Скрипичный ключ к счастью - Дарья Александровна Калинина
– И вы определили Никифора в виновники вашего неудавшегося романа?
– Это был не просто роман, это была любовь! Настоящая! Искренняя! Та, что случается с людьми в жизни лишь однажды. А некоторые так и обречены прожить всю свою жизнь, не встретив такого чувства. Пять лет! Целых пять лет я не знала ничего о том, что творилось в жизни Хелены. И лишь несколько месяцев назад я узнала, что Анечка пропала, а саму Хелену отец засунул в сумасшедший дом. О, какая буря ненависти забурлила у меня в душе! Ты бы это знала! Нет, лучше тебе такого чувства никогда не испытывать. Оно испепелило бы тебя! Я сама едва устояла в том огне. И поняла, если не отомщу, то сгорю заживо!
– Значит, пять лет вы не виделись с Хеленой, ничего о ней не слышали, ничего про нее не знали. А как получилось, что узнали?
– Кто-то из моих одноклассников написал мне. Спросил, помню ли я Лизавету. Сказал, что она нашла себе нормального мужика. Когда мне прислали их совместную фотографию, я чуть не упала. На ней я увидела Сергея – мужа моей Хелены. Конечно, я знала, что Хелена ушла от Сергея, но все же это был знак. И я позвонила Лизавете. Пригласила ее в ресторан. И там между делом выспросила подробности об ее новом кавалере. От Лизаветы я и узнала, как чудовищно обстоят дела у моей любимой дорогой Хелены.
– Вы навещали ее?
– Увы! Меня к ней не пустили. Она никого не узнает. Не узнала бы и меня. Врачи сказали, что есть крохотный шанс, что рассудок вернется к ней, если она увидит свою дочь. Но никто не мог сказать, где сейчас Анечка.
– А как вам пришла в голову мысль выдать Елену Шепелеву за пропавшую пять лет назад девочку?
– Эта мысль возникла у меня при первом же взгляде на Лену. Можешь мне поверить, они с Анечкой очень похожи.
– Тридцатилетняя женщина и девятнадцатилетняя девушка? Похожи?
– Ленка благодаря миниатюрному росту выглядела очень молодо. Маленькая собачка до старости щенок. Поменять ей прическу, немножко подкрасить, переодеть, и будет вылитая Анечка, какой она могла бы быть спустя пять лет нелегкой жизни.
– А где вы ее нашли? Шепелеву, я имею в виду?
– Ленка работала нянечкой в детском доме, над которым мой муж в свое время взял шефство. Он уже умер, а эти обязанности перешли ко мне. Я регулярно закупаю для детей все то, чего им не хватает. Конечно, в первую очередь у них дефицит родительского тепла, но это уж я не могу изменить. А в материальном плане, можешь мне поверить, эти дети живут лучше многих своих сверстников, находящихся при живых родителях. Вот в один из моих визитов к подопечным я ее и увидела. Она пол намывала. Я ее увидела и буквально ахнула. И я как-то сразу поняла, как можно использовать подобное удивительное сходство. Навела про нее справки. Узнала, что она сильно нуждается. Предложила ей денег. Но, к моему немалому удивлению, Лена согласилась далеко не сразу. Мне пришлось походить и поупрашивать упрямицу. Она не соглашалась, но я была упорна. Мой покойный супруг хорошо позаботился обо мне. С деньгами у меня проблем нет. Я все набавляла и набавляла цену, которую предлагала заплатить Ленке за ее работу. Но Ленка твердила, что у нее задумано какое-то другое дело, очень крупное, на мелочи она размениваться не может. Ей это прямо запрещено. У человека, на которого она работает, железный принцип. Браться можно за одно дело зараз, прорабатывать каждую мелочь, каждую деталь, ни в коем случае не разбрасываться на два или более дел. Но я была настойчива. Твердила, что много времени не потребуется. А платила я за услугу более чем щедро. И в конце концов Ленка согласилась стихушничать и принять мое предложение.
– То есть своим сообщникам она не сказала, что временно становится Анечкой?
– Нет.
– Но она пришла к Никифору не одна. С ней был еще мальчик.
– Мишенька. Да, я о нем знаю. Он был воспитанником этого детского дома, в котором работала Лена. Не понимаю, как Ленке удалось забрать ребенка с собой. Думаю, что тут не обошлось без какой-то мошеннической схемы. В другое время я бы заинтересовалась, что происходит в детском доме, который я опекаю. Но в тот раз я была слишком занята своими проблемами. Хочет Ленка взять с собой ребенка, пожалуйста.
– Но зачем Лене был этот мальчик? Она его полюбила?
– Шутишь? Конечно, нет!
– Тогда зачем?
– Я так поняла, что он был ей нужен для дела. Я уже упоминала, что Лена согласилась поработать на меня с большой неохотой и лишь после моих клятв, что много времени у нее эта работа не займет. Так-то ее ждали сообщники, которые затевали какое-то крупное дело, в котором Лена должна была играть роль матери маленького Мишеньки. Для этого ей и понадобилось усыновить мальчика.
– А что это за дело?
– Понятия не имею. Меня это совершенно не интересовало. Мне была нужна внешность Лены, которая просто идеально совпадала с внешностью Анечки. Но так или иначе, Ленка забрала мальчишечку из детского дома, когда уволилась со своей должности уборщицы. А я получила практически идеальную Анечку, которая должна была помочь мне поквитаться с отцом моей Хелены.
И устремив задумчивый взгляд в прошлое, Эва принялась изливать перед Сашей всю свою душу.
Глава 8
Вначале ничего нового Саша не услышала. Эва грустила, что жизнь поступила с ней и Хеленой несправедливо.
– Ведь умри мой муж несколькими годами раньше, и ничего этого могло бы не произойти. Мы с Хеленой стали бы жить вместе, денег у меня предостаточно, хватило бы на нас троих с избытком.
– Троих?
– Анечка тоже жила бы с нами. Я уже говорила, Хелена никогда не оставила бы своего ребенка. А так Никифор фактически уничтожил свою дочь.
– Хелене вовсе не было необходимости продолжать жить с отцом. Она могла снова выйти замуж.
– Замуж?
Эва выглядела возмущенной.
– Во-первых, Хелена любила меня! А во‐вторых, зачем ей вообще какой-то там муж? Она уже сбежала от одного черствого чурбана вовсе не для того, чтобы попасть в лапы к гнусному старикашке.
– А гнусный старикашка – это кто?
– Крутился возле нее один хмырь. Друг семьи. Петр Карлович его имя.
– Петр Карлович?
– Знаешь его?
Сашенька была так удивлена, что лишь через силу кивнула в ответ.
– Сначала этот сморчок за Мартой – матерью Хелены ухаживал. Но она предпочла Никифора. Спорить не стану, но
