Марина Серова - Кости не лгут
Туда! Скорее!
Мои губы сами собой разжались, и с них сорвался полукрик-полувсхлип. Я совершенно не владела собой. Выбивалась из сил. Бежать по лестнице было все равно как карабкаться по дереву. Казалось, мне чем-то заткнули горло — легким недоставало воздуха.
На третьем этаже кто-то стоял. Мужчина в грязном спортивном костюме. С криком я бросилась к нему. Все равно — пусть принимают меня за сумасшедшую, пусть видят меня, профессионального частного детектива, в таком состоянии, лишь бы не было этого надсадного хрипения за спиной, лишь бы я не ощущала больше всей кожей прикосновение смерти.
Внизу грохотали шаги.
Мужчина обернулся ко мне. Лицо его смутно показалось мне знакомым, но в подъезде было темно, и я почти теряла рассудок, чтобы еще вспоминать, кто бы это мог быть. Я кинулась к нему, прижалась к рыхлому, пахнущему потом телу. Мужчина вскрикнул, оторвал меня от себя. Оттолкнул к стене.
Теперь я разглядела его лицо.
Петрович!
Я даже не могла реально оценить обстановку — как это? Зачем он здесь? Ищет меня, чтобы?.. Я ударилась спиной о батарею и упала.
И тут же увидела склонившуюся надо мной долговязую фигуру, худое безбровое небритое лицо с горящими — именно горящими в темноте — глазами, услышала мерзкий запах старого кожаного плаща.
Закричав, я толкнула человека в плаще ногой. Он покачнулся. Потом вдруг, раскинув руки, резко рухнул на меня — я едва успела откатиться.
«Его сзади ударили», — сообразила я. И удивилась тому, что еще не утратила способность соображать. Я прижалась спиной к холодной стене подъезда, не в силах больше двигаться, и смотрела на то, что происходит на маленькой лестничной площадке.
Петрович, что-то крича, судорожно рвал пистолет из кармана. Человек в плаще — маньяк — как лягушка распластавшись на полу, в упор смотрел на него. Он не говорил ни слова. Петрович наконец вытащил ствол, но маньяк, неестественно изогнувшись, прямо с пола прыгнул на него. Гулко бахнул выстрел, пуля цвиркнула где-то под потолком и разлетелась фонтаном штукатурки.
Два сцепившихся тела рухнули к моим ногам. Трудно было разобрать, что происходит. Потом раздался страшный крик, я увидела, как маньяк вцепился зубами в нижнюю губу Петровича. Последний колотил кулаками по его голове, по полу. Пистолета в его руках уже не было. Лица у обоих были залиты кровью. Тонкая теплая струйка ударила мне по щеке.
Мой мозг застилала горячая волна безумия, но каким-то чудом я заставила себя думать — если Петрович уронил ствол, значит, он где-то здесь и валяется. Мне нужно подобрать его.
Я по стенке поднялась, встала на колени и начала шарить руками по полу в темноте. Внезапно ладони мои попали во что-то теплое и липкое.
Кровь.
Откуда столько?
Целая лужа хлюпала под моими руками.
Петрович снова мучительно косноязычно закричал. Он оторвался от своего противника, и на секунду я увидела его лицо — толстая нижняя губа была порвана наискосок, мелькнули обнаженные десны. Шея и грудь под спортивной курткой залиты кровью.
Человек, извивающийся под ним, не издавал ни звука. Он, как собака, пытался снова зубами схватить Петровича — руки маньяка были прижаты к полу.
Никогда в своей жизни я не видела страшнее картины — Петрович, мыча от боли, мотал из стороны в сторону головой, отчего кровь забрызгала все вокруг — мое лицо было мокрым и липким, а существо, которое никак нельзя было назвать человеком, лязгало зубами, стремясь отхватить кусок живой плоти.
На мгновение я закрыла глаза, но потом взяла себя в руки — мой потенциальный убийца и нечаянный спаситель Петрович долго не продержится. В рукопашной схватке он мог бы вполне сладить с человеком. Но тот, с кем он дрался, был каким-то черным сгустком смерти. Тогда я даже не была уверена, способна ли пуля умертвить его.
Под моей рукой лязгнуло холодное железо.
Пистолет!
Схватив ствол обеими руками, я отступила на несколько шагов вниз по лестнице и вытянула пистолет прямо перед собой.
Но выстрелить не успела — сзади что-то невероятной тяжестью навалилось на меня. Я закричала, но крика своего уже не услышала — у психики человека, пусть даже такого подготовленного, как я, есть свои пределы. Металлический шар гулко запрыгал у меня в голове, тело, вмиг лишенное костей, обмякло — я потеряла сознание.
* * *— Таня, — тихо позвал склонившийся надо мной Петрович.
Я моргнула, его лицо стало неестественно худым, покрылось налетом черной щетины. Вскрикнув, я попыталась отмахнуться рукой от этого наваждения.
