Гюнтер Продьоль - Криминальные сенсации (Часть 1)
Таким образом, Герман Ферх всего несколько месяцев находился в предварительном заключении. Тем не менее журнал "Мюнхнер Иллюстрирте" сделал из этого громкий процесс со смертным приговором исключительно для того, чтобы придать сенсационность своему сообщению.
В предисловии к нему главный редактор журнала заявляет: "Убийца в течение двадцати лет разъезжал по Германии. Свои жертвы он разыскивал повсюду. На его счету было восемьдесят четыре жизни, в большинстве своем женских. Когда я впервые услышал об этой истории, я не хотел верить. Но потом мне принесли дело..."
В деле (том VI, с. 176) названо общее число якобы совершенных Людке убийств. Речь здесь идет о пятидесяти четырех убийствах и трех покушениях на убийство, в которых Людке признался.
Почему же факты поставлены с ног на голову? Зачем главный редактор журнала с миллионным тиражом, подписываясь своим именем, идет на то, чтобы предлагать читателям под видом документально подтвержденной правдивой истории такую грубую фальшивку? Почему были потрачены миллионы марок на экранизацию подобной подделки и за что этому фильму ужасов была присуждена премия Федерального союза кинематографистов? Только ли за то, что уж больно сенсационной была история? Или потому, что это позволило увеличить тираж и дало возможность заполнить залы кинотеатров? Однако истинная история Бруно Людке не менее сенсационна, и на ней и без фальсификаций можно было бы сделать неплохой бизнес.
Итак, не это было подлинной причиной.
Почему фальшивка под названием "Ночью, когда пришел дьявол" была в свое время написана, снята на пленку и награждена премией, стало ясно лишь в январе 1960 года. Тогда, как и в мрачнейшие времена фашизма, на западногерманских синагогах стали малевать свастику, а на стенах домов в Кёльне, Мюнхене, Гамбурге и Западном Берлине появились надписи: "Евреи, вон!"
"Ночью, когда пришел дьявол" - это шаг по пути рокового сползания в прошлое. Вот какую версию событий представляет фильм. Полтора часа на экране буйствует кровожадный убийца, озверевший идиот, которого обезвреживают и в конце концов без долгих проволочек безболезненно умерщвляют с помощью инъекции цианистого калия удалые эсэсовские офицеры. Кто же сочтет такую смерть ужасной? И вообще, что плохого в том, чтобы таких людей тихо отправлять на тот свет? Значит, не такими уж страшными были эти эсэсовцы! Хотя они и показаны в фильме отрицательными героями, но в настолько карикатурном и утрированном виде, что принимать их всерьез и уж тем более ненавидеть невозможно. Все остальные представители фашистского государства оказываются в фильме строгими и справедливыми стражами порядка, зачастую совершающими смелые, героические поступки. Они скорее заслуживают восхищения, чем презрения.
Молодой человек, который посмотрит этот фильм, не имея собственного представления о фашизме, может прийти только к следующему выводу: они вовсе не были такими плохими! А то, что сегодня иногда говорят о нацистах, злонамеренная пропаганда...
Но давайте посмотрим, чем же было в действительности это "крупнейшее дело об убийствах в истории криминалистики".
Может ли душевнобольной не только признаться в полусотне изощренных убийств, но и описать во всех подробностях, не совершив ни одного из них? Как такое стало возможным? Ответ на это дают факты.
Статистика берлинской уголовной полиции приводит за 1941 и 1942 гг. пять нераскрытых убийств женщин - среди них одно двойное убийство - и одно покушение на убийство.
3 апреля 1941 года в лесу пригорода Берлина Кенигс-Вустерхаузен нашли труп задушенной 24-летней Кэт Мундт. На основании заключения судебно-медицинской экспертизы речь однозначно шла о половом преступлении.
Четыре недели спустя, 4 мая 1941 года, труп 61-летней торговки табачными изделиями Минны Гутерман был обнаружен с проломанным черепом в спальне своей квартиры на Ваттштрассе, 15.
Через два дня еще две смерти - супругов Уманн, владельцев расположенного на железнодорожной станции Грюнау трактира "Лесная харчевня". Здесь все свидетельствовало об убийстве с целью ограбления: вся квартира была перерыта, украдены два чемодана, полные спиртных напитков, табачных изделий и консервов.
9 марта 1942 года прохожие в Михендорфском лесу нашли сильно разложившийся труп 48-летней служащей бухгалтерии Берты Бергер. В качестве причины смерти судебный врач констатировал пролом черепа.
В начале июня произошло покушение на убийство 30-летней Терезы Поль. Поздно вечером 5 июня 1942 года она с двумя детьми в возрасте трех и четырех лет шла с железнодорожной станции Хоппегартен. В перелеске ударом сзади она была сбита с ног, при этом из рук у нее была выхвачена хозяйственная сумка. Присутствие детей и их испуганные крики, по всей видимости, помешали убийце довершить преступление - пришла к выводу следственная комиссия.
Восемь недель спустя, 3 августа, в Шарлоттенбурге на Блейбтрой-штрассе, 40, была обнаружена убитой 31-летняя иностранная работница Анна Залтыс. Она лежала одетой на кровати с электрическим проводом на шее. Возникло подозрение, что ее задушила ревнивая хозяйка, с мужем которой З. состояла в любовной связи. Женщину взяли под стражу, но через шесть недель выпустили на свободу, поскольку улик для обвинения было недостаточно.
В эти дни руководителем комиссии по расследованию убийств стал штурмбаннфюрер СС Тоготце, так как в Главном имперском управлении безопасности стремились снять со всех ответственных постов старых гражданских специалистов уголовной полиции времен Веймарской республики. Тоготце быстро присвоили звание советника уголовной полиции, но для этой должности у него, кроме нацистских убеждений, не было никаких профессиональных криминалистических знаний. К тому же ему досталось тяжелое наследство. В гитлеровском "великогерманском образцовом" государстве не должно было оставаться нераскрытых убийств, и уж во всяком случае бегавших на свободе маньяков-убийц. Таким образом, от Тоготце ожидали, что он быстро положит конец этому уголовному безобразию.
Когда он вступил в должность в "красном замке на Алексе" - так в народе называли здание берлинского управления полиции, - на его столе лежали толстые папки с делами шести до той поры нераскрытых убийств и одного покушения на убийство. Но Тоготце даже не успел прочитать дела - уже на следующий день его ожидало первое крупное испытание.
31 января 1943 года снова была поднята тревога в комиссии по расследованию убийств. У Тоготце еще трещала голова после бурного праздника по случаю десятой годовщины захвата власти фашистами, когда на его стол легло донесение из Кепеника: "На участке 56 Кепеникского городского леса найдена задушенная неизвестная женщина средних лет".
Тоготце прочитал эти две телеграммные строки несколько раз. Как назло, снова убийство женщины! Неужто серия нераскрытых убийств женщин будет продолжаться? Но это может погубить его карьеру раньше, чем она успеет по-настоящему начаться. Его броню отменят, и Тоготце как образцовому офицеру СС придется "изъявить свою готовность отправиться на фронт..." Ну нет, это убийство он должен раскрыть во что бы то ни стало!
Однако задача Тоготце состоит не в том, чтобы ехать в Кепеникский лес, осматривать место преступления, искать следы, проводить допросы. Ему надлежит отдавать приказы и назначать нужных людей.
В этот момент в кабинет советника уголовной полиции и штурмбаннфюрера случайно забегает один из молодых комиссаров нового призыва. Его зовут Хейнц Франц, ему еще нет и тридцати лет, член партии, активный штурмовик СА, горит неукротимым стремлением сделать карьеру. Комиссар Франц, стройный человек с расчесанными на пробор белокурыми волосами, зашел к Тоготце, собственно говоря, для того, чтобы испросить три недели отпуска для прохождения очередных курсов штурмовиков СА, но советник уголовной полиции не дает сказать ему ни слова.
- Давайте, Франц, собирайте комиссию и принимайте дело по Кепенику. И горе вам, если вы его провалите, партайгеноссе. Тогда можете сразу писать рапорт об отправке на фронт, - не долго думая, говорит ему Тоготце.
Молодой комиссар еще не понимает, какой шанс представляется ему. Чтобы в неполные тридцать лет поручили расследование дела об убийстве - да о таком любой криминалист может только мечтать.
Франц механически отвечает:
- Слушаюсь, господин советник. - Потом вспоминает, что стоит перед штурмбаннфюрером СС, быстро поднимает руку в приветствии, молодцевато щелкает каблуками и выкрикивает: - Хайль Гитлер!
Четверть года спустя Франц напишет одному из своих коллег: "Это был, по всей видимости, мой звездный час, тот визит к советнику Тоготце..."
Однако в первые дни и недели, которые последовали за 31 января 1943 года, он сомневается в успехе расследования кепеникского убийства. Дела у Франца обстоят не лучше, чем у всех его коллег, которые занимались расследованием предыдущих убийств женщин. После обычного изучения места совершения преступления и сбора данных он устанавливает, что на участке 56 убита 53-летняя пенсионерка Фрида Реснер из Кепеника, которую уже два дня разыскивали родственники. 29 января она пошла, как это делал в эту бедную углем четвертую военную зиму каждый второй житель Кепеника, в городской лес, чтобы набрать сухих сучьев для печки. Здесь ее задушили и, как можно было сделать вывод из определенных изменений в одежде, изнасиловали. Свидетелей преступления нет, поэтому нет и ни малейшей зацепки, кто бы мог быть убийцей. Правда, слабую надежду выйти на след преступника дает исчезнувшая сумка убитой. Она сделана из хорошей кожи. Убийца может попытаться ее продать, подарить или сделать из нее какой-нибудь другой предмет. Комиссар Франц ждет напрасно. На третий день после обнаружения убитой он все еще не в состоянии сделать советнику уголовной полиции утешительное сообщение, и Тоготце приходит к мысли, что поставил не на ту лошадь. Однако он плохой психолог и недооценивает напористость, цепкость и рвение молодого комиссара.
