Там, где дым - Саймон Бекетт
– А им на него не наплевать?
– Возможно, но…
– Почему тогда он должен о них думать?
В голосе Алекса прозвучал упрек. Кейт не ответила.
Он вздохнул.
– Извини.
– Ничего.
– Нет, я… Просто задело за живое.
Кейт уже пожалела о своих словах. Алекс редко рассказывал о работе. Следовало догадаться, что ему не все равно.
– Ты сталкивался с подобными случаями? – робко спросила она.
– Нет, – ответил он, отворачиваясь к окну.
* * *По традиции Люси и Джек пригласили Кейт к себе на Рождество.
– Приходи с Алексом, – добавила Люси. – Если, конечно, у вас нет других планов.
– У меня нет, – ответила Кейт, стараясь не показаться слишком уклончивой.
– Алекс не собирается навестить родителей?
– Я не в курсе.
– Не в курсе? Ты не спрашивала?
– Э-э… еще нет.
– Еще нет? А не пора бы уже поинтересоваться?
– Как-то руки не дошли, – попыталась оправдаться Кейт. – Так или иначе, наверняка он занят.
– Ага, а он думает то же самое про тебя. Господи, вы два сапога пара! – Люси раздраженно схватила телефон. – Какой у него номер? Если ты не можешь спросить, это сделаю я!
– Не смей!
Люси улыбнулась, по-прежнему держа телефон наготове.
– Ладно, ладно, я спрошу, – сдалась Кейт.
– Сейчас?
– Завтра.
Кейт убеждала себя, что нервничать глупо, но легче ей от этого не стало. Следующим вечером они с Алексом встретились в театре. Театральный буфет был украшен красно-зелеными елочными игрушками и мишурой. Как ни крути, неумолимо приближалось Рождество.
– Ты едешь в Корнуолл на праздники? – наконец спросила Кейт, не в силах ходить вокруг да около.
– В Корнуолл?
– Ну, к родителям.
– А… да, вероятно. – Алекс без восторга улыбнулся. – Придется разделывать индюшку, слушать речь королевы и так далее. – Он помолчал. – А ты?
– Люси и Джек пригласили в гости, – беззаботно ответила Кейт. – Они спрашивали, не хочешь ли ты присоединиться. Я сказала, что ты, наверное, занят.
– На Рождество? – удивленно переспросил Алекс.
– Ну да. Ничего страшного, если не сможешь.
Раздался звонок, возвещающий начало следующего акта.
– Нам пора, – сказала Кейт.
* * *Пьеса не доставила ей удовольствия. Она списала свое уныние на плохую актерскую игру.
Алекс позвонил через два дня.
– Похоже, на Рождество я дома, – сообщил он. – Вчера вечером звонила мама. Они с отцом уезжают: их внезапно пригласили друзья из Испании.
– Что будешь делать? – спросила Кейт, еле сдерживая волнение.
– Не знаю. Наверное, проведу сочельник в тишине и одиночестве.
Кейт мысленно представила, что бы сказала Люси. «Давай уже, пригласи его!»
– Давай поедем к Люси и Джеку? – предложила она, стараясь держаться невозмутимо. – Они будут рады тебя видеть.
* * *Рождественским утром хрупкое зимнее солнце тщетно пыталось растопить распустившуюся на тротуарах изморозь. Большой дом благоухал жареной индюшкой и глинтвейном. Нэт Кинг Коул[5] боролся за превосходство над телевизором. Алекс принес мешок с подарками. Эмили и Ангус с восторгом сорвали упаковочную бумагу; процесс распаковки явно доставил им больше радости, чем сами подарки – дорогая, но неоригинальная кукла и игрушечная машинка, до которой Ангус пока не дорос.
Джеку досталась бутылка виски, а Люси – флакончик духов «Шанель».
– Господи, вот это подарок! – воскликнула та и поцеловала Алекса в губы.
Кейт почувствовала нечто опасно похожее на ревность, но тут Алекс обратился к ней:
– С Рождеством.
Он почти робко протянул небольшой сверток. Кейт вдруг стало стыдно за свой безликий подарок – бутылку ирландского виски.
