Юлия Шилова - Сказки востока, или Курорт разбитых сердец
Кто-то же сказал: «Когда теряешь что-то – радуйся, что не потерял много. Когда теряешь много – радуйся, что не потерял все. Когда потерял все – радуйся что уже нечего терять».
– Некоторые девчонки думают, что отработают какой-то мифический долг, забудут всё как страшный сон и вернутся домой. Они не хотят верить, что это не входит в планы тех, кто их сюда заманил. Среди девушек часто случаются самоубийства. Не все выдерживают подобное. Кто-то режет вены, кто-то вешается, а кто-то бесследно исчезает. Но это бывает только вначале. После месяца, проведённого в борделе, все оказываются деморализованы настолько, что просто плывут по течению, живут одним днём и теряют способность сопротивляться насилию. Девчонок эксплуатируют нещадно. Лично я не рвала на себе волосы, не билась в истерике, не выбрасывалась в окно, не резала вены и не кричала от безысходности. Вместо этого я сразу подсела на наркотики. Перед тем как отпахать смену, я накачиваю себя алкоголем или наркотой. Благо, что здесь это разрешается. Так значительно легче и вся реальность не будет восприниматься настолько болезненно, как воспринимается сейчас. Я стала более терпимой, спокойной и даже какой-то безразличной. Я тебе по-дружески советую перед боевым крещением сделать то же самое. Иначе сразу сломаешься и начнёшь искать способы, как побыстрее отправиться на тот свет.
– Я тут работать не собираюсь, – с пьяной уверенностью бросила я. – Я сбегу.
– Поймают и убьют.
– Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, – повторила я Катину фразу, сказанную в тот момент, как я залезала в багажник её машины. – Пусть лучше убьют. Такая жизнь не нужна. Я родилась не для того, чтобы ублажать каких-то выродков.
– Я тоже родилась не для этого, – вызывающе произнесла Лена. – Но обстоятельства сильнее нас. Вот ко мне вчера жутко гадкий турок пришёл. Грязный, бомжеватый, дикий. Похоже, он и понятия не имеет, что такое личная гигиена. От него разило, как от скота. От одной мысли, что это безобразное противное чмо ко мне прикоснётся, хотелось завыть и бежать куда глядят глаза. Но бежать некуда. Я смотрела на открытый рот, из которого вырывалось гнилое дыхание, на потное лицо, жирный живот и чувствовала непреодолимую брезгливость. Он был мне настолько противен, что вызывал холодную и сильную ненависть. Но куда денешься. Когда он с меня слез, я чуть было не вырвала. Так этот урод ещё и поиздевался надо мной вволю. Не приходится выбирать, кого именно обслуживаешь. Тут уж как карта ляжет. Повезёт, не повезёт. Мне по душе те, кто сунул, два толчка сделал, кончил и вытащил. Чтобы никакой мороки. Я не запоминаю их имён, национальностей, лиц и сексуальных предпочтений. Во время траха я всегда смотрю на часы и думаю только об одном, лишь бы это скорее закончилось. Короче говоря, если нужны наркотики, обращайся ко мне. Нам же их вместо денег дают.
– Я к ним крайне отрицательно отношусь.
– Так я тоже, пока сюда не попала. А теперь я уже без наркоты не могу. Так что живём потихоньку, ни о чём не думаем. День прошёл и ладно. Девушки мрут, как мухи. Организм быстро изнашивается. Ни свежего воздуха, ни радостей жизни. И ведь я не виновата, что попала в этот бордель. Я нормальная, порядочная девушка, которая жила нормальной жизнью и приехала сюда, чтобы подзаработать денег и помочь родителям.
– Я с такой действительностью мириться не буду и к такой жизни точно никогда не привыкну.
– Сколько же раз я это слышала?! Все так говорят. Ревут, истерики устраивают, волосы на себе рвут, а потом втягиваются и привыкают. Ты тоже привыкнешь.
– Нет!!! – ударила я кулаком об стену, заставив Ленку вздрогнуть. – Нет! Никогда!!! Нужно всегда сопротивляться обстоятельствам. Мы должны сбежать и вернуться на родину.
Неожиданно Ленка всхлипнула и беспомощно спросила:
– А как мы потом посмотрим в глаза своим близким? Как с этим жить?
