Бизнес и ничего личного - Марина Серова
– Боюсь, что в этом плане я мало чем смогу вам помочь. Видите ли, Татьяна, круг общения Константина постоянно менялся. Возможно, потому, что у него ни к кому не было сильной привязанности. Да что там сильной! Элементарной. Константин легко сходился с людьми и так же легко с ними расставался. Долговременные отношения – явно не его конек. Более того, Константин, общаясь с людьми, извлекал из этого общения определенную выгоду. То есть попросту использовал их. Мог прекратить общение, если оно переставало отвечать его интересам. Правда, было у него несколько, скажем так, приятелей. Вот с ними он, кажется, общался дольше всего. Опять же, насколько мне известно.
– Какие приятели? Вы можете их назвать, дать мне координаты?
– Ох, дайте сообразить.
Маргарита наморщила лоб, полезла в телефон, пролистала номера. После чего зарылась в ящики стола и наконец выудила потрепанный блокнот.
– Когда мы вместе жили, я все-таки Костиной жизнью немного интересовалась. А как-то пришлось его забирать от Пантелея – его друга, Александра Пантелеймонова. Они – мужики – собирались в пантелеймоновском коттедже, пьянствовали по какому-то поводу. А потом Костик мне позвонил и попросил за ним заехать. Я и записала адрес. Вот. – Она продиктовала мне адрес. – Кстати, а когда, вы говорите, его убили?
Я рассказала.
– Ночью? Он поздно возвращался?
– А часто при вашей совместной жизни Воротниковский возвращался домой поздно? – спохватилась я.
– Ну да, бывало. Или когда по делам мотался, или если с приятелями зависал где-то. Тогда ближе к полуночи приезжал, – с готовностью ответила Маргарита. – Ох, что-то такое связано у меня с этой датой ведь… Постойте, Тань, соображу. Ну да, точно! Как раз у Пантелея, Александра Пантелеймонова, день рождения. Вполне могли отметить и напиться. У меня вообще неплохая дата на цифры, а тут еще и совпадает с днем рождения моей покойной бабушки. Вот и запомнилось, – пояснила женщина.
Я кивнула. И спросила:
– А что за отношения их связывали, вы в курсе? Как давно знакомы? Есть ли общие дела?
– Одно время они с Константином вели совместный бизнес. Потом они стали вести свои дела отдельно друг от друга. Пантелеймонов как будто бы занимается продажей нефтяных продуктов. А может быть, и газовых. Это в общих чертах. А более конкретно я сказать не могу. Он живет в коттеджном поселке «Утренние зори». Очень возможно, что в этот день Константин ездил к нему. Потому что особо знаменательные события, которые касались каждого из них, ну, памятные даты, я имею в виду, они отмечали вместе.
– Спасибо, Маргарита Станиславовна, – поблагодарила я Илларионову, – надеюсь, что разговор с этим Пантелеймоновым хоть что-то прояснит.
– Только, Татьяна, хочу вас сразу предупредить. Александр Пантелеймонов – очень непростой человек. К нему необходимо найти подход. Иначе вы ничего не добьетесь.
– Маргарита Станиславовна, а что вы можете сказать о родственниках Константина Владиславовича? – спросила я.
– Очень немногое. Костя рано лишился родителей. Кажется, они погибли в какой-то катастрофе. Я знаю, что у него есть двоюродный брат. Он живет в Москве. Вроде бы есть еще какие-то родственники. Как будто бы то ли сводный брат, то ли сводная сестра. Но это неточно, поэтому врать не буду. Одно могу сказать: более или менее дружественные отношения у Кости были с братом-москвичом. С остальными родственниками он практически не поддерживал отношений. А если эти отношения когда-то и были, то простыми их не назовешь. Да, впрочем, родственники и сами не стремились к общению.
– А почему же отношения с родственниками у него были такими проблемными? – поинтересовалась я.
– Ох, – вздохнула Илларионова, – отношения, в принципе, со всеми окружающими, а не только с родственниками, начинают портиться, если на первый план выступает меркантильность. Ну, недаром же говорят, что если хочешь потерять друга, одолжи ему денег. Или: дал в долг деньги – забудь о них. А одержимость денежными знаками у Кости была, что называется, в крови. То есть самым важным и первостепенным он считал наличие капитала. Единственно прочной вещью в этом мире для Кости были деньги. Он не понимал людей, которые относились к деньгам не так, как он сам. К слову сказать, и родные Кости тоже меркантильные люди. Но, на мой взгляд, Костя всех их переплюнул в этом плане. Вы не подумайте, что я выставляю его сейчас в негативном свете из-за того, что мы расстались. Кстати, разошлись мы по обоюдному согласию, без обид и скандалов. Я знаю, о покойниках говорят или хорошо, или молчат. Но ведь вам, Татьяна, необходимо найти убийцу Кости. Поэтому я все так подробно и рассказываю, не скрывая ничего.
– Вы все правильно делаете, Маргарита Станиславовна, – поддержала я ее. – Конечно, все эти нюансы характеризуют человека не с самой привлекательной стороны, как это принято в обществе, но, тем не менее, они очень важны для расследования. Скажите еще вот что. А самого Константина Владиславовича можно назвать богатым?
– Думаю, да. Мне как-то попадались выписки из его счетов – знаете, когда бумажки на столе валяются или чеки из карманов выпадают. Специально-то я этим не интересовалась, а так, случайно… Там серьезные суммы, пожалуй, он мог бы себе позволить не один коттедж в столице.
– И жил в обыкновенном, даже не элитном, многоэтажном доме? – удивилась я.
– Я тоже интересовалась, почему он ничего получше не подберет, – хмыкнула Маргарита. – Особенно когда девочка-соседка начинала буйствовать или квартиросъемщики мусор неделями не выносили, выставляли пакеты в подъезд. Ну еще сосед Костин, юноша нетипичной ориентации, иной раз со своими молодыми людьми скандалил на весь подъезд.
– А Воротниковский что?
– Говорил, что его пока все устраивает. И он не собирается тратиться на местную недвижимость. Не знаю, то ли он планировал и впрямь в столицу переселиться, то ли просто неважен ему был быт. В конце концов, в квартире он, по сути, только ночевал. Ему гораздо важнее было находиться в центре всех хитросплетений Тарасова, знать подходы чуть не ко всем важным чинам.
– А брата московского вы видели?
– Нет, я вообще с его родственниками лично не знакома. О, кстати. У Кости же кто-то из родни на Кипре живет.