Она развернула обертку. Внутри оказалась продолговатая коробочка, а в ней – золотая цепочка с кулоном.
– Я не знал, какого размера чулки ты носишь, – заученно произнес Алекс.
– Очень красиво, – сказала Кейт. – Спасибо.
Она шагнула к нему и поцеловала. Поцелуй длился не дольше того, что подарила ему Люси, но Кейт остро чувствовала взгляды хозяев дома. Чтобы скрыть неловкость, она сделала вид, будто сражается с замком на цепочке.
Хотя процедуры по инсеминации еще не начались, Кейт решила не употреблять алкоголь. Впрочем, в Рождество она позволила себе за обедом бокальчик белого, а во второй половине дня – кружку глинтвейна. К началу вечера у нее приятно кружилась голова; предвкушение, которое росло весь день, достигло высшей точки.
Они с Алексом вызвались помыть посуду после ужина. Кейт вручила ему вымытый стакан. Их руки соприкоснулись. В голову пришла непрошеная мысль.
Сегодня.
Кейт смущенно отвернулась и принялась яростно тереть губкой грязную тарелку. Сердце трепетало, внизу живота чувствовалось напряжение. Наконец они с Алексом распрощались с Люси и Джеком и сели в такси. Внезапно на нее нахлынуло осознание: пора сделать выбор.
Алекс словно почувствовал ее волнение. Атмосфера в машине стала напряженной.
Через некоторое время в окне замелькали знакомые ориентиры. Такси остановилось напротив дома Кейт.
– Не хочешь зайти?
На лице Алекса отразилось понимание. Он поспешно отвернулся.
– Э-э… пожалуй, нет. Уже поздно.
Отказ был настолько неожиданным, что Кейт даже ничего не почувствовала.
– Ну ладно, – услышала она собственный ответ и выбралась из машины на холодный воздух. – Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – отозвался Алекс, по-прежнему не глядя на нее.
Такси уехало, оставив после себя голубоватый дымок. На улице было пусто. Кейт подошла к дому. Ключи оказались в руке, хотя она не помнила, как достала их из сумки. Она потянулась ключом к замку, – и тут ее накрыло.
Кейт крепко зажмурилась и долго стояла, не в силах пошевелиться. У ног раздалось мяуканье; серый кот равнодушно смотрел на нее круглыми глазами.
– С Рождеством, Дугал, – сказала она и вошла вслед за ним в пустую квартиру.
Глава 12
Письмо пришло холодным утром, когда в окна хлестал дождь, а дневной свет цвета сепии внушал уныние. Кейт уже знала его содержание, но все равно нервничала, открывая конверт с логотипом клиники.
Шестимесячный карантин окончился, последние анализы Алекса были в норме. Клиника приглашала их на подписание документов для проведения первой процедуры.
Кейт положила письмо на стол и отрешенно уставилась в пространство. Из тостера выпрыгнул кусок хлеба. Очнувшись от раздумий, она вынула из сумки ежедневник. Кейт дисциплинированно вела график температуры тела, сдавала мочу и следила за менструальным циклом. Месячные приходили настолько регулярно, что не было нужды уточнять, когда следующий день овуляции, но она все равно решила свериться с графиком.
Через две недели.
Кейт вернулась на кухню, машинально намазала растительный спред на тост. Хлеб остыл, кусок не лез в горло. Она глотнула чая и выбросила бутерброд в мусорное ведро.
Договариваться о проведении первой процедуры до начала месячных не имело смысла, однако Кейт не могла больше ждать. Едва добравшись до работы, она позвонила в клинику. Вежливая девушка-администратор с еле заметным бирмингемским говором записала ее через две недели и попросила перезвонить за день, чтобы подтвердить визит. Все прошло на удивление буднично, как будто записываешься к зубному. Кейт испытывала восторг и предвкушение; такое же чувство охватывает в самолете перед взлетом. Однако от мысли о том, что ей сперва предстоит сделать, удовольствие меркло.
Она продолжила встречаться с Алексом и приняла его извинения по поводу рождественского вечера; заикаясь, он пояснил, что переел и слишком много выпил.