– Наши близкие нас простят. Ведь если разобраться, мы ни в чём не виноваты. То, что произошло с нами, может случиться с каждым. А за что, собственно, мы должны просить прощения?! За то, что остались живы и не сдохли?! Каждый может оступиться. Нужно просто не побояться протянуть ему руку. И если кто-то упал с жизненной карусели, то надо помочь ему отряхнуться и забраться назад. Беда всех девчонок, попавших в сексуальное рабство, в том, что у них нету веры. Но ведь можно всё изменить. Не бывает победы без риска. Всегда, при любых обстоятельствах, нужно пытаться вырваться. Нельзя оставаться заложниками. Слабой невозможно выжить. НИЧТО НЕ КОНЧЕНО ДЛЯ ТОГО, КТО ЖИВ. НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, ЖИЗНЬ ВСЕГДА ДАЁТ НАМ ЕЩЁ ОДИН ШАНС ПРЕОДОЛЕТЬ ВСЕ ТРУДНОСТИ И НАЧАТЬ ВСЁ СНАЧАЛА. Нам всем здесь нечего терять, кроме СЧАСТЛИВОГО СЛУЧАЯ. Просто не у всех хватает решимости и духу. И не бойся, что в памяти останется это изуродованное прошлое. Прошлое, в котором были постоянные унижения, слишком циничные клиенты, деньги, деградация и пустота… Ты не позволишь, чтобы в тебя кидали камни, потому что это будет только твоё сугубо личное и ты не обязана этим личным делиться.
Ленка вновь всхлипнула и глухо спросила:
– Ты действительно считаешь, что у нас есть шанс?
– Шанс есть всегда, – не задумываясь ответила я. – Главное, не упустить возможность им воспользоваться. Ещё не всё потеряно, всегда есть возможность вернуться к нормальной жизни. Просто нужно закрыть глаза на то, что произошло, и переписать свою жизнь набело…
Глава 16
Бунт в борделе произошёл где-то через неделю после того, как я в него попала. Услышав, что, несмотря на изуродованное, незажившее лицо и больную ягодицу, которая стала подгнивать и жутко болела, я с завтрашнего дня должна принимать клиентов, я поняла, что больше тянуть нельзя и терять мне уже нечего. Турок-сутенёр на ломаном русском заявил, что я зря ем хлеб и что есть клиенты, которых возбуждают изуродованные лица и запах крови. Меня замутило, когда я поняла, что меня решили просто пустить в расход, подкладывая под маньяков и извращенцев, пока кто-нибудь из них не забьёт меня до смерти.
– Хочешь, я тебя завтра с утра свою порцию наркотиков отдам? – предложила Ленка, испуганно поглядывая на моё лицо.
– Не хочу, – бросила я, с трудом сдерживая слёзы.
Плакать было просто невыносимо. Слёзы, перемешиваясь с кровавым месивом раны, жгли так, что от этой боли хотелось дико кричать.
– Поверь, так легче будет. Нормальные клиенты с тобой спать не будут, а только одни садисты. Страшно представить, что они с тобой сделают. Ты бы хоть выпила, чтобы не так мерзко было.
– Лен, а у меня совсем лицо изуродовано? У тебя есть зеркало, а то я ни разу себя не видела.
– Думаю, лучше не стоит. – Лена опустила глаза.
– Значит, всё намного хуже, чем я себе представляла. Послушай, я хочу сегодня ночью бежать.
– Именно этой ночью?
– Больше тянуть нельзя. Ты разговаривала с другими девчонками? Кто-то ещё будет делать попытку?
– Все, – кивнула Лена. – Они хотели к тебе прийти и об этом сказать, но боятся. Всем сразу собираться нельзя. Это будет очень подозрительно. Если поймают, убьют, но это лучше, чем медленно подыхать здесь. Ведь мы все тут уже практически живые трупы. Держимся и трахаемся только за счёт экстази.
– Я слышала про такие таблетки.
– Это такая таблетка любви. Когда её принимаешь, появляется хоть какая-то энергия, которая не даёт тебе сдохнуть под первым же клиентом, который на тебя залез. Правда, иногда от экстази бывают галлюцинации, но с ними даже интереснее.
– Что ж там может быть интересного?
– Ну так, хоть какая-то картинка и разнообразие. Временами начинаешь видеть и чувствовать вещи, которых на самом деле нет. Правда, от этого начинается паранойя, депрессия и другие психические расстройства, к которым сложно привыкнуть. От экстази по ночам мучают не только кошмары, но и головная боль. Так что выпивка и экстази в этом доме стали лучшими друзьями. Но поверь, никакой кайф не стоит тех жутких мучений, которые наступают после употребления наркотиков.
– Я слышала о том, что экстази даёт больше выносливости.
– Можно сказать так. Его всем девчонкам пичкают. Иначе откуда тогда взять силы, чтобы пропустить через себя такое количество клиентов?! Знаешь, этот наркотик превращает любого в человека, которого совершенно ничего не волнует. Вон, у Милки из Молдовы трясётся голова, как у паралитика. Это последствие экстази. Причём давно уже трясётся, а ведь ей всего двадцать. А ещё у неё паранойя. Она временами начинает себя так странно вести… Для более сильного эффекта приходится постоянно увеличивать дозу. Поэтому если раньше мы глотали по одной таблетке, то теперь просим нам дать побольше. Я вообще испытываю желание закинуть в себя целую горсть. Но от передозировки может случиться сердечный приступ, поэтому перегибать палку нельзя. Ну, короче говоря, терять нам уже нечего.
Я слушала Ленку и осторожно водила пальцами по своему лицу. Мне было страшно представить, как я выгляжу. Когда Ленка замолчала, я взяла её за руку и тихо сказала:
