Андрей Воробьев - Дело диких апостолов
Везение продолжалось. Никого в зале не было, кроме одинокой пожилой операторши, оказывавшей жителям поселка все возможные коммуникационные услуги. Люська кивнула старой знакомой, забралась в душную кабинку и быстро набрала номер телефона, тот самый, с началом на «9», который она имела право набрать лишь в экстренном случае.
— Алле, — почти крикнула она и, даже, забыла на минуту, как зовут партнера ее начальника. — Алле, я узнала, завтра через порт пойдет «левый» груз…
* * *…Так и не найдя заложенной под «Капитель» бомбы, взрывотехники уехали. Но через несколько часов в приемную снова позвонил террорист. На этот раз он прямо заявил Сашеньке, что теперь и ее жизнь находится в опасности. «Ты зачем вызвала легавых, дура? — Проорал он в трубку. — Хочешь, чтобы тебе ножки повыдергивали по дороге домой?.. В общем, слухай сюда, коза: передай Тимуру, что за ним долг. Даю тебе еще час. Последний. И нехай потом контора ваша живет спокойно. Если гроши, конечно, будут. А нет — в ту же годину взорву!»…
Но на этот раз Сашенька действовала уже более осмотрительно. Сначала она попыталась позвонить с другого телефона на трубу Сахитову, что оказалось безуспешным. Безучастный голос констатирован, что «телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». Тогда, следуя инструкциям милиционеров, девушка набрала номер оставленного ей аппарата.
— Да-да, опять звонили, — пролепетала она, — я трубку не повесила… Только он говорит, что знает о вашем приезде и теперь уж точно взорвет… Хорошо, буду ждать…
* * *«Знать бы, что придется иметь дело с такими людьми, никогда не пошла бы в бизнес. Лучше сутками торчать в самой задрипанной диазйнерской мастерской, где курят все, а пепельницы не вытряхивает никто, разрабатывать самые идиотские проекты, которые здесь никому не нужны, разве что выставить на каком-нибудь европейском биеннале, а потом, когда творческий порыв иссякнет окончательно, пить с коллегами самую дешевую гадость, вроде настойки «Гришка Котовский». Все лучше, чем мило беседовать с вором, заранее зная — обворует, гад, обязательно. И ничего не поделаешь, не просто вор, а деловой партнер».
Подобные внутренние монологи Лена Азартова произносила регулярно, заранее зная их полную бесплодность. В прокуренную мастерскую она уже никогда не вернется. Нет у нее талантов Максимилиано Фуксаса или, хотя бы отечественных элитных гениев, вроде Ильи Уткина. Поэтому придется и дальше работать с Ильей Виленовичем Баскиным.
Их сотрудничество началось два года назад. По имеющимся скудным сведениям и немногословным рассказам нового партнера, раньше Баскин имел очень неплохие деньги, но, на его беду, почти все они были вложены в ГКО и, еще задолго до известного августа, бедняга остался у разбитого корыта — мелкой строительной фирмы, которая по подозрениям Лены, служила исключительно для отмывания денег. Еще у Баскина была недвижимость в Праге — недвижимость там, как известно, не дороже, чем в Питере, но Илья Виленович пока предпочитал оставаться в России и заниматься относительно легальным бизнесом.
Азартова искала и не находила у Баскина ни одной хорошей черты, кроме подобного патриотизма. По ее мнению, он оставался в пределах отчизны лишь потому, что еще не украл столько денег, сколько собирался. Лена наконец-то поняла механизм этих краж: ее партнер брал заказы, которые не мог довести до конца одновременно. Она даже понимала, почему он выбрал именно ее фирму: Лена никогда не прибегла бы к услугам бандитов, чтобы выбить долги. Защититься — да, это можно, дружок Кристины недавно оказал ей такую услугу. Но «наехать» самой… И так отношения со Стасом неурегулированы, так значит их еще и запутаешь. Придется выбираться самой.
— Иосиф Виленович, — сказала она, — перед тем, как строить планы на будущее, давайте закроем вчерашние проблемы.
— Отличная идея, — расплылся в улыбке собеседник. — Закрыть прошлое, это я с удовольствием. Самое главное — смотреть в будущее с оптимизмом.
— Вы меня неправильно поняли, — Лена постаралась придать своему голосу максимальную серьезность. Я не сказала «забудем», я сказала «закроем». Да, в том, что касается того самого дома в Репино, вы свою часть работы выполнили. Но, вспомните, когда. Через три месяца после установленного срока. А согласно генеральному договору, пени пришлось платить мне, кстати, почти двадцать тысяч.
