Смерть и козий сыр - Йен Мур
В помещении на глаза попалась книга со старыми рецептами, которая высилась на полке почти как почетная грамота. Оказалось, что это скорее блокнот с заметками до и после приготовления новых блюд или о попытках изменить прежние. Направив луч фонарика на раскрытые страницы, Ричард медленно зашагал вокруг центральной кухонной стойки, но внезапно зацепился за что-то ногой и полетел на пол, уронив попутно стопку серебряных подносов и произведя невероятный шум. Незадачливый взломщик замер, не осмеливаясь пошевелиться, и лежал неподвижно, пока к нему не подбежала Валери и не прошипела прямо в лицо:
– Что ты творишь?
Учитывая обстоятельства, упрек нельзя было назвать необоснованным.
– Я споткнулся обо что-то. Не специально, само собой! – Ричард сел, поднимая телефон и блокнот.
Валери принялась водить по сторонам фонарем, пока луч не высветил причину падения. Оба напарника невольно отпрыгнули назад. Две ноги, предположительно крепящиеся к телу, торчали из-под полок.
Валери с Ричардом опустились на пол и проследили взглядом за пятном света от фонаря, который полз вверх, пока не добрался до лица, застывшего в посмертной маске боли. До лица Антонина Гроссмалларда. Его безжизненные глаза слепо таращились в пустоту, грудь покрывала кровь, а из горла довольно неловко торчал большой нож.
Глава восемнадцатая
«Сколько же жизненных ситуаций требуют установленного протокола», – думал Ричард, еще более рассеянно, чем обычно, подавая завтрак. Витающие не здесь мысли уже стали причиной пролитого кофе, который попросила пара геев, те привычно рано встали и ушли сразу после трапезы. Ричард свалил происшествие на них, не желая сталкиваться с раздражением мадам Таблье. В его нынешнем состоянии это противостояние было бы уже слишком.
А вот тема о регламентах оказалась с подвохом. Существовала довольно старомодная традиция просить руки потенциальной невесты у ее отца. Этот обычай Ричард вспомнил с приязнью. Еще имелись запутанные правила поведения при приветствии во Франции: сколько раз и в какую щеку кого следовало поцеловать, что служило настоящим минным полем при политических и социальных мероприятиях. Еще более тернистым и менее исследованным казался порядок действий при обнаружении трупа во время незаконного проникновения.
Возникшие сложности с регламентом поведения практически лишили обоих взломщиков дара речи на протяжении всего недолгого обратного пути в гостиницу. Антонина Гроссмалларда, заколотого ножом и бесспорно мертвого, оставили на месте преступления явно для того, чтобы тело обнаружили. Но не такие детективы-любители в поисках сведений о банковском счете, как они. В кои-то веки Валери вела машину осторожно, только иногда повторяя сквозь стиснутые зубы:
– Почему? Почему же?
Ричард выдвинул предположение, исходя из имевшихся на руках фактов, что Антонин Гроссмаллард, как и Фабрис Менар, поплатился за участие в катастрофическом фиаско с десертом при кошмарном открытии ресторана отца. Так выглядел первый потенциальный мотив. Другой был связан с тем, что кто-то узнал о романе убитого с Элизабет Менар. При этом список подозреваемых оставался таким же, как и при расследовании смерти Фабриса. За единственным исключением – беднягу Антонина Гроссмалларда можно было вычеркнуть.
Ричард заново наполнил кофемашину. Парижская семья ела завтрак в натянутом молчании. В воздухе так и витало напряжение. Валери спустилась с Паспарту, не выказывая ни малейших признаков шока, испытанного накануне. Вчера ее ужас казался очевидным, несмотря на суровую профессию. Ричард считал девушку закаленной охотницей за головами, возможно, даже убивавшей самой, пусть это и оставалось неясным, но предыдущий опыт не готовил ее к подобному. Этим утром же она выглядела отдохнувшей, и за фасадом неизбежно гламурной красотки просматривалась стальная решимость докопаться до правды. Валери улыбнулась Ричарду, ничем не выдавая истинных чувств, и уселась за своим обычным столиком в углу.
Как владелец гостиницы, обслуживающий гостя, он подошел и налил ей кофе.
– Как поживаете этим утром, мадам д’Орсе? Хорошо спалось?
Одно дело – соблюдать внешние приличия, и совсем другое – вести себя подобным образом. Казалось, даже Паспарту закатил глаза.
– Всем доброе утро, bonjour! – прощебетала Клер, впархивая в столовую через двустворчатые двери с не менее стильным видом, чем Валери, хотя и на свой, британский манер – за неимением другого определения.