И очнулась.
— Таня, — повторил Петр Сергеевич, держа меня за руку.
Приподнявшись на кровати, я осмотрелась — вроде лежу в своей квартире. Конспиративной.
Конспиративной, черт возьми!
Как Петр Сергеевич попал сюда? Ведь он же вроде не знал этой квартиры?
— Как, — выговорила я, — вы узнали, что я здесь живу?
Петр Сергеевич присел на краешек кровати.
— Как узнал? — с улыбкой переспросил он. — Очень просто, так же, как и наш общий знакомый Петрович…
При упоминании этого имени меня передернуло. Я сразу в красках вспомнила недавнее происшествие.
Петр Сергеевич достал из кармана какую-то смятую бумажку и протянул ее мне. Моя потерянная платежка за квартиру! Значит, я выронила ее, когда кувыркалась во дворе Петровича. А он уже…
Понятно!
— Вот по ней он тебя и нашел, — подтвердил мою догадку Петр Сергеевич. — Вчера мне все-таки выделили наряд спецназа, чтобы взять Петровича и всю его банду. Братки сдались почти без сопротивления, а вот сам Петрович успел сбежать. Дальше все ясно — зная твой адрес, он решил отомстить, ну и заодно разжиться всем необходимым для дальнейшего бегства.
— А тот… в плаще? — спросила я.
Петр Сергеевич усмехнулся:
— Ты, Тань, прямо как паучок какой-то — только не обижайся. Я к тому, что в твои, так сказать, сети попались два особо опасных преступника. Этот в плаще — тот самый знаменитый Тарасовский Чикатило.
Я кивнула. Конечно, это он.
Еще добавила негромко:
— Ничего себе паучок! Я, Петр Сергеевич, скорее червячок, а не паучок. Наживка.
Он засмеялся. Я улыбнулась тоже. Потом вдруг заметила на своих запястьях характерные неглубокие ссадины. Такие получаются, когда на человека грубо надевают наручники.
— А это что?
Собеседник мой слегка замялся:
— Да это… соседи, понимаешь, наряд вызвали. Ну и менты тебя как со стволом в руках увидели, так и… Не разобрались, в общем, слегка. Можно сказать, тебе еще повезло, сразу пристрелить могли. При задержании…
— Нормально, — произнесла я, — вот так и помогай родной милиции.
Я поднялась с постели. Больше никаких повреждений, кроме разве что нескольких синяков, я у себя не обнаружила. И то неплохо.
Мы прошли на кухню, я поставила джезву на плиту и закурила. Интересно, чем потасовка-то закончилась?
— Петр Сергеевич, — спросила я, — а кто кого?
— Чего? — не понял он.
— Ну, кто кого, Петрович или этот… Чикатило?
— А-а… Можно сказать, победила дружба. Хотя, несомненно, Петровичу больше досталось. Извращенца-то всем нарядом от него отдирали. Он Петровичу все лицо изорвал. Зрелище, что и говорить, отвратное…
— Да, — согласилась я, — действительно отвратное.
Мы выпили кофе. Петр Сергеевич собрался уходить. Я проводила его до дверей и перед тем, как попрощаться, попросила никому не сообщать этот мой адрес.
— Конспиративная квартира? — усмехнулся он. — Ну-ну. Эх ты, майор Пронин… А кстати, Тань, что бы тебе на самом деле не пойти к нам работать? Я бы устроил.
— Я же вам говорила уже, Петр Сергеевич, не хочется мне. Уставы там всякие… Зарплаты…
— Ну, зарплаты — это не самое плохое, что есть в милиции, — сказал он. — Как хочешь. Ежели надумаешь — всегда пожалуйста.
Я снова прошла на кухню. Уже половина двенадцатого, а от Василия ни слуху ни духу. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, к этому времени из вытрезвителя уже выпускают. Где он шляется?
Тут я почувствовала смутное беспокойство. Вчера кости предрекли мне чью-то раннюю смерть. Все участники недавнего побоища на моей лестничной площадке живы. Я, как ни странно, тоже. Обычно пророчества сбываются уже через короткий период времени.
Василий?
Я не знала, что и думать. Он ведь в казенном учреждении, там ментов пруд пруди. Что с ним приключиться-то может? Хотя…
Гадания мои никогда ведь меня не обманывали.
Нервно куря одну сигарету за другой, я ходила из комнаты в комнату. Черт возьми, уже первый час. Пожалуй, нужно выйти и добежать до Васиных друзей, может быть, он туда пошел? Не мог, что ли, мне позвонить? Хотя откуда он знает, что я так волнуюсь, я же ничего не говорила ему о предсказании?
Поспешно приняв ванну, оделась и собралась уходить. Взялась за дверную ручку. Тотчас раздался звонок. Я открыла — Вася.