— Поэтому, я и предлагаю думать о будущем, — ничуть не смутившись ответил Иосиф Виленович. — Вы же сами знаете специфику работы моей конторы — живые деньги почти не мелькают, особенно такие. Вот я и предлагаю, когда мы заключим новый договор, относительно той самой виллы на Карельском перешейке, мой долг будет учтен и включен в стоимость работ. К сожалению, другого варианта решения этой проблемы я не вижу. В суд обращаться не советую: вы не успеете выиграть дело, как потратите на адвокатов больше, чем я вам должен.
— Иосиф Виленович, так работать нельзя, — Лена уже не пыталась скрыть возмущение. — Вы то сами понимаете, что долги надо отдавать? Тем более, сами признались, что должны.
— Понимаю, — совершенно спокойно ответил Баскин. — Кстати, я помню, вы как-то говорили, про своего дедушку, блокадного милиционера сержанта Михайлова?
— Помню, — удивилась Лена. — Но при чем здесь дедушка?
— Как я понимаю, тоже был принципиальный человек. Конечно, у каждого времени свои принципы, каждый отстаивает их, как умеет. Иногда в ущерб себе. Но спорить с Вами не буду — долги надо отдавать. Главное, как делать.
Глава 5. Террорист из Верховной Рады
Участковый инспектор Ващук, на территории которого располагалась злополучная фирма «Капитель», большим клетчатым платком вытер со лба капельки пота и, беззвучно шевеля губами, продолжил составление протокола. Вообще писать он любил. Но не возражал, если сделать это не удавалось. Гораздо приятнее было пройтись по территории, скажем, на овощебазу, где в обмен на недописанный протокол в кармашек форменного кителя перекочевывало несколько хрустящих бумажек с изображением старинного российского города. Неплохо работалось и у соседей: с молчаливого благословения начальства, напрочь игнорировавшего требования губернатора города, запрещавшее задействовать участковых на выполнении несвойственных им задач, Ващук любил наведываться на продуктовый рынок «Магнит». Там он обычно закрывал несколько ларьков, оставляя продавцов из-под Пскова или Новгорода стенать над скоропортящимися продуктами, а сам направлялся в дирекцию рынка, рассчитывая на взаимопонимание. Правда, пока понимать его не хотели, даже жаловались. Но это, как Ващук знал наверняка, временно: еще несколько проверок и на «Магните» поймут, кто в городе хозяин. А поймут — значит будет еще добавка к скромному жалованию. Не поймут — тоже неплохо: в отчет о проделанной работе сгодятся все протоколы и никого не будет волновать, на чьей территории выявлены нарушения.
Корпеть же над бумагами в «Капители» Ващуку было в тягость. После очередного, наверное пятого или шестого по счету анонимного звонка о заминированной фирме, взрывотехники ездить сюда перестали. А милицейское начальство поручило участковому разобраться с анонимным террористом.
«…Из объяснений представителей фирмы усматривается, что неизвестный звонит явно в нетрезвом виде, угроз своих не выполняет, а следовательно, реальной опасности ни для чьей жизни и здоровья не усматривается, — старательно выводил Ващук, — все руководящие сотрудники по месту нахождения «Капители» отсутствуют и сигналов о возможном минировании их домов не поступало»…
Снова зазвонил телефон и секретарша («А не плохо бы провести с ней вечер», — очередной раз украдкой оценив соблазнительные ноги Сашеньки, подумал участковый) промурлыкала: «Капитель», добрый день»… Но, судя по тому, как девушка умоляюще посмотрела на сотрудника милиции и замахала ему рукой, Ващук понял: это опять телефонный хулиган. Надо было брать ситуацию в свои руки.
Выхватив трубку и секретарши, Ващук, строго осведомился: «Кто это тут хулиганит, а затем, подражая герою нашумевшего фильма, рявкнул: «С тобой, собака, не гавкает, а разговаривает капитан уголовного розыска!»…
Насчет последнего, конечно, Ващук приврал: к оперативникам он отношения не имел, да и не рвался, честно сказать, на такую работу — с ней головной боли не оберешься и по овощебазам, да рынкам не покормишься. Но на абонента заветные слова, казалось, подействовали. Хотя террорист пытался было хорохориться, но бдительному стражу порядка удалось высянить главное — кто «заказал» звонки.
— А это звонит некто Спивак. Не слыхал про такого? — Тю, так где ты живешь? — Заплетающимся языком мягко выговаривая букву «г», словно на одесском привозе вопрошал незнакомец.