Таким образом, столкнулись классическая французская мода в духе Джин Сибер и Ширли Итон. Или, как про себя описал происходящее Ричард, «На последнем дыхании» и «Голдфингер».
В общем, Клер выглядела фантастически. Она продефилировала внутрь, поцеловала мужа в щеку и уверенно устроилась за столиком Валери. Некоторые могли бы счесть комплиментом подобное соперничество двух потрясающих женщин в погоне за вниманием единственного мужчины – если исключить Паспарту, конечно, – но Ричард был не из их числа. Компьютерная томография его мозга в данную секунду наверняка напоминала бы картину Эдварда Мунка «Крик».
Отец парижского семейства посмотрел на владельца гостиницы с новым уважением, тогда как озадаченная супруга явно не понимала, чем он мог привлечь внимание. Дети и вовсе проигнорировали происходящее, занятые набиванием карманов булочками с шоколадом, пока родители ненадолго отвлеклись.
– О, Ричард, не стой с таким ошарашенным видом! И закрой рот, это выглядит негигиенично. – Он захлопнул челюсть и приблизился к столику с кофейником. – Итак, – прошептала Клер, заговорщически наклоняясь вперед, – куда это вы вдвоем ездили вчера ночью?
«Вот, значит, в чем дело», – отчасти с облегчением подумал Ричард. Жена нарядилась не ради него, а из-за природного соревновательного инстинкта, стремясь затмить Валери и отобрать у нее приз, вне зависимости от того, действительно ли нуждалась в нем или нет. И уж тем более не зная, что соперница, вероятнее всего, даже не собиралась сражаться за него. Ричард расслабился. Его самолюбие не сумело бы справиться с мыслью о своей роли в качестве желанной игрушки в руках двух ссорящихся детей, зато он находил утешающей идею о том, что он, по сути, не имеет ровным счетом никакого отношения к возникновению натянутости.
– Не буду врать, мадам, – ровным тоном ответила Валери, – я на самом деле позаимствовала вашего мужа вчера ночью.
– Повезло, – ледяным голосом сказала Клер.
Ричард нервно рассмеялся.
– Признаюсь, мне стало скучно. Я искала выставленную на продажу недвижимость через интернет, а потом попросила месье Эйнсворта показать, где располагаются дома, если ему не сложно. Он упомянул, что вы уже отправились спать. – Вместо хозяйки усмехнулся Паспарту.
– Успешно прошло? Вы нашли, что искали?
– Вообще-то, да, и даже гораздо больше того, на что рассчитывала.
– Вы уверены, что сможете жить в здешней глуши? – поинтересовалась Клер, помешивая кофе. – Я всегда чувствовала себя тут отрезанной от цивилизации. Заскучаете ведь.
– Отнюдь! – рассмеялась Валери, поправляя на голове неизменные солнечные очки. – Я уже посмотрела мир и успела устать от него!
Ричард, занятый попытками удержать на месте натянутую улыбку, не заметил, как постояльцы встали и ушли. Однако вскоре его внимание привлекло ворчание спускавшейся по лестнице мадам Таблье. Он ретировался к относительной безопасности сервировочного стола с такой поспешностью, словно искал убежище во время бомбардировки, и там налил себе стакан крепкого кофе. Уборщица кивнула в знак приветствия обеим леди. Затем уселась на свободный стул, сняла туфли, растерла ступни и заявила, не поднимая головы:
– Сегодня утром мне нужно уйти немного пораньше. Мэтр Рено хочет, чтобы я быстренько привела в порядок кабинет перед оглашением завещания.
Ричард и Валери переглянулись.
– Что она сказала? – спросила Клер, не желая оставаться в неведении.
– Мадам Таблье должна прибраться в кабинете нотариуса этим утром до того, как зачитают завещание Менара, – перевела Валери.
– Мне кажется, она единственная поломойка во всей долине Фолле! – фыркнула Клер.
– Конечно, мадам Таблье, – вклинился Ричард, стремясь помешать ссоре, так как немолодая подчиненная услышала свое имя и посмотрела на англичанку с едва скрытым презрением.
Клер, однако, этого не заметила и принялась намазывать маслом багет, с притворной невинностью в голосе обронив:
– Ричард, а можно ли мне позаимствовать тебя сегодня?
Это был вопрос с подвохом, которого Валери не услышала, в отличие от мадам Таблье, несмотря на незнание той языка. Интонации явно хватило, чтобы все понять.
– Ну, да… Я, э-э… Конечно!
– Отлично! – просияла Клер. – Я бы хотела поехать на пикник к реке. Ты помнишь то место, где мы раньше часто проводили время? Там так романтично, так… уединенно. – В ее
