Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

Как же, желтомазая обезьяна.

-- Как долетели? -- короткие волосатые пальцы толстяка Стивена вертели карандаш, а взгляд маленьких глаз был прикован к определителю номера. Скоро я узнаю, где ты прячешься. Будь уверен, старик Элко вытрясет из тебя ровно столько денег, сколько скрывается под твоей желтой кожей.

-- Полет доставил мне удовольствие, мистер Элко. -- Эти американские самолеты тоже очень неудобны. Но вежливый человек никогда не обидит того, к кому приехал в гости. -- А как обстоят ваши дела?

Элко довольно захихикал. Да, пора ближе к делу. С этими азиатами всегда столько времени уходит на звонкие слова.

-- Все готово, -- сказал толстяк. Его карандаш споро черкал по листу бумаги телефонный номер. -- Вы можете заехать за документами завтра, как и было условлено. Однако если вы хотите прямо сейчас...

Он вовсе не имел в виду то дело, ради которого этот человек был нанят. Уважение к собеседнику диктует необходимость осведомиться о его здоровье. К несчастью, люди на Западе этого не понимают.

-- Нет никакой необходимости в спешке, мистер Элко. Я приеду завтра утром. Однако мне бы хотелось знать, нет ли каких-нибудь важных событий, случившихся в последний момент.

Научился бы по-английски говорить, мартышка.

-- Нет, ничего срочного. Я буду ждать вас утром.

В трубке раздались гудки. Люди на Западе заканчивают разговор так же неумело, как и начинают его. Сколь многих радостей жизни они лишены.

Телефонная кабина все же крайне неудобна. Доктор Бано набрал другой номер, но ответа не последовало. Он попытался еще раз, но снова безуспешно. Это не понравилось ему, и легкое беспокойство вновь начало поднимать голову в его душе. Самоуверенный проигрывает бой еще до того, как вступает в него. Ему не хотелось быть самоуверенным.

Он сделал еще несколько попыток в часы, оставшиеся до наступления сумерек. Никто не ответил ему.

Доктор Бано ждал.

20

Если можно охарактеризовать нашу деятельность как стирание самодовольной улыбки с лица Уесли Рендалла, то следует признать, что мы достигли в этой области значительных результатов.

Он сам открыл нам дверь и отступил в сторону, не произнеся привычной для него благоглупости. На нем были те же легкая рубашка и простые брюки, что и накануне -- или чрезвычайно на них похожие, но в нем самом не было ни легкости, ни непринужденности. Между его бровями пролегла глубокая складка, и можно было быть уверенным, что его расстроили не результаты последнего бейсбольного матча.

-- Крайне неосторожно, мистер Рендалл, -- бросил я, проходя мимо него.

Я не имел в виду ничего конкретного, но чувствовал, что именно такую фразу он не хотел бы сейчас услышать. Пока он шел за нами в гостиную, мне показалось, что он стал чуть ниже ростом. Но когда Уесли Рендалл посмотрел на меня, в его глазах я увидел ту же холодную энергию, что и всегда.

-- Послушайте, -- сказал он и постарался улыбнуться. У него это не получилось, но я все же засчитал ему попытку. -- Я не убивал этого человека. Я понимаю, что все выглядит так, будто это сделал я.

Он не предложил нам сесть, и мы остались стоять. Время мелкого хамства уже прошло. Наступил период выбитых зубов.

-- Вы пришли ко мне и стали угрожать, что выдадите меня этому человеку, -- продолжал Рендалл. -- А потом его нашли мертвым. Конечно, первой мыслью, которая пришла вам в голову, была -- этот тип его прикончил. Но подумайте сами, мне незачем было это делать.

Он прервался и посмотрел на нас чуть исподлобья. Если он рассчитывал на какую-то реакцию, то ему пришлось разочароваться.

-- Да ладно вам. Вы же сами сказали, что я под колпаком. Это значит, что ваши люди все это время торчали у моего дома. Если бы я убил Роупера, они видели бы это. Ведь так?

-- Сегодня -- не твой день, Уес, -- печально сказал я.

-- Нашим агентам не удалось проследить, куда уезжал Джеймс, -- пояснила Франсуаз.

Рендалл выругался.

-- И вы думаете, что..., -- партия была проиграна, его голова упала вниз, он глубоко вздохнул и начал с другого конца. -- Хорошо. Итак, вы полагаете, что я заставил Джеймса убить этого человека. Что дальше?

Я облокотился о спинку кресла и отечески улыбнулся ему.

-- Лишь суд присяжных может определить виновность человека, Уес. А мы пришли к тебе по другому поводу.

Френки извлекла из папки несколько документов.

-- Что это за чертовщина? -- манеры Рендалла слегка пострадали под редким дождиком судьбы.

