Михаил Петров - Гончаров и новогоднее приключение
Набросив крючок, я сдернул с дивана простыню и внимательно, сантиметр за сантиметром осмотрел обивку.
- Что ты там нюхаешь? Тебе больше негде нюхать? - саркастически спросил Мамай.
- Не хами. Я ищу следы крови.
- Так его и удавить могли запросто.
- Нет, это вряд ли. Не может старуха удавить бугая, а тем паче вместе с его подругой. Но как бы то ни было, визуально следов крови не обнаружено. Причем обивка не снималась, не стиралась и даже не застирывалась. Большой развод посредине серьезного внимания не заслуживает, скорее всего, он принадлежит чьей-то мокрой заднице.
- А диван не могли заменить?
- Это легко проверить. - Встав на карачки, я обследовал диванные ножки и вмятины, оставленные на полу. - Нет, Мамай, диван отпадает. Если и кушетка окажется такой же бесперспективной, то нам останется только весело провести время в обществе наших очаровательных дам.
- Батюшки! - едва только я сдернул простыню, вскричал Мамай. - Похоже, нашим дамам пора собираться домой.
- Не торопись, - остановил я его, тупо глядя на свежеотструганную плоскость кушетки. Несомненно, по ней прошлись рубанком совсем недавно, не более недели назад, а перед этим, чтобы не портить нож, глубоко загнали шляпки гвоздей. Но не это было самым интересным. Больше всего наше внимание привлек глубокий, клиновидный след, оставленный носком топора. Он четко виднелся в верхней части кушетки, где изголовье. Видимо, один удар, не достигнув цели, глубоко вошел в мягкую податливую древесину.
Шум в тамбуре, а потом и стук заставили меня быстро накинуть простыни на диван и тахту. Чертова змея, кажется, покоя от нее не дождешься.
- Быстро раздевайся, - судорожно сбрасывая верхнюю одежду, приказал я Мамаю, - догола, догола, говорю я тебе. Если старуха что-то заподозрит, всем нам хана.
- Эй, соколики, чего закрылись-то, чай, не сглажу, нет у меня такого свойства, - бубнила она под дверью. - Открой-кось на минутку, чего я вам принесла, открывай!
- Чего тебе от нас надо? - Весело помахивая членом, Мамай пошел к двери.
- Это не мне, это вам надо, - входя, захихикала старая сводня, потрясая аптечным пузырьком. - Вот настою вам принесла, думаю, мало ли что, мужчины солидные, не мальчики, а вдруг как не получится? Тогда выйдет, что зазря мне деньги платили. А тут выпил десять капелек и можешь всю-то ночь ее, бесстыдницу, окучивать, покуда самому не надоест.
- Давай сюда свои капли и уматывай.
- Ишь ты какой шустрый, капли денег стоют, а ты как думал, за удовольствие надо платить. А то привыкли на дармовщинку. На дармовщинку-то не получится.
- Сколько стоит твое зелье? - теряя терпение, заорал Мамай.
- Недорого, всего сто рублей, - рекламным текстом ответила баба Лиза.
- На, подавись. - Швырнув ей деньги, Мамай глотнул прямо из пузырька. Достала ты меня, старая, сейчас я тебя саму шмонать буду.
Захлопав глазенками, проворной крысой старуха ширкнула за дверь. Набросив крючок, Мамай повалился на диван:
- Отвратительная, грязная тварь. Костя, а что дальше?
- Мальчики, ау! Вам не кажется, что пришло время помыть нам спинки?
- Только этого нам не хватало. Ну и вкрутил ты меня в историю. Вот иди и скобли им холки, а меня уволь. - Чуть не плача, Мамай отполз в самый угол дивана.
- Сейчас, девочки, - фальшиво-сладко пообещал я. - Успокойся, Мамай, мы сделаем по-другому, мы вообще отсюда уедем, но перед этим нужно найти орудие убийства.
- И где ты собираешься его искать?
- Мне казалось, топор должен находиться непосредственно перед топкой, но, как видишь, здесь его нет, вместо колуна лежит какой-то тесак. Ясно, что его отсюда унесли с глаз долой. Вероятно, топорище в крови и отмыть его она не смогла. По-хорошему-то, его нужно бы выбросить, но этого карга, в силу своей жадности, не сделает. Она его просто уберет подальше от посторонних глаз. Куда? Я думаю, в дровяник. Толик... Что это... Ну и дела!!! - Глядя на очумевшего Мамая, я расхохотался до слез, до коликов. - Не зря ты заплатил старой ведьме. По-моему, тебе самое время идти к заждавшимся дамам.
