И Горбатко - Дело полковника Петрова
Как раз в такие моменты, когда его сознание находилось в восприимчивом состоянии, я стал использовать все возможности, чтобы внушить ему, что в Австралии на советские власти можно не особенно обращать внимание, по крайней мере, не демонстрируя это в открытую, и при этом не опасаться неожиданных и катастрофических последствий. Было конечно, большой самоуверенностью с моей стороны считать, что я способен обратить Петрова в сторонника западного образа жизни, тем не менее уже появились признаки того, что этот образ жизни ему нравится, и был смысл и дальше работать в этом направлении.
К этому времени я уже понял, что Петров по характеру был индивидуалистом, и все его личные устремления были типично индивидуалистскими, а в его конкретном случае ещё и деформированными многими годами приспособленчества к деспотической власти. По ходу повествования эту особенность его личности следует постоянно иметь в виду для понимания характера разворачивающихся событий, так как именно эта особенность в значительной мере объясняет, почему Петров после двух лет, проведенных в Австралии, стал вести (при моем содействии) образ жизни, который фактически привел его к двойной жизни.
Находясь со мной, Петров проявлял интерес к хорошей еде, хорошим напиткам, любил пошутить, ценил аристократическую обстановку, а также приятную и легкую атмосферу в компании. В своем посольстве это был Петров официальное лицо, деловой, подозрительный человек, который никому не доверял, требовательный педант, который следил за тем, чтобы все сотрудники посольства, включая посла, неизменно были официальными лицами, всегда готовыми подчинить свои личные интересы высшим потребностям Советского государства.
Между этими двумя ипостасями Петрова пролегала глубокая пропасть, и в этом заключалась причина его неудовлетворенности. Его коллеги раздражали его, посол вызывал его гнев. По его мнению, им недоставало понимания того, каким должен быть образцовый сотрудник советского загранучреждения, каковым он, безусловно, считал себя. Но Петров не понимал того, что не они нарушают образцовый стереотип поведения, а он сам. При его новом взгляде на вещи именно образец вызывал его раздражение и неприязнь.
Проницательный и беспристрастный сторонний наблюдатель даже с поверхностным знанием психологии заметил бы то, чего сам Петров не мог увидеть. Под влиянием нового образа жизни личность Петрова незаметно для него самого изменилась. теперь он смотрел на своих коллег глазами западного человека.
Другим фактором, сильно влиявшим в то время на сознание Петрова и способствовавшим возрастанию его неприязни к советскому посольству, был ограниченный характер его частной жизни. Личная жизнь советского официального лица никогда не бывает частной. Это в особенности относилось к Петрову, так как его жена также была далеко не последним сотрудником посольства. Помимо общения со мной, Петров едва ли имел какую-либо другую частную жизнь. Это привносило в обстановку факторы, которые ещё больше способствовали выполнению моей задачи. В глазах Петрова мы состояли в сговоре не только против правительства Австралии в силу нашей с ним шпионской деятельности, но и против советского посольства в силу нашей скрытой от него частной жизни.
Глава Семнадцатая
Время от времени я сообщал Норту мои впечатления об основных проблемах Петрова и об изменениях, происходящих в его мировоззрении и характере личности. Моя точка зрения состояла в том, что если кто-либо в советском посольстве и был готов к переходу на Запад, так это Петров и по той причине, что он, как личность, был более подготовлен к такому переходу, чем другие сотрудники посольства.
Явным показателем изменений в настроениях Петрова был его, хотя и эпизодический, но растущий интерес к бизнесу и его возможностям. Это было абсолютно не в характере прежнего Петрова - преданного советского служащего. И, хотя его рассуждения были скорее теоретическими и умозрительными, но они проявились реально.
Петров вел себя как человек, имеющий хорошую работу, который читает объявления о найме на работу просто из праздного любопытства. Однажды мы с ним проходили мимо многоквартирного дома, продававшегося с аукциона. Петров прочитал объявление, посмотрел на здание и сказал: Что-нибудь вроде этого и нам бы с вами не помешало.
Эти перемены в Петрове весьма усложняли наши отношения. Если уже на этой стадии он, может и не всерьез, но уже примерял к себе мысль о побеге, то я был последним среди тех, кому он мог бы поведать о ней. Но мне также приходилось действовать осторожно, так как я не мог выходить за пределы отведенной мне роли, чтобы не вызвать у Петрова подозрений, что я допускаю возможность совершения им действий, несовместимых со статусом сотрудника советского посольства.