-- Это заявления, которые вы и ваш садовник должны будете подписать в качестве показаний, данных под присягой, -- произнесла Франсуаз. -- В вашем говорится, что Кларенс Картер провел одну ночь у вас доме -- число указано -- и никак не мог выйти из него с того момента, как покинул ваших гостей и до приезда полиции на следующее утро. Также в нем говорится, что никогда и ни при каких обстоятельствах означенный Кларенс Картер не причинял материального ущерба какой-либо части вашего дома.

-- Слышу голос адвоката, -- хмуро произнес Рендалл.

-- Я и есть адвокат. В документе, который подпишет ваш садовник, сказано, что Кларенс Картер не имел никакого отношения к каким-либо физическим повреждениям последнего. В нем также указывается, что подписавший не имеет никаких сведений, которые противоречили бы тому, что написано в вашем заявлении, мистер Рендалл.

-- Я хотел бы познакомиться с вами при иных обстоятельствах, -- сказал Уесли. Его голова опустилась еще ниже, но глаза были прикованы к лицу Франсуаз. В этот момент он показался мне похожим на раз?яренного быка, готовящегося молниеносным прыжком поднять на рога свою очаровательную противницу. И я был уверен, что Рендалл сделает это, как только ему представится кончик хвоста пробегающего мимо шанса.

-- Здесь есть также документы, которые подпишут Джеймс и ваша экономка, -- продолжала Франсуаз. -- Насколько мне известно, у вас нет другой прислуги. Что же касается людей, которые были у вас в гостях тем вечером, то, согласно их словам, все они были настолько пьяны, что не могут точно вспомнить о cобытиях, имевших тогда место. Поэтому их показания нам не потребуются.

-- Из уст такой девушки должны вытекать не юридические формулировки, а слова любви, -- вздохнул Рендалл, беря бумаги. Его цепкий взгляд впился в строчки, и я испугался, как бы от этого не повылетала часть букв.

Я стоял, пристально глядя на него. Мы не знали, какие еще компрометирующие Кларенса Картера материалы хранил Рендалл под затянутой в розовую наволочку подушкой. Но я подозревал, что он не горит желанием поведать об этом. Поэтому единственное, на чем мы могли настаивать -- это подписанные документы и негативы фотографий. А также кое-что еще.

Рендалл поднял глаза от документов и слегка взмахнул ими в воздухе. Его пальцы были слегка напряжены и мяли бумагу.

-- Очень интересно, -- сказал он. -- Вы хотите, чтобы свидетели дали под присягой лживые показания?

Это была хорошая попытка. Я был уверен, что Уесли записывает наш разговор. На его месте я бы сделал то же самое. Теперь он постарается выманить у нас слова, которые подтвердили бы факт давления на свидетелей.

Я изящно взмахнул правой кистью. Получилось очень красиво, но по озадаченному взгляду Рендалла я понял, что он не смог оценить жест.

-- Мы не властны над правдой, друг мой, -- сказал я. -- И ежели то, что написано здесь -- ложь, то, -- увы! Ты ничем не сможешь нам помочь.

-- А это значит, что вы не в состоянии сотрудничать с нами, мистер Рендалл, -- веско произнесла Франсуаз.

-- В этом не будет вашей вины, -- поспешил пояснить я. -- Ведь вы не можете изменить прошлое, верно. Потому, если написанное здесь, не соответствует реальным фактам, мы просто уйдем. Ведь не всегда можно помочь друзьям, не так ли?

-- Это шантаж, -- сказал он.

-- Не будьте смешным, -- ответил я.

Он повертел в руках бумаги и произнес:

-- Я не знаю, где сейчас садовник и экономка.

-- Мы знаем, -- голос Франсуаз был спокоен, но я уловил в нем едва заметную нотку торжества.

Рендалл согласно махнул головой.

-- Ладно, я действительно загнан в угол. Что-нибудь еще?

-- Ты проницательный парень, Уесли, -- с одобрением сказал я.

-- Нам нужны негативы, -- произнесла Франсуаз. -- И имя твоего нанимателя.

Рендалл начал успокаиваться. Теперь он знал, какие фигуры ему придется сдать, чтобы продолжить игру, и мог трезво оценить обстановку.

-- Бросьте, -- сказал он. -- Вы же следили за мной. Только не говорите, что не знаете, где я провел ночь.

Я окинул его взглядом, который считаю пронизывающим. Надо будет как-нибудь проверить у зеркала, так ли это.

-- Да, да, да, -- Рендалл распрямился, взмахивая в воздухе разведенными ладонями. Он это делал достаточно энергично, но взлететь так и не сумел. -Это Лиза Картер.

-- Она наняла вас для того, чтобы отнять акции своего кузена? -- резко спросил я. Если Уесли записывает наш разговор, пусть потом доставит себе удовольствие, стирая пленку.