- Ты думаешь? - стыдливо прикрывая велико-многое естество, застеснялся он.
- Не думаю, а уверен. Иди работай, а я тем временем узнаю, что творится у нее во дворе.
- Там барбос.
- У меня для него отличный сюрприз, - накидывая куртку на голое тело, ответил я. - Иди, Мамай, и честно постарайся за двоих.
- Пошел ты...
Это я услышал, уже прикрывая дверь предбанника.
Первый же мой шаг, сделанный за контур бани, был пресечен черной тварью, молча кинувшейся мне на грудь. Отшатнувшись, я до упора вдавил пипку баллончика, направляя ядовитую струю в нос псины. Когда старик заскучал и безразлично вытянул лапы, я за хвост утащил его за угол бани и там увидел то, что искал, - угольный сарай и дровяник.
Топора было два. Один, воткнутый в чурку, торчал на виду, другой, присыпанный поленьями, я нашел не сразу, а только после детального осмотра. Это было то, что мне нужно, и сомнений тут быть не могло. Основание топорища, вплоть до его рукояти, пытались скрести ножом. Засунув находку под куртку, я заторопился назад.
- Это куда ты ходил? - возле бани мне преградила путь баба Лиза.
- Как куда? - состроив удивленную мину, ответил я. - По нужде.
Отодвинув старуху, я проскочил в предбанник.
Судя по громким междометиям и взвизгам, раздающимся из парилки, трое пришли к единому консенсусу и были вполне удовлетворены происходящими переговорами, чего нельзя было сказать о моей бабке. Шипящей змеей она вцепилась в мою куртку и требовала объяснений, по какому праву я самовольно покинул баню.
- Что тебе там понадобилось? Что ты там высматривал?
- То, что высматривал, то и нашел. - Отшвырнув злобствующее существо на диван, я спросил в лоб: - Куда ты спрятала убитых?
Старуха заорала и, неожиданно резко подскочив, вцепилась мне в рожу. Пытаясь ее отодрать, я дважды применил болевые приемы, но безуспешно. Вереща на одной пронзительной ноте, она потихоньку, не ослабляя скрюченных пальцев, подбиралась к горлу. Ночью уйти от лап патентованных убийц, чтобы днем быть удавленным семидесятилетней старухой - что может быть нелепее? Ей-право, над моим бездыханным телом будут потешаться друзья и знакомые, а такого позора я не выдержу даже в гробу.
- Помогите! - заорал я, осознавая всю смехотворность ситуации.
Выскочившие на мой крик Мамай и обе дамы с трудом скрутили ведьму. Уже связанная, лежа на диване, она шипела ненавистью и плевалась проклятиями, никак не желая угомониться и смириться, наконец, со своей судьбой.
- Отбой, ребятишки, - распорядился я, - одевайтесь, догуляем в другой раз. Бабулю нужно в больничку. Мамай, посторожи ее, я в дом зайду. Мне показалось, что ее внучка уже вернулась. Добрый вечер, - входя, вежливо поздоровался я с монументальной девицей, бесцельно сидящей за кухонным столом.
- Здравствуйте, - нехотя и задумчиво ответила она. - Мне собираться?
- Зачем? Разве это вы убили их?
- Нет, но я вовремя не заявила.
- Об этом никто не знает. К тому же она вас запугивала.
- Нет, она меня не запугивала, - голосом, лишенным всякой интонации, возразила девушка.
- Какая разница, скажете, что запугивала.
- Хорошо, я скажу.
- Как это произошло?
- Не знаю, наверное, они спали. В дом она прибежала с топором и вся в крови. Даже не смыв этой крови, вытряхнула бумажник и принялась считать деньги. Их было много, очень много, и по мере того, как она их считала, бумажки краснели и чернели. Пересчитав все, она вдруг стала хохотать. Я убежала... На следующий день она нашла меня в деревне, в заброшенном доме, и привела назад. А ночью я их похоронила.
- Где?
- В перелеске под елкой.