Это было то время, когда мне нужно было продвигаться медленно и не раскрыть мои карты. Тем не менее, даже в такой сложной ситуации я не мог бездействовать. Необходимо было проверять намеки Петрова хотя бы на предмет их искренности.
Как подвергать Петрова такой проверке, не вызывая его подозрений ? В то время мы часто закусывали в кафе на Кингс Кросс под названием Адрия, которое содержал поляк по имени Джордж Чоментовский, один из нескольких настоящих поваров в этих местах.
Джордж хорошо знал ресторанное дело и блюда, которые он готовил, были великолепны. Петров любил это кафе и вскоре стал одним из его уважаемых и желанных клиентов. Здесь его знали, как бизнесмена из Мельбурна, и он, демонстрируя свою приверженность западным ценностям, явно получал удовольствие от этой роли. Обычно он рассказывал всем, кто был готов его слушать - Джорджу, официантам и официанткам - о своем магазине одежды. Иногда он говорил об одежде как настоящий знаток. Роль бизнесмена ему явно нравилась, так как он стал говорить о своих благоприятных коммерческих возможностях все чаще.
Когда выяснилось, что Джордж хочет, даже очень хочет найти партнера, у меня появился шанс проверить Петрова.
Я сказал Джорджу, что заинтересован в таком партнерстве и попытаюсь найти те две тысячи долларов, которые он хотел бы получить за долю партнера в его деле. Я уже продумал, как подключить к этому делу Петрова, но, прежде чем действовать, я проработал каждую деталь во всей этой ситуации, чтобы в случае проведения оперативной проверки она не вызывала никаких сомнений.
Хороший агент всегда действует, исходя из предположения, что его оппонент готовит ловушку, и поэтому при подготовке плана любого мероприятия всегда предусматривает возможность его проверки. Агента проверяют всегда, вне зависимости от степени доверия к нему, как со стороны своих, так и со стороны противника, поэтому один его неправильный шаг может привести к тому, что вся возведенная им конструкция обрушится на него же.
Ошибкой может стать сущий пустяк. Если, например, я сообщу Петрову о возможностях для бизнеса там, где на самом деле ничего нет, а он проведет проверку, то сразу же поймет, что я вел двойную игру. В данном случае он, вероятно, и проверял, и если делал это, то, без сомнения, был удовлетворен, так как Джордж уже ждал моего ответа на его предложение.
Я вышел с этим предложением к Петрову напрямую.
Джордж хочет взять меня в партнеры на половинную долю, за которую он запросил две тысячи долларов. - У меня нет всей этой суммы, - сказал я. Хотите вложить в это дело тысячу долларов вместе со мной ?
Мое предложение предусматривало, что мы с ним будем партнерами, но Джордж ничего не будет знать об участии Петрова в деле.
- Мы подпишем с вами отдельное соглашение, - сказал я Петрову.
- Мне не нужно никакого соглашения, - ответил он. - Для меня достаточно вашего слова.
Продолжая разговор дальше, Петров сообщил, что сможет достать тысячу долларов и добавил: Деньги - не главное. Прежде, чем войти в дело, нам важно побольше узнать о самом Джордже. Посмотрите, что вы сможете сделать в этом плане. Выясните, что о нем известно. Попытайтесь узнать, когда и где он родился, где находятся его родственники и все остальное, что сочтете достойным внимания. В любом случае, даже если и не с Джорджем, но нам все равно нужно найти какой-нибудь бизнес, чтобы делать деньги.
То, как Петров воспользовался ситуацией, чтобы продолжить разговор о предложенной сделке в отношении кафе Адрия показало, что он далеко не глуп. Его поручение произвести проверку Джорджа и собрать сведения о его биографии было не только правильным подходом к бизнесу. Оно придавало нашим планам такой характер, что они выглядели, как часть его разведывательной работы по линии МВД.
Таким путем Петров обеспечил себе хорошее прикрытие. Он защитил себя с моей стороны, если бы выяснилось, что я его обманываю, и обеспечил себе легенду на случай проверки его действий со стороны его службы.
В мае 1953 года Петров сообщил мне, что они с женой должны вскоре выехать обратно в Советский Союз. Он не уточнил даты отъезда, но сказал, что они будут отсутствовать от трех до шести месяцев. Однако, в его поведения просматривались признаки беспокойства, которые могли означать, что он истолковывает указание об отъезде, как отзыв из командировки.
