствовать образу советского педагога.
– Что тебе от Ираклия нужно? – Я тряхнула эту серую мышь еще раз.
Внезапно у нее из глаз брызнули слезы и с бурными рыданиями руки ее упали на стол, а она сама упала на руки.
– Тебе меня совсем не понять, не понять, – завывала она. – Конечно, такая красивая, уверенная, стойкая. Вот такая невеста и должна быть у Ираклия. А не то, что я. Никогда, никогда этому не бывать.
Из этих всхлипов мне стало понятно лишь одно – несчастной любви нашлось место и здесь. Посидев с минуту, я заметила в углу кулер. Встала, набрала стакан воды и вылила на Антониду.
Рыдания прекратились. Она подняла голову и недоуменно посмотрела. Волосы, закрученные в высокий пучок, рассыпались по плечам, и я заметила, что в ней есть какое-то очарование.
– Слушай меня. Я тебе сейчас все расскажу.
Следующие полчаса стали для Антониды исповедальными. Видимо, в том, что сейчас говорилось мне, она долгое время не могла признаться и себе самой.
Ираклий был достаточно талантливым парнем, ходил через раз на ее занятия, хотя был огромный потенциал. Хотя на занятиях он хохмил, веселился сам и веселил всех вокруг, еще бы – кавээнщики все такие. Несмотря на то что он частенько пропускал занятия, знания у него были крепкие. Но пятерку ставить ему никто не собирался. Педагог собиралась отыграться за такое халатное отношение к ее предмету на экзамене. Но больше всего Антониду взбесило то, что он на него как раз и не пришел. А потом она узнала, что данный студент и вовсе бросил универ.
Она ходила на его выступления, злилась, когда он говорил не то, что было правильным – о значении слов, имен, происхождении фамилий и известных крылатых фраз. Знала его расписание дня буквально по минутам. Она писала комментарии, создав специально для этого левую страничку, пытаясь хоть немного усовестить человека, который не настолько уж глубоко погружен в изучение русского языка,
